Мое обретение полюса - Фредерик Кук

Неожиданно для быка мы, держась поближе к длинной скале, которая могла бы послужить нам укрытием, открыто напали, забрасывая быка камнями. Каменный шторм возымел свое действие. Бык, придя в раздражение и потеряв самообладание, нетерпеливо отступил на один шаг назад и совершенно неожиданно упал с утеса, приземлившись на скалистый гребень внизу. Посмотрев на него сверху, мы увидели, что он сломал переднюю ногу. Обрыв был не более 50 футов высотой, и мы воспользовались копьем, чтобы прекратить страдания бедного животного. Теперь мы были богаты и могли позволить себе поразмять желудки, сократившиеся от продолжительного голодания. Разделанный бык одарил нас 300 фунтами мяса и сотней фунтов сала.

Мы взвалили на спины столько мяса и сала, сколько могли унести, и направились к нашему зимнему лагерю, находившемуся в десяти милях от нас. Оставленное мясо было тщательно накрыто тяжелыми камнями. На следующий день мы вернулись с парусиновой лодкой, высадившись на берег примерно в четырех милях от места сражения. Когда мы приблизились к тайнику, то, к нашему ужасу, обнаружили несметное количество медведей и песцов. Медведи разворотили камни и забрали так тяжело доставшуюся нам добычу, а песцы и вороны подобрали все остатки, уничтожив даже шкуры. Песец поплатился позднее своей шкурой, а медведь всякий раз переигрывал нас.

Мы были готовы продолжать охоту, однако отказались от использования гарпуна. Для топлива нам нужен был моржовый жир, и если бы мы лишились гарпуна, то потеряли бы всякую надежду атаковать другими приспособлениями столь мощное животное, как морж. Высаживаясь на сушу, мы приметили небольшое стадо мускусных быков, однако ветер дул с нашей стороны, и они исчезли. Мы решили преследовать их. Через несколько дней мы нашли их среди волнистых холмов, где отступившие ледники оставили множество эрратических валунов.[163] Быки по своему обыкновению выстроились в круг, как только обнаружили нас. Их было семь, все очень крупные, с огромными рогами. Дул пронизывающий ветер, он наметал снег, что затрудняло нашу задачу.

Начинать сражение градом камней стало нашей обычной тактикой, и мы никогда не отказывались от нее, продолжая совершенствовать свое охотничье искусство. Однако манера, в которой мы швыряли камни, зависела от того, какого результата мы желали добиться. Если мы хотели, чтобы быки отступили, мы совершали комбинированное нападение, швыряя камни в стадо. Если же мы желали, чтобы быки оставались на месте, и сами провоцировали их на нападение, то приближались медленно и бросали камни несистематически, более или менее наугад. Если же мы хотели, чтобы животные атаковали нас, тогда один из нас подходил как можно ближе и запускал здоровенным куском скалы в голову животного. Камни были дешевым и очень эффективным оружием.

Животные находились в удобной для нас позиции, и мы стали приближаться, учитывая обстановку. Они позволили нам подойти на расстояние 15 футов, но не ближе. Мы то и дело пробовали воспользоваться копьями, но безуспешно, и вскоре два копья было сломано.

Испробовав лук и стрелы, камни, копья и гарпун, теперь мы испытали другое оружие — мы метали лассо, однако тоже безуспешно из-за густой шерсти вокруг головы и округлости горба у шеи. Тогда мы попытались спутывать им ноги с помощью силков, как проделывали это с чайками. Это тоже не увенчалось успехом. Затем нам пришло в голову набрасывать им на рога петли. Привычка быков бросаться головой вперед на все предметы, которые швыряют в них, подсказала нам эту идею.

В центральной части линя мы сделали большую скользящую петлю, и эскимосы заняли позицию по обе стороны от намеченной жертвы. Затем они бросили линь вместе с петлей на землю перед носом быка, в то время как я провоцировал его на нападение спереди. Поскольку голова быка была приподнята над землей, петля была тоже приподнята, и бык просунул туда свои рога один за другим. Мы быстро прикрепили линь к камням, и бык затянул петлю. Мы выбирали слабину линя при каждом удобном случае, до тех пор пока животное не потеряло возможность куда бы то ни было двигаться.

Во время этой схватки все животные, за исключением одной самки, отступили. Самка вела себя безобидно, и несколько камней, которые мы швырнули в нее, заставили ее удалиться. Затем мы загнали быка туда, где могли достать его с расстояния вытянутой руки копьем, чтобы вонзить его в жизненно важные органы животного.

Теперь мы запаслись мясом в более или менее достаточном количестве и действовали более осторожно. Убедившись в том, что мускусный бык добровольно просовывает рога в петлю, я задался вопросом; а нельзя ли сделать так, чтобы петля проскользнула на шею животного, перекрывая доступ воздуху. Намереваясь испробовать новый метод, мы удлинили линь.

Из встреченных нами стад мускусных быков мы выбирали те, которые находились хотя и довольно далеко, но в наиболее удобном для нас положении. Мы осуществили наш новый план, успешно напав на самку. Когда она стала задыхаться, бык забодал ее, чем помог нам. Атака камнями рассеяла стадо, оставив нас завершить дело с помощью ножей.

Теперь мы довели охоту на мускусных быков до совершенства. В течение нескольких недель мы добыли достаточное количество этих животных, чтобы обеспечить себе примитивный комфорт и облегчить долгую зимнюю ночь. Так собственными усилиями мы покончили с голоданием. Именно наши желудки своей хронической пустотой подстегивали мозг и мышцы для отчаянных действий, заставив нас бесстрашно смотреть в лицо опасности. Как я убедился, голод — намного более сильный стимулятор, чем бочонок виски. Начав с лука и стрел, мы затем испробовали буквально все наши изобретения, однако нашим самым ценным достоянием стало знание методов обороны и нападения самого животного.

Мы теперь интуитивно чувствовали, когда ожидать атаки. Если животное делало движение вперед, мы никогда не жалели сил для того, чтобы вовремя унести ноги. Скалы, возле которых животные держались для более надежной обороны, были хороши и для нас. Позднее мы так же успешно научились загонять животных в воду или в глубокий снег. С помощью камней, используя повадки самих животных, мы стали добывать их там, где нам было удобно. Затем, опять же используя повадки быка, мы вынуждали животных душить самих себя, что в конце концов оказалось самым милосердным способом убийства. Таким образом, три человеческие жизни были спасены благодаря изобретению нового вида охоты.[164] Это поощрило нас к нападению на более яростных, но менее опасных животных — медведей и моржей.

Мускусные быки теперь удовлетворяли многие нужды нашего робинзоновского существования. Из костей мы изготовляли наконечники для гарпунов и стрел, ручки для ножей и капканы для песцов. Мы использовали кости и для ремонта нарт. Шкуры быков с их великолепным мехом служили нам постелью и покрытием для крыши дома. Из их шкур мы шили различную одежду, но главным образом куртки с капюшонами, чулки и рукавицы. Удалив со шкур волосяной покров, мы шили из них обувь, нарезали ремни, ими же латали нашу лодку. Волосы и шерсть, которые мы срезали с кожи, шли на подкладку в рукавицы и на стельки в обувь вместо ранее использовавшейся травы.