Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин

В августе магистраль ожила, и поезда с боеприпасами, горючим, продовольствием двинулись по ней один за другим, с дистанцией всего 800-1200 метров! Противник бомбил, выводя из строя пути, вагоны, паровозы, но по грунтовой дороге, проложенной в 300 метрах параллельно железной, ехали, сопровождая каждый состав, ремонтно-восстановительные команды на автомобилях. Каждая из них имела набор путевых инструментов и запасных частей для подвижного состава, а также все необходимое для заделывания пробоин в цистернах.

Последствия налета быстро устранялись, и команда сопровождала поезд до станции, граничившей с зоной ответственности другого подразделения. Там она передавала состав соседу и принимала от него поезд, следовавший в обратном направлении. Движение команд непрерывно контролировалось дежурным офицером штаба.

Так в короткие сроки был создан крупный, постоянно действовавший выгрузочный район, служивший материальной базой для победы в оборонительном сражении и подготовки грядущего контрнаступления. Вот когда во всей яркости проявилась роль железнодорожных войск, едва не ликвидированных горе-стратегами в 1941 году!

Днем и ночью, в любую погоду, часто под вражескими бомбами воины-железнодорожники спасали пути, мосты и составы, а в критические моменты шли как пехота в бой.

Прибывшие по железной дороге грузы доставлялись автомобильными частями в армии, дивизии, полки. Генерал Хрулев постоянно держал руку на пульсе сложнейшего организма, — вернее, двух синхронно работавших организмов — Тыла и Транспорта.

На исходе осени 1942 года все солдаты и офицеры получили новое зимнее обмундирование. Следующей весной оно было заменено летним, также новым. Такой порядок, заведенный еще в начале войны, существовал до ее последнего дня.

Успешно справлялась со своими задачами и медицинская служба. Количество раненых, прошедших лечение и вернувшихся в строй — а это бывалые солдаты и опытные офицеры — достигало 7096! При этом смертность в госпиталях сократилась до 2%, в то время как у противника, по данным разведки, этот показатель не опускался ниже 10. Недаром такой военачальник, как А. И. Еременко, сам не раз раненный и в госпитальном деле толк понимавший, хвалил организацию медицинской службы.

Претензии к работе тыла на имя Верховного главнокомандующего поступали только от двух членов Военных советов фронтов: Н. А. Булганина и Л. З. Мехлиса. Но поскольку генерал Хрулев знал положение дел с материальным обеспечением на их фронтах лучше них самих, то недоброжелатели с завидным постоянством попадали пальцем в небо. Дошло до того, что Сталин взял за правило направлять жалобы Булганина на генерала Хрулева без резолюций... самому генералу Хрулеву.

Что же касается Мехлиса, то после майской катастрофы 1942 года в Крыму, причиной которой стала его бурная военно-истерическая деятельность, он был разжалован, понижен в должности и в значительной степени утратил влияние, но все же при каждом удобном случае старался хоть немного, но навредить главному интенданту.

Однажды, во время совещания с группой командующих и членов Военных советов фронтов, Сталин спросил, есть ли у них претензии к тыловому обеспечению. Все промолчали, и лишь Мехлис заявил:

— Я считаю, тыл очень плохо работает. Интендантство не обеспечивает войска полностью продуктами. Следует принять меры к тому, чтобы улучшить работу органов тыла.

Сталин тут же вызвал генерала Хрулева.

— Вот, жалуются на вас фронты. Плохо работаете, не обеспечиваете войска, — сказал Верховный главнокомандующий, когда начальник тыла вошел в кабинет.

— А кто жалуется и на что жалуется? — поинтересовался Андрей Васильевич.

— А как вы думаете, кто бы мог жаловаться? — с едва заметной усмешкой спросил Сталин.

— Единственный, кто может жаловаться, это Мехлис, — с ходу решил загадку главный интендант.

Последовал общий врыв хохота.

— Желательно бы услышать от товарища Мехлиса конкретные претензии, — продолжил Андрей Васильевич, когда смех умолк. — Какие продукты вам не дают? Может быть, не дают обмундирования, или не обеспечивают медико-санитарным имуществом, или еще что-либо?

— Вы все время не отпускаете нам лавровый лист, уксус, перец и горчицу, — обиженно произнес Мехлис под новый взрыв смеха...

Это произошло в мае 1943 года, незадолго до Курской битвы. Подготовка к ней началась еще в феврале.

— Сколько времени вам потребуется для того, чтобы войска Донского фронта, а также ряд армий Сталинградского фронта перевезти под Курск и Осташков? — спросил тогда Верховный главнокомандующий генерала Хрулева.

Андрей Васильевич мгновенно произвел в уме сложные расчеты. Для выполнения стратегической переброски необходимо около 75 000 вагонов, или полутора тысяч воинских поездов. А если учесть состояние практически разрушенной линии Поворино — Сталинград, состояние станций погрузки и выгрузки, удаление от них группировок войск, то...

— Для осуществления этой перевозки потребуется два-три месяца, — ответил он.

— Вы не хотите разбить Гитлера! — воскликнул Сталин. — Нам нужно перевезти войска как можно скорее, чтобы еще до весенней распутицы разгромить немцев под Курском и нанести сокрушительный удар на Западном фронте. Для этого надо, чтобы все перевозки войск из-под Сталинграда были осуществлены максимум за три недели.

— Что хотите с нами делайте, но в такой срок такая перевозка не может быть осуществлена, — убежденно произнес генерал Хрулев. — Разрешите мне, товарищ Сталин, в течение суток вместе с органами военных сообщений и представителями Генерального штаба рассмотреть вопросы детального плана этих перевозок и доложить вам окончательно свои соображения.

Верховный главнокомандующий согласился. Но следующим утром Хрулеву один за другим позвонили Л. П. Берия и Г. М. Маленков. Оказывается, они уже были назначены уполномоченными Государственного комитета обороны по перевозке войск, один под Курск, другой в Осташков, для ликвидации демянской группировки противника. Очевидно, Сталина подкупило их обязательство справиться с задачей... в двухнедельный срок! Реального же, кроме угроз и грубого нажима, они ничего предложить не могли.

Вскоре устроенная ими административная вакханалия полностью парализовала работу наркомата путей сообщения. В этих условиях Андрей Васильевич попросил освободить его от руководства железнодорожным транспортом и получил согласие. Но уже в начале марта Верховный главнокомандующий понял, что перевозка войск из-под Сталинграда терпит полный провал. Тогда он приказал генералу Хрулеву вместе с Маленковым выехать в штаб К. К. Рокоссовского для организации сосредоточения войск под Курском.