Намек. Архивный шифр - Иван Кузнецов

особняков. Он помнил впечатление от всех этих зданий: прочные, добротные, они будто полностью — от фундамента до конька крыши — были выстроены с учётом особой цели, особой миссии, им предназначенной.

Ещё Николай нанёс точки в тех местах карты, где, как он помнил, некогда стояли масонские особняки, не упомянутые в документе Листова.

В последнюю очередь он отметил те адреса, которые Саша упомянул в очерке в качестве «масонских». Ни одного пересечения с адресами из подшивки смет. Странно, если Кенич всё-таки был знаком со статьёй Алексея.

Затем Николай попытался сообразить, как провести между всеми отметинами линии, чтобы получилась пятиконечная звезда. Можно и так и эдак. Криво, косо, никакой определённости. Надо ещё учитывать, что не все масонские постройки ему известны… С другой стороны, не все они должны составить звезду…

В следующий момент Бродов увидел её безо всякого напряжения. Только крестики. Четыре — по концам лучей и два — по пересечениям линий. Шести точек хватило, чтобы достроить с помощью линейки целую фигуру. Седьмой крестик — особняк сороковых — остался далеко за пределами огромного пятилучевого… топоглифа, что ли. Как ещё назвать?..

Николай прочертил линии. Ладонь свело от напряжения, красный карандаш, сильно придавленный к бумаге, оставил широкие яркие следы. Чёткая пятиконечная звезда. Только лучи разные: один заметно длиннее других, два — самые короткие.

Николая опять бросило в жар и потряхивало от возбуждения, но мыслил он ясно.

Парочка адресов, упомянутых в Сашином очерке, оказались внутри звезды. Также на территории, незримо очерченной пентаграммой, находились и некоторые особняки масонов девятнадцатого века, которые Николай в своё время исследовал вместе с Алексеем Извольским для сравнения со зданиями из документа Листова.

Что-то смущало в получившемся рисунке. Что-то крепко не соответствовало ожиданию… Не ожиданию даже, а смутному представлению о правильной, идеальной картинке.

Ну конечно же! Кремль!

Кремль, вместо того, чтобы оказаться в центре звезды, быть обведённым ею, остался вовсе на периферии, за пределами топоглифа. Но если подумать хорошенько, то ничего удивительного. Чтобы вобрать в себя Кремль, звезда должна раскинуть лучи за реку, она будет рассечена рекой. Итак, топоглиф в виде пентаграммы создавал свой, совершенно самостоятельный центр силы.

Как случилось, что, работая с документом, Алексей пропустил главный его секрет? Да и сам Николай в то время уже очень прилично знал Москву и мог бы… А в том и дело, что оба знали Москву, исходив ногами её улицы, переулки и закоулки. Один вырос тут, другой проходил ускоренный курс благодаря природному любопытству. В результате обоим не было нужды заглядывать в карту. Оба разбирались с адресами, не подымаясь выше головы пешехода.

Николай вглядывался в карту, всё ещё не веря глазам. Вглядывался, проверяя самого себя. Многие здания теперь уже снесены. Вот тут уж нет целого квартала. Верно ли отметил места, где они стояли прежде?.. Тут верно. Тут — точно, сомнений нет. Здесь не уверен, но погрешность — один-другой дом. Эти стоят по сию пору, не тронуты…

Середина пентаграммы приходилась на арбатские переулки.

Стоп! Середина. Сквозь самую середину, плавно изгибаясь, пробегает Сивцев Вражек…

Почудилось или верно?

Николай взял линейку, начертил несколько отрезков карандашом. Не почудилось. Так и есть!..

Странная штука жизнь. Невероятные случаются в ней совпадения…

В самой середине пятиконечной звезды находился до боли знакомый особняк. Неприметный особняк в Сивцевом Вражке, где жили Извольские, был обозначен на плане двадцать восьмого года, так как на момент сверки он ещё не был снесён. Теперь на его месте новый комфортный многоэтажный дом с отдельными квартирами, с лифтами даже…

Всё время, пока чертил и разглядывал план города, Николай простоял, склоняясь над столом, а теперь плюхнулся в кресло.

Что же получается?

Топоглиф в виде пятиконечной звезды не выдуман журналистом и писателем Александром Кеничем. Он существовал в реальности. Он был составлен из особняков, принадлежавших членам неизвестного масонского братства и выстроенных особым образом. Во-первых, эти здания отличала особая добротность постройки, во-вторых, каждое имело крестообразный мезонин, довольно редкий для московского ампира.

Два человека, абсолютно никак не связанные друг с другом, кроме того незначительного факта, что оба были знакомы в разное время с Николаем Бродовым, знали о существовании этих зданий. Надо иметь в виду, что в статье Извольского были упомянуты только два особняка из документа Листова. Следовательно, Кенич, даже если и был знаком со статьёй, почерпнул информацию о расположении ключевых зданий топоглифа не из неё, а из какого-то иного источника.

Алексей Извольский знал, где находятся эти здания, изучил особенности их архитектуры, но не задумывался об их взаимном расположении. Тем более не мог Алексей догадаться, что его родной дом, ничем не примечательный, с самым простым, незатейливым мезонином, оказался волей случая в самом центре пятилучевой звезды-топоглифа.

Александр Кенич, в свою очередь, знал, что здания должны складываться в громадный топоглиф в виде звезды, однако не имел представления о расположении элементов этой звезды, ни одного адреса не оказалось в его распоряжении.

А ещё жил на свете тихий совслужащий, директор архива, познакомивший Сашу Кенича с какими-то — знать бы, какими, но теперь уж вряд ли доищешься — документами по масонской архитектуре. Вероятно, именно он — кто ещё? — рассказал Саше про пентаграмму. Однако в очерк эта информация не пошла. Саша ли пожадился выдать её сразу, оставил для романа, редактор ли вычеркнул как малоправдоподобную болтовню — бог весть.

Всё это — таинственно и увлекательно, и находится за пределами обыденного здравого смысла. Но Николай по долгу службы руководит людьми, которые считают заурядными самые неправдоподобные на первый взгляд вещи; он уже привык с уважением относиться к незримым нитям, связывающим, переплетающим мысли и судьбы людей.

Увы, в истории, которая теперь развернулась перед ним, есть зловещая нота. Все трое: Алексей, Саша и директор архива — убиты… Не вполне так. Алексея Извольского лишь ударили по голове, но оставили в живых, отобрав у него подлинник документа. Разбойник вряд ли рассчитывал, что Алексей станет калекой из-за последствий рокового удара. Но спустя семнадцать лет двое других, прикоснувшиеся к тайне московской звезды, расчётливо убиты. И за два преступления из трёх ответственны граждане Северо-Американских Соединённых Штатов.

Между прочим… Если Саша не сочинил это, а тоже написал с чьих-то слов… Если действительно существует в Штатах масонская ложа «истинных строителей», любителей создавать топоглифы… Если на самом деле их символ — десятилучевая звезда — пять плюс пять… Пентаграмму в Вашингтоне соединить с пентаграммой в Москве… Кто первым сумеет соединить — обретёт могучее влияние на оба полушария Земли.