Под Южным крестом - Луи Буссенар

При том, что австралийским бандитам ничего не стоило зарезать человека, они отличались замечательным умением держать слово. Взяв дань с каких-нибудь диггеров, они нередко провожали их по степи, чтобы защитить от нападения «вольных» разбойников, то есть не принадлежащих к ассоциации.

У разбойников был свой атаман, наделенный неограниченной властью. Он имел право казнить и миловать. На каждый прииск приходилось по шайке, которой командовал подручный старшего атамана, он принимал все награбленное и прятал в общую кассу. В определенное время происходили дележи, и каждый разбойник аккуратно получал то, что ему следует, как какой-нибудь правительственный чиновник.

Разбой продолжался с переменным успехом, так как золотопромышленники иногда теряли терпение, заключали союзы и наносили разбойникам поражения. Но несколько лет тому назад жители провинции Виктория устроили облаву на лесовиков. Облава продолжалась полгода. Атамана убили, а всех его подручных переловили и повесили по закону Линча, после чего преступная ассоциация прекратила свое существование.

Лесовики, или разбойники золотых полей, получили такой удар, от которого уже не могли оправиться. Кроме того, вскоре были проведены хорошие дороги с регулярным почтовым сообщением под конвоем солдат и учреждена конная полиция. В это время разнесся слух, что резервный фонд бывших разбойников остался спрятанным в месте, которое было известно только атаману и его ближайшим помощникам. Так как все эти лица умерли, клад остался без хозяина и мог достаться тому, кто его найдет. Где именно он находился, никто не знал. Некоторые говорили, что будто бы в провинции Виктория, неподалеку от озера Тиррель.

У многих разгорелась жадность, и какого только люда не перебывало в этом бесплодном уголке Австралии! Все искали, рылись, копались, щупали с упорством, достойным лучшей цели, но, разумеется, совершенно напрасно. Почва в этом месте была так бедна золотом, что даже расходы на путешествие туда не окупались.

Прошли годы. Города заселились, образовались золотопромышленные компании, а берега Тиррельского озера оставались по-прежнему пустынны. Вдруг в конце 1879 года пронеслась молва, что какой-то пастух нашел богатый прииск недалеко от того места, где, по словам легенды, предполагался зарытый разбойниками клад.

Золотоискатели, предпочитающие наемной работе в крупных компаниях вольное блуждание по приискам, толпами кинулись на берега озера. За ними, разумеется, последовали лесовики новой школы, которые пытались возобновить былые традиции под предводительством Сэма Смита.

Между прочим, откопали и забытую легенду. Каждый искатель, приступая к ежедневной работе, втайне лелеял надежду случайно откопать заклятые миллионы.

Китаец, командовавший джонкой, знал об этой истории и рассказал ее нашим друзьям. Он даже не скрыл от них, что атаману, то есть Венсану Боскарену, известно место, где спрятан клад, и он уже не раз брал оттуда золото.

Вероятно, Венсан Боскарен имел какое-то отношение к разбойникам золотых полей и сумел узнать их тайну. Нет ничего удивительного в том, что у бандитов моря были связи с лесовиками Австралии. Во всяком случае, европейцы узнали, что Боскарен, посетив аттол в Коралловом море, собирался проехать в Викторию. Нападать на него в его же вертепе было безумием. Гораздо лучше было последовать за ним в Австралию.

Разумеется, мандарин не мог отвезти европейцев в Мельбурн. Он готов был оказать им услугу, но ему не хотелось навлекать на себя мщение атамана бандитов. Он решил высадить их около Сиднея, откуда они сами должны были переправиться в столицу Виктории морем или посуху. Атаман кораблекрушителей плыл гораздо быстрее их, но они надеялись отыскать его след и принять надлежащие меры.

Из Сиднея в Мельбурн отходил в это время почтовый пароход. Заняв у китайца приличную сумму денег, которую тот с неожиданной деликатностью предложил им через Виктора, пятеро друзей немедленно сели на пакетбот, принадлежавший Восточному Пароходному Обществу.

К несчастью, для сообщения между Сиднеем и Мельбурном существовала еще одна пароходная компания под названием Австралийское Пароходное Общество. Эти два общества соперничали между собою в роскоши и удобстве кораблей, чтобы отбить друг у друга пассажиров. Это было еще ничего, но дело в том, что состязание между двумя компаниями велось иногда и менее позволительными средствами. Например, однажды пассажирский пароход Восточного Общества сгорел в открытом море дотла по неизвестной причине, а через неделю после того большой пароход Австралийской Компании затонул за пять минут со всеми пассажирами, получив под ватерлинией пробоину от какого-то неизвестного клипера, который так и не нашли.

Одновременно с отходом из Сиднея парохода, на который сели наши друзья, из Мельбурна вышел пароход общества-соперника. Оба судна встретились ночью недалеко от берега, идя на всех парах без габаритных огней, как это всегда принято у англичан и у американцев. По роковой случайности на пароходе Восточного Общества оказался близорукий вахтенный, который не заметил шедшего навстречу парохода Австралийской Компании, и первый пароход яростно налетел носом на корму второго, который тут же затонул со всеми пассажирами. Нечего и говорить, что пароход-убийца не оказал помощи погибающим. Как можно? На то и конкуренция.

Но и ему самому пришлось плохо. У него была пробита обшивка, и в трюме открылась течь. Машину залило водою, и пароход остановился. Пробоины нельзя было хорошенько исследовать, и даже самые спокойные пассажиры решили, что пароходу пришел конец.

Спущены были шлюпки, большая часть которых моментально затонула из-за большого груза. Остальные понесло ветром в сторону, противоположную берегу. Андрэ, доктор, негр и Пьер де Галь очутились в одной из последних, а Фрикэ попал в лодку, которая затонула. Ему пришлось долго плыть, прежде чем он выбрался на пустынный, глухой берег, населенный одними морскими птицами.

Он утолил голод яйцами, которые отдавали прогорклым маслом, огляделся и направился на юг. После невероятных трудов и лишений он пришел в Мельбурн без копейки денег, умирая от голода и беспокоясь о своих друзьях. Нужно было чем-то жить, а в Мельбурне реже, чем где бы то ни было, жареные рябчики сами прыгают в рот.

Но Фрикэ не смутился. Он пошел в Сандриджскую гавань и грузил хлопок на корабли, отходящие в Европу, заработав таким образом несколько шиллингов. Он провел в Мельбурне две недели, расспрашивая об участи пассажиров погибшего парохода. Одни смеялись ему в глаза, а другие даже не понимали, что от них хотят. Мельбурнские газеты рассказывали о столкновении в отделе мелких известий, и больше никто этим не занимался.