Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - Наталья Павлищева

– Нам дан срок, который мы должны охранять мост, и по его окончании приказано переправу уничтожить! Этот срок закончился, но царь царей не вернулся. Так в чем дело?

Ему осторожно возразил тиран Аристон из Византия:

– Но те, кто самостоятельно вернулся из скифских степей, рассказывают странные вещи. А что, если они правы и царь царей вынужден возвращаться? Если мы разрушим мост завтра, а он подойдет послезавтра?

Мильтиад не успокаивался:

– Царь царей тоже помнит о сроке, если он не вернулся через шестьдесят дней, значит, уйдет другим путем. – Вдруг афинянин усмехнулся: – А если и нет, то будет разбит скифами!

Содрогнулись все, слышавшие это. Что, если и впрямь скифы сумели одолеть Дария?! Но верилось в такое с трудом.

– Если персы разбиты, то нам лучше, мы сможем освободиться от их власти! Неужели вам не хочется стать свободными, пусть даже таким образом?!

У многих загорелись глаза, свобода сама шла в руки, без усилий! Тираны загалдели, порыв Мильтиада передался и им. Раздались поддерживающие его голоса, присутствующие были готовы принять решение, предложенное афинянином.

Гистиею надоели уговоры Мильтиада, он встал, хотя обычно говорили сидя, здесь не было главных, не перед кем стоять. Но сейчас все требовало именно этого. Голос тирана Милета возвысился:

– Не Дарием ли дана нам власть над нашими городами?! Если персы погибнут, то кто знает, оставят ли нас с вами у власти в наших землях? – В ответ большинство тиранов опустили глаза, они не надеялись, что народ захочет видеть их своими правителями. Почувствовав слабину, Гистией поднажал: – Не помочь Дарию – значит рискнуть своей властью. Помочь – показать свою верность и заслужить от него награду.

Мильтиад проворчал:

– Награду получишь только ты…

Афинянин уже понял, что Гистией нашел чем зацепить тиранов, они побоятся рисковать. Если Дарий погибнет или очень ослабнет, то освободиться от его власти можно будет и без больших усилий, а вдруг все же выдержит?..

Итог совета подвел Гистией:

– Пока рано говорить, хотя положенный срок прошел, мы можем оставаться охранять мост. Если Дарий одержит победу над скифами, то мы получим награду за то, что не разрушили мост. А разрушить переправу всегда успеем.

Мильтиад в сердцах хлопнул себя по коленке:

– Я со своими воинами ухожу! – И обернулся к милетскому тирану: – Как было приказано царем царей! А ты еще горько пожалеешь!

Многие заметили, как недобро усмехнулся Гистией, разведя руками: мол, каждому свое.

Утром суда херсонесцев, две луны назад вытащенные на берег, были снова спущены на воду. Сами воины насмехались над остающимися:

– Чего вы ждете? Если персы и вернутся, то вам не перепадет за сидение на солнце ничего! А если нет, то берегитесь скифов, они предательства не прощают!

– Какого предательства? – не выдержал один из стоявших на берегу воинов-ионийцев.

– А кто построил мост и охранял его, чтобы персы смогли попасть на скифские земли?

Сознавать справедливость сказанного было тяжело, насмешливые угрозы, прозвучавшие от херсонесцев, радости не добавляли. От Гистиея не укрылась тоска в глазах его воинов. Но тирана меньше всего волновали страхи воинов, Гистией для себя уже решил: кто бы ни одержал победу, в выигрыше останется он. Дарию покажет свою преданность, а скифам, если одержат верх они, предложит готовую хорошую переправу. Остальные хотят бежать? Пусть бегут, все достанется ему одному.

Тревожными стали для отряда ионийцев темные летние ночи. Да и дни тоже. Проход между озерами неширок, приходилось то и дело высылать воинов на разведку, не идут ли персы…

Персов не было, но однажды днем разведчики заметили приближавшихся всадников. Это не войско Дария, но и не скифское тоже, слишком мало людей. Дозорные бросились обратно к реке. Вскоре все ионийцы были оттянуты на правый берег, а на левом осталась только малая охрана, готовая немедля уничтожить мост. Сам Гистией тоже на левом берегу, чтобы первым встретить либо Дария, если придет он, либо… Думать об этом не хотелось.

Когда к Скопасису вернулся сармат, уезжавший на разведку, и сказал, что ойранцев, конечно, еще не было, а переправу охраняет небольшое количество ионийцев, царь даже обрадовался:

– Греки не могут не поддержать нас.

Дайрана хотела сказать, что они уже выступили против, когда строили саму переправу, но промолчала.

Выставив далеко сзади свою разведку, чтобы сообщила, если из степи покажутся ойранцы, скифы двинулись вперед к Истру. Приблизившись на расстояние нескольких полетов стрелы, Скопасис вдруг скомандовал:

– Всем остановиться и стоять! Я поеду на переговоры сам. Если что-то случится со мной, ионийцев разобьете, переправу разрушите и уйдете вверх по течению в обход озера и ойранцев.

Голос царя был тверд и не допускал возражений. Никто и не собирался возражать, это его право – принимать решение, на то он и царь. Только Дайрана тут же оказалась рядом:

– Я с тобой!

Ее голос тоже возражений не допускал. Скопасис поморщился, но промолчал.

Скифы и амазонки напряженно наблюдали, как двое всадников приближаются к берегу.

Скопасис первым на виду у ионийцев снял щит, перекинул горит с луком и стрелами за спину, вынул акинак и, показав его ионийцам, тоже перекинул за спину. То же самое сделала и Дайрана. Они показывали, что идут с добрыми намерениями.

Глядя на приближавшихся скифов, Гистией кусал губы. Что случилось в степи, если небольшая часть скифского войска вдруг появилась у Истра? Не приближаясь ближе полета стрелы, Скопасис прокричал:

– Ойранский царь Дарий со своим войском тайно бежал в ночи от войска Иданфирса, оставив множество раненых и больных.

Гистией попробовал затянуть время, возразил:

– Откуда мы знаем, правда ли это?

Царь поднял руку:

– Я никогда не лгу! Пусть покарает меня хлеб, если это ложь! Призываю в свидетели бога Папая и богиню Табити, ойранцы бегут унося ноги!

Небеса не разверзлись и не покарали скифа, значит, он говорил правду. И все равно милетский тиран возразил:

– А как же вы оказались впереди бегущего?

– Мы очень спешили. Антир с основным войском гонит Дария сзади.

Незаметно Скопасис приблизился к ионийцам, Дайрана за ним. Голос царя стал едва ли не вкрадчивым:

– Срок, определенный вам царем царей, вышел, вы вправе разрушить мост, как повелел он сам….

– Но тогда бегущие сюда персы не смогут переправиться!

– Конечно, – усмехнулся Скопасис. – Но в том вашей вины не будет, вы выполните приказ самого царя царей. И при этом получите свободу, не приложив никаких усилий.

Скиф говорил точно как Мильтиад. Гистией порадовался, что из тиранов на этом берегу он один, остальные на правом и ничего не слышат.