Отвергнутая королева (СИ) - Вольная Мира

Нравится.

И он нравится.

- Катарин, - с угрозой, предупреждением, почти зло. Так охренительно, что по собственному телу прошла дрожь. Желания, предвкушения, победы.

Мне нравится, даже как он снова рычит. Так протяжно, длинно, низко. Невозможно.

Стало нечем дышать, стало невозможно сделать следующий вдох, только касаться его, ощущать горячую кожу под пальцами, пульс.

Еще.

Я снова лизнула головку, а потом вобрала его в рот, заскользила языком вдоль, сверху вниз и обратно. И еще раз. Сначала медленно, потом быстрее, не переставая вслушиваться в дыхание, следить за эмоциями, исказившими лицо.

- Катарин!

- Еще чуть-чуть, Алистер, - прошептала и вернулась к тому, от чего он меня оторвал.

Мне было жарко, сладко, спина покрылась испариной, растекся по венам яд желания. Меня простреливало и скручивало собственным удовольствием.

Я плотнее обхватила член губами, снова подалась вперед. Опять медленно. И еще раз. Коснулась рукой мошонки, немного сжав. Что-то хрустнуло и кракнуло, треснуло.

Член еще немного увеличился у меня во рту, а я встретилась взглядом с глазами Алистера. Темными, голодными, дикими.

Вдох и в следующий миг теневой смел меня, почти снес.

Подхватил на руки, заставив обвить его талию ногами, вжал в стену. Взгляд был безумным, почти страшным, звериные черты проявились четче. Великолепный...

- Ты вкусный, - провела я языком по собственным губам, слизывая остатки его вкуса, жмурясь от удовольствия.

- С ума меня сводишь, - прохрипел Стэр, набрасываясь на мой рот, на меня.

Одно резкое движение бедер, и он наконец-то во мне.

Вжимает в себя и стену, вдалбливается, вколачивается, яростно и жестко. Так, как мне нужно. Идеально. Кусает, сжимает до боли, выбивая дыхание, забирая мои выдохи себе. Входит на всю длину, до упора. И сладко… сладко пахнет вокруг сексом, им.

- Алистер, - я мотаю головой, схожу с ума, цепляюсь за его плечи, царапаюсь.

Невозможно, чтобы было так, не бывает такого… Всего этого не бывает…

Когда внутри все натянуто, все звенит, чтобы темнота перед глазами, чтобы от простых прикосновений к его коже удовольствие подскакивало выше, еще выше, до самого неба и дальше. Я хрипела, извивалась, кричала, срывая голос, подаваясь навстречу движениям.

- Алистер…

- Еще немного, - прорычал он. – Сама виновата, - и ускорился. Толчки стали еще быстрее, отчаянней, грубее, хотя еще вдох назад казалось, что быстрее невозможно.

Мы оба скользкие от пота, задыхаемся.

Я не могу… не могу больше… Просто не выдержу. Хнычу, царапаю его, тяну за волосы. А потом кусаю. Кусаю так сильно, что прокусываю кожу, чувствуя на губах и языке кровь. Сладкую. Она такая сладкая. Невозможно…

И меня разрывает. В клочья. На ошметки. На песчинки.

Я выгибаюсь, замираю, застываю и обмякаю в его руках, пока Алистер продолжает двигаться, даже глаза открыть не могу. Только запах его в себя втягивать. Жадно, до боли в легких.

Ему хватило нескольких вдохов, нескольких почти болезненных отчаянных рывков, и Стэр присоединился ко мне с громким, яростным рыком. Это не мужчина рычал, это рычал зверь внутри него.

Звук почти оглушил, вызвал ленивую, довольную улыбку.

Так сладко, невозможно…

Я втянула его запах и закрыла глаза. В себя пришла только через несколько лучей. Снова начала осознавать реальность и себя в ней. Алистера рядом.

Мы как-то оказались на полу, обнаженные, все еще сплетенные, и его взгляд лаской скользил по моему телу. Я потянулась к нему за поцелуем вместо слов, а потом откинулась назад, потерлась носом о все еще влажную и горячую грудь.

Сумасшествие какое-то…

Одевались мы в молчании. Двигаться и что-то делать не хотелось совершенно, тем более не хотелось идти к Альяру и слушать его очередные оправдания. Но идти надо.

Почему-то казалось, что это важно – узнать, кем же был отец Шайнилы. А еще хотелось бы снова побеседовать с выжившим василиском. Тоже не знаю, зачем, но было странное ощущение, что я что-то упустила при первой встрече. Но сколько бы ни возвращалась к ней в воспоминаниях, схватить мысль за хвост не удавалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Пообещай, что будешь осторожна, - поймал меня за руку Стэр, когда я уже собиралась повернуть дверную ручку. Ехидный смешок вырвался из груди сам собой.

- И как я жила без тебя и твоей опеки этот год? – закатила глаза.

- Полгода, - недовольно поправил лорд-наместник.

- Год, Алистер, - дернула упрямо головой. – И даже больше с тех пор, как Шайнила заняла твои мысли и время…

Я не хотела, чтобы это прозвучало так: с обидой, обвинением. В конце концов, если разбираться, Стэр особенно виноват не был, но… чувства, неожиданные даже для меня самой, все же проскользнули в голос.

Леопард поморщился, сжал крепче мою руку, поднося к губам.

- Я готов вечность и дольше просить за это прощения.

- В последнее время ты делаешь это слишком часто, - покачала головой, наблюдая за эмоциями, отражающимися в глазах напротив, ругая себя. Он не заслужил, а я не имею права. Моя обида и мое обвинение рождены скорее страхом и собственной слишком хорошей памятью, моими ожиданиями. В конце концов, Алистер никогда действительно не позволял мне думать, что между нами может быть что-то большее, чем просто дружба, да и я… Никогда не воспринимала всерьез возможность чего-то большего. Я всегда знала, что рано или поздно вернусь в Шхассад. Очнулась, только когда было уже слишком поздно что-то менять, когда уже не могла ничего изменить.

- Тебе не за что передо мной извиняться, - добавила, сжимая его пальцы в ответ. – Это был не ты… Ну или не совсем ты.

В зеленых глазах сверкнули упрямство и раздражение, напряглись сильные шея и плечи.

- Я вел себ…

- Прекрати, - перебила Стэра, заткнув коротким поцелуем. – Винить тебя – все равно, что обвинять Валида в том, что тварь откусила ему руку.

Леопард на миг сжал губы в узкую линию и покачал упрямо головой, открывая передо мной дверь. Я предпочла пока больше не касаться болезненной для нас обоих темы. Потом, позже, когда будет больше времени, когда мы оба будем сидеть перед камином во дворце Омбры, пить брусничный чай и смотреть на огонь.

Духи грани, о чем я думаю?

Но стоило выйти за порог комнаты, как я дернулась и застыла, стискивая сильнее руку Стэра.

- Катарин? – повернул ко мне голову наместник.

- Я… - лицо пылало, во рту вдруг пересохло, стало жутко стыдно. Так стыдно, как не было никогда, даже когда я впервые в жизни соврала Мирашу. – Они… - махнула рукой в сторону коридора к кабинету. Жест вышел таким беспомощным и глупым, что чувство стыда подскочило еще на несколько пунктов, и я просто закрыла лицо другой рукой.

Кошмар.

Алистер мягко и тихо рассмеялся, притягивая меня к себе, обнял, все еще посмеиваясь, зашептал куда-то в волосы:

- Они ничего не слышали, если ты об этом, - он улыбался, я не видела, но слышала улыбку в тягучем, бархатном голосе. – Я поставил завесу, как только закрыл за нами дверь. Но наверняка обо всем догадываются.

- Спасибо, - шлепнула я его рукой по предплечью, - очень помогло, - проворчала только для вида, хотя на самом деле помогло достаточно. Лицо, по крайней мере, перестало так отчаянно гореть.

- С каких пор ты стала такой стеснительной, хорошая моя? – чуть насмешливо спросил леопард. – Помнится, не так давно ты могла спокойно сидеть на моих коленях с задранными юбками и целовать при целой толпе.

Я сдавлено застонала.

Озерный лес… Алистер говорил об Озерном и об эльфах…

Мы рылись в кабинете первого советника, искали его родовые бумаги, когда тени сообщили о том, что через несколько вдохов в комнате окажутся хозяин имения, его дочь и горстка стражей. Ничего лучше, чем толкнуть Стэра в кресло и забраться на него, изобразив страсть, в голову мне не пришло. Возможно… Хотя нет, скорее всего, мои действия были продиктованы моими же желаниями. Желаниями, подавляемыми и не осознаваемыми в полной мере. Потому что на самом деле вариантов было много. Мы могли просто спрятаться в тенях…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})