ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Ящеры закружились над самым древним из человеческих городов, и Тонгор внимательно глядел вниз.

Грандиозной цитаделью возвышался Заар над буйными волнами. Его защищали огромные стены из черного стеклообразного вещества; между массивными приземистыми башнями зиккуратов протянулись узкие извилистые улочки. При виде города сердце валькара сжалось: ни одна армия не сможет взять штурмом эти мрачные бастионы…

По подземным пещерам, под мощеными улицами черной метрополии зла, проходила мертвая река с соленой, едкой водой. Она вытекала сквозь решетку в городской стене, унося в себе ядовитые отходы и зловонные экскременты.

Над мрачными дворцами магов висела пелена дыма — мерзкое дыхание печей в лабораториях колдунов. Черный город, выстроенный на покрытых сажей равнинах ада… И в этом царстве зла и колдовства он должен оказаться один, без друзей, со связанными руками.

От такой мысли Тонгор вздрогнул. Вдруг по невидимому сигналу колдуна в маске дракон валькара взмахнул могучими крыльями и по спирали начал опускаться. Черный город стремительно приближался. Факелы ярко освещали кривые улочки и широкие проспекты между циклопическими постройками. Валькар видел отсветы красного пламени в узких стрельчатых окнах, а зарешеченные ворота скалились, словно пасти дракона.

Массивные зиккураты и башни алого и черного цветов пронеслись мимо, когда крылатый дракон нырнул в самое сердце обители некромантов, неся связанного Тонгора в логово его врагов.

В центре Черного города в ночное небо ступенями поднимался огромный зиккурат — колоссальная гора, созданная руками человека. Широко взмахивая крыльями, дракон полетел к центральной площадке. Через черное отверстие в квадратной башне на самой вершине массивного строения попеременно изрыгались то яркие языки пламени, то клубы черного дыма.

Оба крылатых ящера опустились на одну из широких ступеней центрального зиккурата и расселись, словно химеры, на массивных блоках мутного черного хрусталя, нависающих над освещенными улицами.

Со стены и дальнего конца зиккурата суровые молчаливые фигуры в широких накидках наблюдали за спускающимися драконами. По беззвучной команде колдуна в маске к Тонгору подошли двое. Лица их закрывали капюшоны. Они отвязали валькара от седла, позволив ему самому слезть с замершего на каменном насесте дракона.

Пока незнакомцы помогали пленнику перебраться на одну из ступеней зиккурата, он внимательно присмотрелся к ним. Трудно было определить, к какой расе принадлежат эти люди, укутанные в просторные одежды, но, приглядевшись, Тонгор распознал в них смуглых черноглазых туранийцев.

Когда колдун в маске слез с дракона, валькар понял, каким образом повелители Заара управляли этими неподдающимися приручению древними чудовищами. Чародей засунул руку в перчатке под капюшон и, отстегнув, снял с головы легкий шлем. На шлеме крепились талисманы из странного, зеленовато светящегося металла. Сразу после этого драконы забеспокоились. Птеродактиль, сидевший ближе к Великому хранителю, защелкал клювом, выгнул шею и зашипел.

Один из охранников в черном принял у мага шлем и надел его себе на голову. Самый большой из талисманов оказался в середине лба, в месте, рождающем таинственную энергию и известном в колдовских анналах как аджна чакра — «третий глаз». Два талисмана поменьше размещались у висков, четвертый — на затылке у основания черепа, рядом с таинственной шишковидной железой, пятый находился на макушке, в точке, называемой шахасрара чакра — «лотос, имеющий тысячу лепестков».

Как только охранник надел на себя этот странный шлем и повернулся к злобно шипящему ящеру, крылатая тварь успокоилась, засунула голову под крыло… и уснула!

Тонгор задумчиво прищурился. Эти пять талисманов, по-видимому, усиливали волны, излучаемые мозгом, и таким образом команда, отданная человеком, заставляла доисторическую рептилию повиноваться. Подумав об этом, валькар содрогнулся. Обладая такими шлемами, черные колдуны Заара могли собрать бесчисленную армию птеродактилей и обрушить ее на своих врагов, они могли направить орду драконов джунглей, титанических динозавров, на стены любого непокорного города. Обладая такими знаниями, они способны покорить мир!

Тонгор застыл на ступени зиккурата, широко расставив ноги. Некоторое время он рассматривал охранников в плащах с капюшонами. Возможно, настал момент нанести удар и попытаться бежать: сейчас вокруг меньше стражи, чем будет, когда его уведут внутрь горы, созданной руками человека!

Но у каждого из воинов в руках находился длинный жезл из черного металла, верхняя часть которого была вырезана в форме демона, сжимающего кристалл, — дымчатый шар, в котором зловеще поблескивали зеленоватые огоньки.

Тонгор взглянул на жезлы и решил, что пытаться бежать пока бесполезно. Дымчатые шары являлись ситурлами, по их огранке валькар узнал парализующее оружие, которое одним прикосновением лишает человека сил. Точно так же был огранен ситурл, увиденный им впервые несколько лет назад, когда жестокий шаман Тэнгри обездвижил великого вождя кочевников джегга, могучего Джомдата.

Тонгор грустно опустил голову. Безнадежно… выхода нет!

Колдун в маске обратился к охранникам:

— Проводите нашего пленника, повелителя Тагора, отсюда в Зал Девяти тронов, где он предстанет перед судом повелителей Заара!

— Слушаюсь, господин.

Северянин повернулся и в сопровождении охраны послушно зашагал по широкой ступени зиккурата, освещенной мечущимся высоко над головой алым пламенем, внутрь здания.

Так Марданакс, Великий Черный хранитель, взял Тонгора в плен и доставил в Заар, чтобы подвергнуть пытке, какую не знал еще ни один смертный…

Глава 13

ШАНГОТ-МСТИТЕЛЬ

Тем временем в поисках друга князь джегга, отважный Шангот,

В путь устремляется снова — туда, где море поет,

Где волны бьются о скалы, где тайны вода хранит

И где на краю равнины мрачный Заар стоит.

Пролежав невесть сколько часов без сознания, князь племени джегга пришел в себя и обнаружил, что все его тело покрыто запекшейся кровью и ужасно болит. Бешеного зампа, ударившего его, нигде не было видно. Наверное, обезумевшее животное побрело куда-то дальше.

Шангот с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Боль, вибрирующая, словно гонг, накатывалась волнами. Перед глазами кочевника все плыло, мир казался кроваво-красным. Он потрогал рукой лоб и ощупал сочащуюся кровью рану. Рог зампа сильно поранил князя. Если бы не завидная выносливость Шангота и не превосходное здоровье, он мог бы и вовсе не прийти в себя. Хотя могучее телосложение и позволило ему выжить, после того как замп боднул и потоптал его, раны оказались довольно серьезными. Он чувствовал себя слабым, как больная женщина. Некоторое время кочевник стоял, качаясь, приложив руку ко лбу, и боролся с наплывающими волнами темноты, которая грозила снова поглотить его.

Несмотря на важность вставшей перед ним задачи, он реально оценил свои шансы догнать схвативших Тонгора рохалов: в нынешнем его состоянии это невозможно. Так что Шангот решил отдохнуть, обработать раны и набраться сил, прежде чем двигаться дальше. Не теряя времени, он занялся этим со всей практичностью дикаря. Пучок сухой травы, зажженный при помощи огнива, превратился в костер и согрел князя в холодную ночь. Разогрев в шлеме воду из фляги, кочевник удалил с тела засохшую кровь и промыл рану на лбу, а потом обработал ее мазью, чьи целебные свойства были почти что волшебными. После, расположившись у потрескивающего костра, рохал приготовил из имевшихся у него запасов сытный ужин, смешав и заварив сушеные плоды и вяленое мясо, и все это запил несколькими глотками вина.

Завернувшись в теплую накидку, Шангот заснул, проспал всю ночь и пробудился, лишь почувствовав прикосновение свежего утреннего ветерка. Теперь князь племени джегга чувствовал себя вполне сносно. Прежние силы почти вернулись к нему.

Когда первые лучи восходящего солнца коснулись собравшихся на востоке кучевых облаков и позолотили их, Шангот отправился по следу Тонгора. Он вынужден был идти пешком, так как ему не попалось ни одного верхового животного, кроме бешеного зампа. Но молодость и сила взяли свое, и кочевник, не сбиваясь с темпа, все утро бодро шагал по степи.

Когда солнце почти достигло зенита, молодой воин добрался до своей цели — разрушенных стен мертвого Иба.

И тут вместо вражеского лагеря он обнаружил лишь разоренную стоянку, залитую кровью, и мертвые тела воинов.

Зоркие глаза Шангота быстро заметили метки племени джегга на стрелах и проломленных щитах, валявшихся тут и там, и острый ум молодого воина воссоздал события, превратившие город Червя в кровавое кладбище, источающее зловоние, словно скотобойня.