Бен Гурион - Майкл Бар-Зохар

После обеда из Лондона возвращается Пино, которому удалось убедить Идена принять план. На утреннем узком заседании кабинета три главных министра присоединили свои голоса к голосу Идена, и план был одобрен, несмотря ка мнение Ллойда. Вместе с Пино в Париж прилетели двое: Логан, личный секретарь Ллойда, и Патрик Дин, помощник министра (поскольку он решил, что на последнем этапе переговоров Ллойд присутствовать не будет).

Три делегации усаживаются за круглым столом, стоящим в зале. Бен-Гурион требует, чтобы Франция и Великобритания признали за Израилем право на постоянную оккупацию острова Тиран. «Для нас, — говорит он, — Суэцкий канал не настолько уж важен. Наш Суэц — это Тиранский пролив, и мы хотим занять берег Эйлата до расположенных на юге островов включительно». В конце переговоров он предлагает отредактировать один протокол совместного проекта, «который подпишут три стороны и который будет ратифицирован тремя правительствами».

Через два часа документ готов. В нем уточняется, что израильская армия начнет атаку вблизи канала вечером 29 октября. На следующий день французское и британское правительства обратятся с отчетливым «призывом» к правительствам Египта и Израиля. Египту будет предложено немедленно прекратить огонь, отвести войска на пятнадцать километров от канала и дать согласие на временную оккупацию находящихся вдоль канала стратегических позиций французскими и британскими войсками с целью обеспечить свободу судоходства. От Израиля также потребуют полного прекращения огня и «отвода» войск на пятнадцать километров от канала. Оба правительства будут настаивать на выполнении их требований в течение двенадцати часов; если бы одна из воюющих сторон отказалась, Франция и Великобритания приняли бы соответствующие меры для того, «чтобы их требования были удовлетворены». В текстах будет подчеркнуто, что от правительства Израиля не потребуют выполнения франко-британских требований в случае, если правительство Египта их отклонило. Если Египет не подчинится, утром 31 октября французские и английские войска перейдут к действию.

С целью обеспечения свободы судоходства в Красном море израильская армия завладеет проливами и островами Тиран и Снапир. Израиль не нападет на Иорданию, но если Иордания нападет на Израиль, то британское правительство не встанет на ее сторону.

Таковы были основные положения протокола о трехстороннем соглашении, подписанном в результате Севрской конференции. Помимо пунктов, указанных в соглашении, Франция обязалась направить в Израиль две эскадрильи, одна из которых состояла из «Mystere», а в другую входили истребители-бомбардировщики «Sabre F-86». Вместе с ними в Израиль должны были прибыть «волонтеры» для пилотирования израильских «Mystere», поскольку опытных летчиков в стране не было. Кроме того, военные корабли, оснащенные противовоздушными орудиями, должны занять позиции около Хайфы и Яффы.

На импровизированной церемонии, состоявшейся в семь часов вечера, протокол о согласии был подписан. Пино ставит свою подпись от имени Франции, Дин — от лица Великобритании, за Израиль подписывает Бен-Гурион. Незадолго до полуночи с аэродрома в Вийакублэ взлетает DC-4. И пока товарищи Бен-Гуриона спят, он пишет в дневнике:

«Вчера был великий день… Если когда мы вернемся, британское правительство ратифицирует договор, то у нас впереди большие исторические события. Хотя я сильно сомневаюсь, что нам когда-нибудь удастся получить согласие Лондона».

В полдень французский самолет садится на израильской военной базе. Даян бросается к начальнику штаба, чтобы изменить приказ об операции и провести немедленную мобилизацию. В подтверждение этого он напоминает о возможном конфликте с Иорданией из-за неминуемого ввода в эту страну дивизии иракских войск и решения Иордании примкнуть к единому сирийско-египетскому командованию. Поздно вечером Бен-Гурион получает подтверждение о принятии Севрского соглашения. Вопреки решениям трехсторонней конференции, Иден решил полностью проигнорировать Израиль и направил довольно расплывчатое письмо Ги Молле, который, отказавшись участвовать в этом акте притворства, переслал фотокопию письма Бен-Гуриону:

«Правительство Ее Величества было проинформировано о ходе бесед, состоявшихся в Севре с 22 по 24 октября. Правительство подтверждает, что в сложившейся ситуации будет действовать, как и было намечено, то есть в соответствии с заявлением, сделанным мной вместе с сообщением 21 октября [Иден ссылается на первое сообщение, адресованное Пино, в котором он уточнял детали соглашения о проведении совместной операции с Францией и Израилем]».

«Двусмысленное письмо, что типично для «Форин оффис» — ворчит Бен-Гурион. В ответ он пишет Ги Молле: «Если результаты ратифицированы двумя правительствами, то это значит, что израильское правительство его тоже ратифицировало».

Он решил утаить от министров детали соглашения с Францией и Великобританией, особенно свою поездку во Францию, где было подписано Севрское соглашение. Он ограничивается предупреждением некоторых министров о том, что в следующее воскресенье на заседании кабинета предложит начать на следующий день боевые действия против Египта, за чем сразу же последует обращение Франции и Великобритании к двум воюющим сторонам, после чего в среду утром эти державы нападут на Египет. Министры, с которых он берет слово хранить все в тайне из боязни утечки информации в пользу Советского посольства, являются членами Рабочей партии Израиля. Он ждет 28 октября, чтобы ввести их в курс дела незадолго до начала Совета. Министры просят разрешения посоветоваться со своими товарищами. Вернувшись, они высказываются против операции, но из министерской коллегиальности «готовы взять на себя ответственность за это», если решение об операции уже принято. В момент голосования только они оказываются в оппозиции.

Теперь уже ничто не может остановить ход истории. Были призваны 90 000 резервистов, французские эскадрильи приземлились на израильских аэродромах, а к берегам подходят три французских военных корабля. Тяжелые транспортные «Nord-Atlas» взлетают с североафриканских баз, совершают посадку на Кипре, где загружают оборудование и берут на борт технический персонал, затем садятся в Израиле. Все эти передвижения до последнего момента останутся в тайне.

Бен-Гурион выглядит спокойным и доверчивым, но на самом деле находится в состоянии крайнего напряжения. Вернувшись к себе после заседания кабинета, он сваливается от жестокого приступа лихорадки. Руководители оппозиционных партий — за исключением коммунистов — чередой подходят к его изголовью. Он посвящает их в ход запланированной операции в надежде получить парламентскую поддержку тайному решению кабинета. Даже самый ярый его противник Менахем Бегин приходит к нему и горячо поздравляет с принятым решением.