Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты - Дарон Аджемоглу

Сюзанну уже вели к тюремной лодке на Темзе, когда весть о ее горестных обстоятельствах достигла ушей известной благотворительницы леди Кадоган. Та организовала кампанию по воссоединению четы Кейбл, и с полным успехом: теперь уже обоим супругам вместе с младенцем Генри предстояло плавание в Австралию. Более того, леди Кадоган собрала по подписке 20 фунтов и купила на них вещи, которые семья должна была получить уже по прибытии в Австралию. Однако когда «Александр» прибыл в Ботанический залив, выяснилось, что узел с вещами куда-то исчез. Так, по крайней мере, заявил капитан Синклер.

Что оставалось делать семейству Кейбл? По законам Англии и Великобритании — ничего. Хотя в 1787 году в Британии и существовали уже инклюзивные политические и экономические институты, но эта инклюзивность не распространялась на каторжников, которые не имели практически никаких прав. У них не было собственности. Они даже не могли свидетельствовать в суде. Синклер знал все это и, вероятно, просто украл мешок с пожитками. Он так никогда и не признался в этом, однако надменно заявлял, что Кейблы не посмеют привлечь его к суду. С точки зрения британского закона правда была на его стороне, и в Британии на этом все бы и закончилось.

Но не в Австралии. Здесь дело оказалось на рассмотрении Дэвида Коллинза, военного судьи, в форме следующего заявления:

«Генри Кейбл и его жена, новые поселенцы в этом месте, до отплытия из Англии имели некий мешок, погруженный на борт транспорта «Александр» под командованием Дункана Синклера и содержавший одежду и некоторые другие вещи, необходимые им в их нынешнем положении, каковые были собраны и куплены на средства многих милосердных людей и предоставлены в распоряжение вышеозначенного Генри Кейбла, его жены и ребенка. Несколько раз были сделаны запросы на выдачу вышеозначенного мешка у капитана «Александра», стоящего в порту, без какого-либо результата, за исключением малой части содержимого мешка, а именно нескольких книг. Остальное, значительно более ценное, содержимое мешка до сих пор находится на борту вышеозначенного корабля «Александр», капитан которого, по-видимому, отказывается выдать означенное имущество его владельцам, указанным выше».

Генри и Сюзанна оба были неграмотны и не могли подписать заявление, они только поставили кресты внизу. Слова «новые поселенцы в этом месте» были затем вычеркнуты, однако они очень показательны. Кто-то вполне отдавал себе отчет, что, если Генри Кейбл и его жена будут обозначены как «каторжники», дело не будет иметь никакой перспективы. И у этого кого-то возникла идея назвать их «новыми поселенцами». Вероятно, для судьи Коллинза это было уже немного слишком, и похоже, что именно он и вычеркнул эти слова. Но заявление сработало. Коллинз не отложил дело, а созвал судебное заседание с настоящим жюри присяжных, полностью набранных из солдат. Синклера вызвали в суд. Хотя Коллинз не особо надеялся на успешный исход дела, тем более что жюри состояло из людей, которых специально назначили в Австралию, чтобы охранять каторжников, таких как Кейблы, тем не менее истцы выиграли. Капитан Синклер пытался построить свою защиту на том, что чета Кейбл — всего лишь уголовники. Но вердикт был вынесен, и капитан был присужден к выплате 15 фунтов.

Чтобы вынести подобный вердикт, судья Коллинз не стал прибегать к британским законам. Он вообще их игнорировал. Это было первое гражданское дело, рассмотренное судом в Австралии. Первое уголовное дело показалось бы в Британии столь же экстравагантным. Один из каторжников был признан виновным в краже — он украл у своего товарища кусок хлеба стоимостью в два пенса. В те времена это дело не имело никаких шансов попасть в суд, так как фигурантами его были два уголовника, которым не разрешалось иметь никакой собственности. Но Австралия не была Британией, а ее законы не были британскими. Она очень быстро разошлась с метрополией в применяемом уголовном и гражданском праве, как и во многих экономических и политических институтах.

Население исправительной колонии Новый Южный Уэльс сначала сплошь состояло из каторжников и их охраны, в основном солдат. «Вольных» поселенцев в Австралии было мало до 1820-х, и хотя практика высылки осужденных в Новый Южный Уэльс была прекращена в 1840 году, в Западную Австралию их доставляли до 1868-го. Каторжники должны были заниматься «обязательным трудом», то есть выходить на принудительные работы, а охрана получала деньги за эти работы. Первоначально заключенным не платили ничего, им давали только пищу. Однако эта система — как и те подходы, которые Вирджинская компания практиковала в Джеймстауне, — оказалась не слишком успешной, потому что у каторжников не было стимулов трудиться добросовестно и выполнять работу хорошо. В качестве наказания заключенного могли избить и выслать на остров Норфолк площадью всего 13 квадратных миль, расположенный более чем в 1000 миль к востоку от Австралии в Тихом океане. Но так как ни избиения, ни высылки не оказывали желаемого эффекта, нужно было искать для них стимулы. И в конце концов солдаты и охранники пришли к простой мысли: конечно, каторжники есть каторжники, но даже они не будут продавать свой труд за бесценок.

Конечно, имелись еще аборигены, общим числом, видимо, около миллиона на момент основания Нового Южного Уэльса. Но аборигены были рассеяны по бескрайним просторам континента, и количество их в Новом Южном Уэльсе было совершенно недостаточным для того, чтобы экономически оправдать их эксплуатацию. Иными словами, Австралия лишена была тех возможностей, которые имелись у колонистов в Латинской Америке. Таким образом, охрана вынуждена была вступить на путь, который в результате привел к формированию институтов еще более инклюзивных, чем те, что остались в Британии. Каторжникам были назначены рабочие нормы, по выполнении которых они могли работать уже на себя и продавать продукты своего труда. Охрана также получала прибыли от новой экономической свободы заключенных. Выработка продукции возрастала, а охранникам принадлежала исключительная монополия на продажу товаров каторжникам. И самым ходовым товаром был ром.

В то время Новый Южный Уэльс, как и другие английские колонии, управлялся губернатором, назначенным из Лондона. В 1806 году на эту должность был назначен капитан Уильям Блай — человек, который 17 лет тому назад командовал кораблем его величества «Баунти», и именно при нем и произошел знаменитый мятеж. Блай был поборником строгой дисциплины — возможно, именно эта черта характера более всего способствовала бунту. Его повадки с тех пор не изменились, и он немедленно бросил вызов ромовым монополистам. Это вызвало очередной мятеж, на этот раз со стороны торговцев ромом, которых возглавил отставной солдат Джон Макартур.