ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Шангот осмотрел себя. Если не считать ноющих мышц, нескольких ссадин в тех местах, где стены колодца ободрали грубую кожу, рохал остался невредим, но всего его с ног до головы покрывала зловонная жидкая грязь. Пряжки и бляхи отсутствовали, а ядовитая вода разъела позолоту кожаных ремней. Из всего снаряжения сохранились лишь большой боевой топор и кинжал с тонким лезвием.

Оказавшись в городе, полном врагов, воин племени джегга понимал, что ему надо соблюдать величайшую осторожность. Один неверный шаг может выдать его. И конечно, у любого случайно встреченного горожанина Шангот вызовет подозрение.

Мрачное небо время от времени подсвечивалось бледно-голубыми вспышками. Моросил дождь. Рохал пожаЛел, что это не ливень, который омыл бы его тело. После недолгих поисков он обнаружил бочку, подставленную под водосточный желоб и полную свежей дождевой воды. Этой водой Шангот смыл с себя зловонную грязь.

Но что делать с одеждой? Если кто-нибудь увидит его, то удивится, что рохал, воин племени кочевников джегга, свободно разгуливает по улицам их города. Надо переодеться… и как можно скорее!

Шангот пересек двор и обнаружил арку, выходящую на большую площадь, где вырисовывался фасад какого-то дворца или особняка. С карниза здания на площадь глядели, оскалясь и растопырив когтистые лапы, резные каменные химеры. Странные светящиеся шары отражались в лужах мокрой мостовой… Выглянув из тени подворотни, князь увидел множество людей, спешащих по своим делам. Среди них было много рабов-рохалов, что обрадовало князя джегга, который опасался, что, даже если он сумеет переодеться, вызовет подозрение само присутствие синекожего кочевника в Черном городе.

Внимательно приглядевшись, он попытался запомнить манеру рабов ходить и одеваться. Они носили портупеи из простой кожи, без драгоценных камней и украшений из дорогих металлов, а на бляхах можно было различить гербы хозяев. Шангот также заметил, что рохалы перемещались по городу без всякого препятствия со стороны заарских стражников, стоящих у входа в роскошные здания, окружающие площадь. Стражники вообще не обращали на них внимания. Ни разу, за то время пока князь джегга наблюдал из подворотни, они не остановили ни одного раба-кочевника и не потребовали у того ни удостоверения, ни пропуска.

Значит, решил Шангот, ему нужна портупея раба, в которой он без всяких расспросов сможет бродить среди заарцев. И тогда он без помех найдет место, где держат его господина, Тонгора. Но для этого надо потерпеть, пока один из рохалов не подойдет так близко, что его можно будет схватить и затащить в тень.

Наконец долгое ожидание оказалось вознаграждено. Из ворот роскошного здания появился высокий, превосходно сложенный раб. Он зашагал по площади к темной арке, где притаился Шангот. Безжизненные глаза и лицо рохала были полностью лишены какого-либо выражения, как и у всех заарских рабов. Князь джегга даже подумал: не дают ли им колдуны какое-нибудь сильнодействующее снадобье, разрушающее мозг и превращающее человека в послушную машину? Обращало на себя внимание то, что охранники выражали рабу-рохалу особое уважение. Шангот решил, что, очевидно, причина тому — высокое положение его хозяина в иерархии Черного города.

Князь джегга внимательно оглядел рохала. Одет тот был не так просто, как остальные рабы, носившие лишь простые кожаные портупеи. За его спиной развевался просторный зеленый плащ, а на изумрудно-зеленых ремнях лемурийскими знаками, которым Тонгор когда-то обучил Шангота и других своих телохранителей, было написано слово «Вуал». Имя это ничего не говорило Шанготу. Взявшись за рукоять кинжала, он подкрался поближе к выходу.

Когда раб приблизился, молодой воин шепотом позвал его, привлекая внимание так, чтобы не услышали стражники, стоявшие неподалеку.

Как он и ожидал, рохал остановился… повернулся в сторону подворотни. Шангот еще раз позвал его шепотом и шагнул вперед, так чтобы раб заметил его.

— Иди сюда! — позвал он тихо.

Будто робот, не имеющий возможности противиться приказу, могучий раб шагнул в тень арки и скрылся в тени.

Он не стал ни сопротивляться, ни кричать, когда Шангот набросился и пронзил его сердце кинжалом.

Князь быстро снял с трупа портупею и надел на себя, закрепил топор за спиной, скрыв его в складках плаща, а свои испорченные водой ремни нацепил на бездыханное тело. Затем он отволок труп через двор назад к люку, ведущему к подземной реке. Вокруг, к счастью, никого не оказалось. Лишь мгновение потребовалось сильному молодому рохалу для того, чтобы снова открыть люк, сбросить мертвое тело в темную воду и закрыть крышку.

После этого Шангот попытался придать своему лицу безжизненное выражение, чтобы не отличаться от остальных рабов его расы, и вышел на тускло освещенную улицу, пытаясь подражать механической походке рабов.

Теперь он собирался найти Тонгора, где бы ни прятали его хранители в своем лабиринте из черного стекла и мрачного камня. Если это вообще возможно…

Всю ночь Шангот ходил по улицам Заара. Люди, которых он встречал, не обращали на него внимания, и если замечали вообще, то только, как решил воин, из уважения к рангу его хозяина — кем бы ни был этот Вуал!

Хотя рохал много бродил по городу, стоял рядом с группами горожан, пытаясь подслушать их беседу, узнал он о повелителе Запада очень мало. Некоторые жители города со злорадством в голосе обсуждали поимку Тонгора Великого, но ни один подслушанный разговор не подсказал Шанготу, где искать господина и друга. Много раз кочевник жалел, что не может завести с людьми непринужденный, невинный разговор и спросить, как бы случайно, не знают ли они о том, где содержат пойманного варвара. Каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, что-то удерживало его — какое-то интуитивное чувство подсказывало, что рабы-рохалы в пределах нависающих стен Заара не имеют права говорить!

Если не считать отсутствия информации о том, где держат Тонгора, трюк Шангота с переодеванием прошел превосходно. Никто не удивлялся тому, что он расхаживает по городским улицам и площадям, никто не пытался преградить ему путь или подойти с расспросами.

Но вдруг все изменилось. Перед самым рассветом сквозь окруженную колоннадой арку, рядом с которой бродил Шангот, на быстрых кротерах проскакал отряд стражников. Князь джегга был потрясен: они носили одежду того же изумрудного цвета, что и его портупея, и таинственное слово или имя «Вуал» было вышито у них на капюшонах и на груди их просторных одежд. Воины потрясали черными жезлами, каждый из которых был увенчан когтистой птичьей лапой, сжимающей мерцающий таинственный кристалл. Шангот видел такие жезлы в руках злых шаманов своего народа еще до того, как отец его, великий вождь Джомдат, изгнал мерзких колдунов. Князь джегга помнил, что легкого касания этого безобидного на вид кристалла достаточно для того, чтобы парализовать человека на несколько часов.

Он надеялся, что стражники проедут мимо, не обращая на него внимания. Но Тиандра явно отвернулась от него.

Один из всадников, заметив Шангота, осадил свою рептилию и крикнул своим спутникам:

— Эй! Вот он. Фантар, посади пустоголового на своего кротера… живее!

Стражники на рептилиях окружили воина. По-прежнему копируя выражение лица и механическую походку других рабов, рохал попытался уйти. Не получилось. Один из стражников схватил князя за руку и велел остановиться.

— Стоять! Повелитель Вуал нуждается в тебе… Где ты пропадал столько часов, ты, дурак безмозглый? Мы прочесываем улицы с самого Часа Кота!

Шангот замер, не смея взглянуть на обратившегося к нему человека и благоразумно решив не отвечать.

Другой стражник расхохотался.

— Ты же знаешь, что они не умеют разговаривать, Ченгту. Давай затащим этого ходячего мертвеца на кротера и отправимся… возможно, я еще успею поспать часик до рассвета!

Не решаясь оказывать сопротивления, окруженный стражниками, Шангот позволил затащить себя в седло шипящего кротера и поехал по городу в сопровождении стражников. Он не имел ни малейшего понятия ни о том, куда его везут, ни о том, за кого его приняли.

Он только сознавал, что каждый шаг теперь уводил его все дальше и дальше от его господина.

Очевидно, его взяли в плен и теперь везут туда, откуда он не сможет вырваться и помочь Тонгору. Однако он не решался сделать что-то, чего не делают рабы Заара. Он молча ехал, словно бык на бойню, и в своем отчаянии не понимал, что уже вступил на путь, который приведет его к великому подвигу…

Над угрюмыми зиккуратами Черного города Заара медленно загоралась заря.

Глава 16

ТОНГОР В БЕЗВЫХОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ

Тонгор, закованный в цепи, пред мрачным судом стоит,

А в центре зала на троне верховный хранитель сидит.