Пираты Короля-Солнца - Марина Алексеева

— Мне его навязли.

— Уже тогда следовало догадаться.

— Я догадался. Мне этот субъект сразу не понравился. Слава Богу, что мерзавца не было на банкете. Но если эксцесс повторится…Так же, как я не могу приказать вам отменить тост за короля, я не могу приказать моему адъютанту пить за Людовика.

— Успокойтесь, герцог — этот ваш Мормаль приболел.

— Что с ним?

— Морская болезнь. Врач нашего экипажа, господин Себастьен Дюпон уже велел ему соблюдать постельный режим.

— Пусть милый доктор держит его подольше в постели. Но это не решит проблему.

— А как насчет остальных пассажиров?

— Я в них уверен. Я же тоже не брал кого ни попадя. И вот что я вам предложу, капитан — давайте пить за Нептуна! Тоже монарх! Абсолютный монарх морских глубин! Как вам моя идея? Вы останетесь монархистами, и мы все как один дружно поднимем первый тост.

— Включая вашего адъютанта?

— Ну, если он и с морским царем рассорится, я — пас! Пусть тогда выпутывается как хочет! Это шутка, дорогой капитан, но вы понимаете, что угроза велика. Любой жест, любое высказывание против монарха могут стать поводом для обвинения в оскорблении величества и обречь виновного на пожизненное заключение.

— Мы этого не допустим, — сказал капитан спокойно, — И вы и я — мы оба понимаем, что король — символ единства нации. Но… продолжим игру, монсеньор. Ваша очередь.

Бофор взял кий. Натер конец мелом.

— К бою, герцог! — сказал капитан.

— Есть! — воскликнул Бофор, — Послушайте, дорогой капитан, мы с вами на корабле, в замкнутом пространстве. У вас свои привычки, и я прошу вас, чтобы все шло своим чередом, рабочим порядком. Я терпеть не могу всякую напыщенную показуху. Я этой пакостью пресытился еще при Дворе нашего августейшего монарха. Вот где сплошная лесть, лицемерие и предательство.

— Я знаю, герцог. Разве вам не понравился прием? Или ваша знатная гостья, прелестная графиня де Ла Фер, осталась недовольна нашей посудиной?

— Графиня очарована вашим приемом и в восторге от экскурсии.

— Тогда чем же вы недовольны?

— Будьте проще, естественнее. Не напрягайтесь. Мои так называемые пираты — отличные ребята.

— Я заметил, они составляют весьма дружную компанию.

— О, их дружеские отношения только завязываются.

— Разве они не были знакомы раньше?

— Если я буду вам рассказывать о каждом, кто с кем, когда познакомился, то мы проболтаем до самого ужина. Но в замкнутом пространстве быстрее узнаешь друг друга, чем при Дворе.

— Однако я заметил — среди этой компании явно выделился лидер — де Бражелон.

— Вы тоже это заметили? — спросил Бофор.

— Это ясно как божий день. А теперь, монсеньор, позвольте сказать пару слов о вашем лидере. Но…не с точки зрения фрондеров, а с точки зрения нейтрального лица. Беспристрастного.

— Монархиста, разве нет?

— А фрондеры разве не были монархистами?

— Фрондеры как раз были больше монархистами, чем те, кто составлял псевдокоролевскую партию, черт возьми! Жаль, что у короля непреодолимое предубеждение к Фронде.

— Но у Его Величества было такое же непреодолимое предубеждение к Мазарини.

— Как я понял, вы не являлись сторонником Мазарини?

— Как все порядочные люди, — сказал капитан, — Но, повторяю, герцог, понимая весь этот романтический конфликт, я прошу вас взглянуть на ситуацию глазами политика. Я поведаю вам, монсеньор, то, что слышал от своих знакомых из Морского Министерства и моих английских коллег.

Теперь на бильярдный стол запрыгнул капитан.

— Итак, монсеньор, когда наша делегация отправилась в Гавр встречать молодую принцессу, среди этой пышной разнаряженной компании великосветской придворной молодежи оказались два юных экстремала. Они запрыгнули в шлюпку, и, несмотря на бурное море, достигли адмиральского флагмана, где находилась вдовствующая королева Английская, дочь Гениха IV, ваша тетушка, монсеньор. А также другие важные персоны — невеста принца, леди Генриетта Стюарт, адмирал Англии Норфолк, герцог Бекингем и так далее. Замечу, что ситуация чем-то сходна. Правда, тогда безумствовал влюбленный Бекингем.

— Свадьба не война, — проворчал Бофор.

"Лучше любовь на войне, чем свадьба без любви, сказала бы моя дочка' , — подумал герцог.

— Но — продолжайте.

— Наши экстремалы — де Гиш и де Бражелон — очаровали английский экипаж.

— Это вам говорили англичане или наши?

— И те и другие, мой герцог. Не такой уж и экстремальной была ситуация для морского волка. Но для мальчиков из высшего света, наверно, целая Одиссея. Как бы то ни было, моя молодежь восхищалась экстремалами и какое-то время моряки только о них и говорили. На суше, уже на нашей территории, возник какой-то конфликт с наглецом Бекингемом. Милорд вел себя как в завоеванной стране.

— Бекингем-младший? Старо, капитан, старо. Все уладилось очень быстро благодаря Раулю.

— Я знаю. Но Бекингему не делает честь подобное поведение. Проанализируем ситуацию. Бекингем-младший миллионер, но поднялся Бекингем-старший при Иакове I, а не при Вильгельме Завоевателе. Кем был знаменитый Джордж Вилльерс, герцог Бекингемский, в начале своей карьеры, при Иакове Первом? Джордж Бекингем, эсквайр, кажется, так? Потом — виконт, потом — герцог и первый министр Карла Первого. Словом, новая знать. Вроде нашего Фуке. Эти фавориты полагают, что за деньги можно все купить.

— Вы слишком строги к Бекингемам. Я плохо помню Бекингема-старшего, но Бекингем-младший — очаровательный молодой человек. Участник войны с Кромвелем, прошу учесть и это!

— Не спорю, Бекингем-младший талантлив. Но и наглости ему не занимать.

— О-ля-ля, капитан! Вы видите в этом конфликте не противостояние между французом и англичанином, а представителя исторической знати и выскочки-фаворита? Но потом они подружились.

— Благодаря тому, что Бекинигем — незаурядная, яркая личность. Вроде и стихи пишет. Нет, скорее героико-комические пародии.

— Это лучше, чем сходить с ума и прыгать с корабля в шлюпку, желая привлечь внимание принцессы. Мне рассказывал очевидец — де Гиш.

— Бекингем тоже экстремал, что вы хотите. Так вот, вернемся к политикам. Один из наших видных политиков, господин Кольбер…Вы морщитесь, герцог? Что с вами?

Бофор вздохнул.

— Креатура Мазарини, — заметил Бофор, — Столь не любимого вами. И наш уважаемый гасконец частенько с ним собачится.

— Будучи рекомендован королю кардиналом Мазарини, господин Кольбер остался честным человеком. Конечно, он не так любезен и обходителен, как господин Фуке. Это… экономическая овчарка, которая вцепится в любую воровскую лапу, протянутую к карману Людовика.