Имя Дракона - Ольга Видова

Ему пришлось написать список трав, прежде чем Лита позволила продолжить рассказ.

— Думаю, Кир тоже был под влиянием Райнера. Поэтому мы подрались по дороге в порт. Так учитель повысил ценность передаваемого послания, — ложь сплеталась с правдой, и Млад уже не мог остановиться, — а на крыше, Райнер едва не сделал Кира убийцей. Это позволило бы ему заслать шпиона к Хэму на корабль, ведь Кир бы не смог оставаться в замке после такого. Однако я выжил, наверное, учитель не знал, что я нравлюсь горгульям, мне повезло. Сегодня я собирался залезть в ваш кабинет, госпожа, — Млад низко склонил голову, — чтобы выкрасть письмо Райнера, по ошибке оказавшееся у вас. Но Кир отвлек меня, говорил, что должен что-то доказать отцу, и мы снова подрались, — он показал небольшую ссадину, полученную при подъеме на стену, — и, кажется, я стукнулся головой, вспомнил свое истинное имя и окончательно освободился от чар Райнера. И мы поспешили к вам. Прежде я не мог говорить об этом.

Кир растерянно замер.

— Разве это так работает? — спросил Энзо.

— Удар головы точно не помог бы, — протянула Эстелита, — а вот имя могло. Кир, ты знаешь истинное имя Млада?

— Нет, госпожа. И я не уверен, что все было именно так. Я точно не собирался ничего доказывать отцу, ему все равно где я и что со мной, то же касается и Райнера. А еще я уверен, что Млад таки похитил ту бумажку, которую собирался.

— Ты про это письмо? — Лита подняла сложенный лист с одной из своих папок. На нем была видна пометка «письмо Райнера, Феос велел прочесть».

— Да, госпожа.

Млад старался выглядеть удивленным. Может в магии он не силен, но подложить бумажку делая вид, что всего лишь пытаешься не упасть было не так уж сложно. И от странного камня на всякий случай он тоже избавился в тот момент.

— Кто-нибудь из вас знает островные иероглифы? — без особой надежды спросила Эстелита.

— Я, — резко ответил Энзо.

Она протянула ему письмо и все замолчали, ожидая.

— Не переведу каждое слово. Здесь обсуждаться условия брака Дэйвы и любого сына Улрика, которого она выбирать. Это должно гарантировать мир между нашими государствами.

— Улрика? Но почему тогда письмо на языке Островов?

— Отец иногда специально писать письма на других языках. Перехватят письмо, решать что это подлог или угроза, в зависимость от содержания.

— Улрик собирается воевать с Островами?

— Не собирается, насколько я знать, но я давно не был дома, — пожал плечами Энзо.

— Но письмо адресовано Райнеру?

— Да, здесь его имя, — Энзо положил лист на стол и показал ей, — и здесь. А вот про Дэйву. Не доверяешь мне, покажи другим. Но письмо настоящий. Подпись отца, — он постучал пальцем внизу страницы у причудливой монограммы, — подделать сложно.

Эстелита задала мальчикам еще несколько вопросов. Она хотела знать, что именно они делали для Райнера. Млад отвечал честно. Видимо их с Киром конфликт был мелочью на фоне паутины сплетенной Райнером, а детали, которые Млад добавил, не противоречили общей картине. Преступлением меньше, преступлением больше — для Райнера уже ничего не изменится, решил Млад. А письмо не такое уж страшное, не понятно, чего боялась Дэйва.

Глава 46. Тайная сила

18.11

Синяя луна — растет

Красная луна — убывает

Желтая луна — полнолуние

Лист думал, что поход к могиле дракона дался им тяжело. Но чем выше они поднимались в горы, тем холоднее становилось. Он думал, что они хорошо подготовлены. Но у него болели ноги, руки и сильнее всего спина. Казалось, еще шаг и он начнет разваливаться на куски. Но он заставлял себя делать этот шаг, и следующий, следующий, и так они все-таки медленно, но продвигались вперед.

Им пришлось несколько раз менять маршрут, намеченный по карте с могилы дракона. Но все же они приближались к цели. Деревья совсем исчезли, да и мелкие кустарники тоже. Теперь вокруг был только снег, лед и скалы.

Ход пришлось замедлить, потому что теперь путь приходилось прощупывать палками, чтобы предотвратить попадание в проломы.

Связаться через огонь все также не получалось.

Тим периодически указывал на искажения стихий вокруг, но не мог объяснить причины их возникновения или то, как они влияют на окружение. После того, как Лист изменил линии его стихий, Тим каждый день радовался усиливавшемуся дару, и отмечал, что искажения стихий в окружающем их мире стали для него заметнее, но чтобы понять причины требовались знания или исследования. Иногда Тим вздыхал по замковой библиотеке, но это никак не помогало.

Лист не знал, как стихии должны выглядеть в норме, но тоже иногда замечал всполохи или цвета, которые казались ему странными. Жаль шансов найти объяснения, у него было намного меньше, чем у Тима. А еще Лист ощущал присутствие чужого сознания рядом. Кто-то не сводил с него взгляда круглые сутки. Кого-то намного более могущественный и опытный. Дружествен или враждебен этот взгляд Лист понять не мог.

С Тимом этими ощущениями он делиться не стал. Не хотел лишний раз пугать или снова обсуждать, насколько странен их поход. Его уверенность итак постоянно колебалась. В одно утро он мог быть абсолютно уверен в своих намерениях, и мысли о том, чтобы отступиться, не решались приблизиться к нему и на тысячу шагов. А в другое утро ему хотелось бросить все и немедленно повернуть назад, не раздумывая и не оглядываясь. Бывали дни, когда и вовсе хотелось забиться в темную дыру, свернуться калачиком и скулить, ожидая холодной смерти.

Он заметил, что лучше чувствует себя в дни, когда ночь ясная и хотя бы немного видно желтую луну. Тогда ему легко удавалось прогнать свою темную часть или заметить шум в голове. Шум чаще возникал, при появлении синей луны. Когда Лист замечал его, то старался сменить направление своей мысли. Если не вспоминал, куда они идут, то и голова не болела.

Это явно внешнее вмешательство беспокоило его. В одну из ночей он даже попросил Тима посмотреть на его стихии отвечающие за ментальные защиты, но тот лишь развел руками: на поверхности все в порядке, в чтоб разобраться, что там происходит внутри, нужен кто-то искуснее.

Они уже несколько часов шли вниз. Такие места вызывали сильную досаду, но по-другому это место было не пройти.

Солнце почти коснулось гребня слева от них, а значит меньше, чем через час, станет темно. Тим, шедший в этот день впереди,