Об управлении империей - Константин Багрянородный

в переговорах с русскими (см.: ПВЛ. Ч. 1. С. 33), хотя и мог при этом присутствовать (он подписал договор вслед за Романом I, третьей была подпись Стефана, сына Романа). Упоминая здесь росов, Константин имеет в виду собственный опыт общения с ними, накопленный с января 945 г. до начала 50-х годов, в частности опыт дипломатических сношений и личной встречи с княгиней Ольгой, если принимать в расчет отстаиваемую нами новую датировку ее поездки в Константинополь: не 957, а 946 г. (см.: Литаврин Г. Г. Состав посольства Ольги в Константинополь и "дары" императора // Византийские очерки. М., 1982. С. 71-92; Он же. Русско-византийские связи. С. 41-52).

195

"Скифскими" народами византийские авторы X в. называли зачастую болгар, русских, венгров, печенегов. Поскольку Константин особо выделил здесь росов, венгров и хазар, то под "иными северными и скифскими" народами могут подразумеваться печенеги и узы (см.: Литаврин Г. Г. Некоторые особенности. С. 211 и след.; ср. гл. 43).

196

Императорские одежды (не говоря уже о таких регалиях власти, как венец, скипетр и пр.) имели сакральное значение, в том числе их форма, материал и цвет. Так, употреблять ткани цвета пурпура как раз во время правления императоров Македонской династии под страхом смертной казни было запрещено всем подданным императора, светским и духовным; ткани этого цвета запрещено было продавать иностранцам и вывозить за границу (см.: Византийская книга эпарха. VIII. № 1. С. 81 и коммент. на с. 183 и след). Лишение императора пурпурных одеяний означало отстранение его от власти, а облачение в них (например, узурпатора) указывало на фактическое обладание высшей властью или о претензиях на трон. Однако значительная часть нормативного императорского гардероба конституировалась еще в дохристианскую эпоху и имела отчасти персидское происхождение, так что дальнейшие ссылки Константина VII не на традицию и обычай, а на "божественное" происхождение одеяний — сознательная дипломатическая фикция (DAI. II. Р. 63-64). Отмечая, что претензии "варварских" правителей северных стран на одеяния и инсигнии императорской власти носили престижный характер, Р. Дженкинз полагает, однако, что Константин VII прибегает к столь примитивной и, по существу, весьма не точной аргументации ("божественное происхождение", запрет Константина Великого) именно потому, что "варварам" были непонятны тонкости сложной и древней византийской доктрины императорской власти (DAI. II. Р. 64). Но здесь уместно одно уточнение: аргументация Константина действительно примитивна, но что касается "варваров", то они, по нашему мнению, потому и предъявляли свои притязания на знаки имперского достоинства, что прекрасно понимали их значение, т.е. сознательно претендовали на уравнение их статуса при общении с византийским императором. По свидетельству Скилицы (Scyl. Р. 237), венгерский вождь Булчу (Вулосудис) удостоился титула патрикия (см. о нем коммент. 17 к гл. 25). Следовательно, он получил и полагавшиеся носителю этого титула знаки отличия и одеяния. В таких случаях чужеземные архонты были осведомлены и о правах и значении указанного титула, как и о том, что хотя это титул первого класса, но лишь 7-й по разряду и что его носили многие византийские вельможи. Вполне вероятно поэтому, что архонты, сознавая свое положение государей, а не просто знатных лиц, могли предъявить тут же, в Константинополе, притязания на знаки царского достоинства, а не достоинства придворного вельможи империи.

197

Обычное при византийском дворе того времени обобщенное и обыденное наименование императорской короны — термин, не имеющий технически точного значения. По мнению Р. Дженкинза, фраза "венцы у вас называются камелавкиями" написана Константином — во избежание неясности или недоразумения — скорее для византийцев (для сына), чем для "варваров", поскольку "варвары" именовали просимую ими корону не "камелавкией", а "стеммой", хотя имели при этом в виду именно ту "камелавкию", которую тогда носил император (DAI. II. Р. 64-65; Piltz E. Kamelaukion et mitra. Insignes byzantins imperiaux et ecclesiastiques. Uppsala, 1977. P. 99 sq.).

198

Вновь сознательная фальсификация, так как и одежды, и регалии императора как предметы не имели наследственного характера и не передавались от императора-предшественника к его преемнику: они и подновлялись, и целиком заменялись трудом ремесленников императорских мастерских.

199

Император Константин I Великий (324-337) принял крещение только перед смертью, так что, говоря о его воцарении по воле божьей, Константин VII следует позднейшей христианской традиции, а не историческим фактам. Около середины VIII в. в византийской официальной доктрине Константин Великий стал непревзойденным образцом повелителя империи, "идеальным государем", основателем Нового Рима и самой христианской державы (см.: Чичуров И. С. Место "Хронографии" Феофана в ранневизантийской историографической традиции (IV — нач. IX в.) // Древнейшие государства на территории СССР, 1981 г. М., 1983. С. 64-138; Он же. Традиция. С. 95-100; Он же. Теория и практика византийской императорской пропаганды (поучение Василия I и эпитафия Льва VI) // ВВ. 1988. Т. 49). Эта идея имела в то время господствующий характер в византийском обществе; какие-либо "заветы" и установления, приписываемые Константину, трактовались как имеющие непререкаемый авторитет. Эта идея прокламировалась и пропагандировалась византийцами и среди "варваров". Поэтому ссылки Константина VII на "заветы" Константина Великого — обычный для византийской литературы метод аргументации (по сути дела фиктивной) как наиболее верное средство для обоснования отказа правителям "варварских" народов в их домогательствах.

200

Имеется в виду св. София в Константинополе. Лишь незначительная часть императорских инсигний и одеяний хранилась в этом храме, в основном же — в царском вестиарии (гардеробе) и китоне (царской сокровищнице), а также тронном зале — Хрисотриклинии Большого императорского дворца. Регалии власти и парадное облачение использовались императором не только по церковным праздникам, но и в праздники светского характера и при торжественных приемах. Патриарх при этом не выбирал для императора того, что было положено для случая. Выбор регалий и одеяний и самый ритуал облачения были зафиксированы в специальных церемониальных правилах этикета, систематизированных почти одновременно с написанием труда "Об управлении империей" в царском обряднике — "О церемониях византийского двора" (Const. Porph. De cerem. I, 35) (DAI. II. Р. 65-66).

201

Греч. υπηρετηςозначает "прислужник" и даже "раб". Константин сознательно использует этот термин, чтобы усилить свою аргументацию: он абсолютно не волен нарушить издревле заведенный священный порядок.

202

Престол (алтарь) св. Софии, стоявший в храме при Константине VII, был сооружен во времена Юстиниана I, в период между освящением