Пираты Короля-Солнца - Марина Алексеева

— Ваших романтиков, Пиратов, львят оскорбило бы сравнение с куртизанками.

— Отнюдь! Они юмор понимают.

— Если говорить о куртизанках, то и эти особы воздерживаются от…

— Ну-ну, от чего воздерживаются эти особы? — подначивал Бофор, — Вы стесняетесь назвать вещи своими именами? Тут только я и вы. Вас не слышат ни ваши тактичные офицеры, ни ваша молодая жена, ни ваш маленький сын! Вас слышит только косноязычный беспутный герцог де Бофор, не только рыцарь с королевами и герцогинями, а веселый дружочек рыночных торговок и толстозадых грудастых потаскух.

Капитан фыркнул.

— От чего же они воздерживаются?

— От распутства, — капитан употребил более крепкое словцо, — Во время Великого Поста. Считайте, что это Великий Пост.

— Так тому и быть, — сказал герцог, — Я подписываю.

Капитан положил приказ на зеленое сукно биллиардного стола, подложив свою кожаную папку. Подал герцогу перо и чернильницу. Герцог расписался.

— Вы знали, что я подпишу, — сказал он.

— Да, монсеньор.

— Но знайте: сухой закон я ни за что не введу.

— Сухой закон для моих, и то во время вахты. Ваши могут пить не просыхая.

— Бедные ребята! Им только это и остается. Ну, ничего, пошумят и успокоятся. А шум… какой-никакой, а будет. Уж я-то знаю эту шайку. Эту компашку. Эту бражку.

— Дадим бражке перебродить, — вздохнул капитан, — Так вы думаете, шторм… я хотел сказать шум будет?

— Перебесятся, — сказал герцог, — Замкнутое пространство. Куда они денутся с вашего Ноева ковчега? А у вас тут настоящий Ноев ковчег.

— Всякой твари по паре, — сказал капитан, — Кроме пернатых, еще и хищники. Веселые львята.

— Что вы так тяжело вздыхаете, граф?

— Мне припомнился мой английский коллега, капитан того корабля, на борту которого находились королева Англии, принцесса и адмирал, когда Бекингем безумствовал.

— Вы с ним знакомы? В смысле — с капитаном?

— Случай свел. Были совместные маневры. Людовик и Карл вроде живут дружно. Но я не о политике. 'Месье, — сказал англичанин, — Не дай Бог вам принимать на борту подобную публику. Я предпочел бы драться с превосходящими силами испанцев или голландцев, чем терпеть выходки сумасбродного Бекингема. А ведь дела-то было всего ничего — пройти через Ла Манш. Но лучше обойти земной шар, чем пересекать Ла-Манш с коронованными особами на борту' . 'Милорд, да минует меня чаша сия, — сказал я в ответ, — И я предпочел бы кругосветное путешествие или морской бой' . Но чаша сия не миновала. Англичанин, как ворон, накаркал беду.

— Понимаю. Королева на борту — большая ответственность. Но Анна Австрийская не любит морские путешествия. Представить только здесь королевский Двор — чур, меня, чур! Но фаворит нашего короля — это вам не экстремал Бекингем. Этот милейший Сент-Эньян не прыгнет с корабля в шлюпку, штанишки свои розовые замочить побоится. И потом, соль, морская соль, от нее пятна. Да как же вы не понимаете, капитан, что мои Пираты из другого теста! Это внушает надежду.

— Это внушает тревогу. Скажите, они знают о стукаче?

— Я велел Сержу потихоньку предупредить своих приятелей. То же и вам советую от всей души. Шепните кому-нибудь из ваших, кто понадежнее. Это не такого рода информация, которую можно открыто оглашать на военных советах.

— Еще бы. Я так и сделаю. А ведь тут опасно и для моих.

— В смысле?

— Стукача могут вызвать на дуэль не только ваши.

— Так пусть болеет. Ваш доктор надежный человек?

— О да, — заверил капитан.

— А что до нереализованного проекта господина Кольбера, капитан, эту идею может…воплотить в жизнь…

— Кто? — пожал плечами де Вентадорн, — Такой случай уже не представится.

— Может воплотить в жизнь не очаровательный молодой человек, свободно говорящий по-английски, а прелестная молодая дама, которую Карл Второй очень любит. Герцогиня Орлеанская.

— Дочь Гастона? — спросил капитан, — Старо, герцог. Если и была у принца Уэльского какая-то влюбленность, то король Англии не клюнет на такую приманку. У него там и без дочери Гастона — и фаворитки, и актрисы моложе герцогини Орлеанской.

— Я не о дочери Гастона, а о сестре Карла.

— А, понял! Вы имеете в виду нежную братскую любовь английского короля к принцессе? А ведь она…

— Умна, отважна, находчива и…прекрасно говорит по-английски!

— Отличная идея, герцог! Еще бы — дочь Карла Первого — и чтобы не говорила по-английски!

— Подбросим идею Кольберу, если вернемся домой.

— Когда вернемся домой.

— Вы надеетесь вернуться? — спросил Бофор.

— Надежда умирает последней. А вы, разве нет?

— Все под Богом ходим. Но вы-то, образцовый муж, несмотря на бурную юность, проведенную в борделях зарубежных портов, вас ждет семья.

— А вас разве не ждет дочь? И любимая женщина?

— Дочь… я и забыл. А женщина — не уверен.

— Я не забыл бы о дочери, — сказал капитан, — Знаете, герцог, моя жена, кажется…

— Черт возьми! — воскликнул герцог, — Я понял и не требую уже от вас называть вещи своими именами. Вы потому и не пустили ее в Тулон?

— И потому. Путешествовать в таком состоянии…

— Знай, я раньше, я оказался бы от 'Короны' .

— Это ничего не меняет, — спокойно сказал капитан.

— Вы хотите еще одного морского волчонка?

— Нет, — сказал капитан, — Сын у нас уже есть. Мы хотим дочь. Младшую сестру для нашего морского волчонка.

— И когда же случится это счастливое событие?

— Примерно к Иоаннову дню.

— Черт возьми! Но ведь именно тогда…

— Да, именно тогда. Король приказал начать штурм Джиджелли, если мусульмане не примут наши условия, и переговоры ни к чему не приведут. Как мы с вами говорили, герцог: "Да здравствуют мелодрамы!

— Да здравствуют мелодрамы, — сказал Бофор, — И да здравствует будущая мадемуазель де Вентадорн. Как вы ее назовете?

— А какое имя лучше дать дочери моряка? — улыбнулся капитан.

— Марина? — спросил адмирал.

— Марина. Марина де Вентадорн, — ответил капитан.

ЭПИЗОД 12. ДОКУМЕНТ, ПОДПИСАННЫЙ РАУЛЕМ

18. "ДОН КИХОТ" В ПАРИКЕ 'АЛОНЖ'

"Отлично, — думал герцог де Бофор, с аппетитом поедая курятину и посматривая в сторону своей дочери, оживленно беседующей с его адъютантом, — Отлично, милые детки! Пока они опаздывают поодиночке, но, черт возьми, все идет к тому, что скоро будут опаздывать вместе! Все идет к тому, что мы не успеем прийти в Алжир, а капеллан обвенчает наших деток здесь же, на шканцах флагмана".