Чёлн на миллион лет - Пол Андерсон

— Д-да, мэм.

Лорейс чуть склонила голову и прикрыла глаза, будто вслушиваясь во что-то, слышное только ей.

— Твой добрый ангел парит над тобой. Ступай с миром.

Девушка заспешила прочь, шурша крахмальными юбками и буквально сияя от радости: не так-то много перепадало ей добрых слов. Оставшись одна, Лорейс принялась бесцельно бродить из угла в угол, подхватывая то одну, то другую безделушку и почти тотчас же возвращая ее на прежнее место. Эта комната была обставлена в викторианском стиле — дубовые стенные панели, тяжеловесная мебель, толстый ковер на полу и плотные гардины на окнах, застекленные шифоньеры с коллекцией тщательно подобранных диковинок, еще более тщательно подобранная библиотека, а на верху книжной полки — бюст чернокожего, выполненный, как ни странно, из белого гипса. Свет электрических лампочек в хрустальной люстре был не в силах разогнать затаившийся по углам сумрак; эффект был впечатляющим.

Но вот к тротуару подъехала машина. Заметив ее сквозь стрельчатое окно, Лорейс подавила свое беспокойное состояние и выпрямилась: от нынешней встречи зависит очень и очень многое. Шофер выбрался из-за руля, раскрыл широкий зонт и, обойдя машину кругом, раскрыл заднюю дверцу для пассажирки. Затем он позвонил у входной двери — этого Лорейс уже не видела, но знала, как он поступит, и слышала звонок. Знала она и то, что в холле посетительницу встретят служанки, возьмут у нее плащ и укажут дорогу.

Как только гостья вошла в комнату, Лорейс протянула ей обе руки для сердечного приветствия:

— Добро пожаловать!

И ответное пожатие Клары Росарио, и ее ответная улыбка были едва заметны. Она казалась в этой комнате чужой. Излишне броская бижутерия. Волосы черны, как безлунная ночь, смуглая кожа, полные губы; однако светло-карие глаза, прямой нос и широкие скулы доказывали ее принадлежность к белой расе. Лорейс возвышалась над гостьей на добрых три дюйма, но Клара держалась независимо, не уступая осанкой хозяйке дома — с поправкой на более пышные формы.

— Спасибо, — отрывисто бросила она и принялась озираться. — А ты тут, гляжу, неплохо устроилась!

— Пойдем ко мне в кабинет, там нас никто не побеспокоит. Бар там тоже есть. А может, ты предпочтешь чаю или кофе? Я прикажу подать.

— Спасибо, только лучше я хлебну чего-нибудь покрепче, — ответила Клара с истеричным смешком.

— Надеюсь, ты останешься на обед? Кухня, можешь мне поверить, угодит любому гурману. К тому времени мы уже покончим с нашим… делом и сможем от души отдохнуть.

— Ладно, только чтоб не очень поздно. Меня ведь ждут. Я должна их веселить и… И потом, для меня самой спокойнее пока не выходить из дела. Мужчина нынче, знаешь ли, очень нервный пошел: никто не знает, откуда ждать подвоха.

— Кроме того, не в наших интересах, чтобы кто-нибудь заподозрил, что мы что-то затеваем. Не волнуйся, тебя отвезут домой загодя, у тебя будет масса времени в запасе, — Лорейс взяла Клару за руку. — Сюда, пожалуйста.

Едва переступив порог кабинета, Клара напряженно замерла. Небольшая комната с плотно зашторенными окнами была совершенно необычной. Пол застлан соломенными циновками, кресла диковинной формы укрыты леопардовыми шкурами. На одной стене — две африканские маски, а с полочки между ними пялит пустые глазницы человеческий череп. На противоположной стене растянута шкура восьмифутового питона. В дальнем углу — мраморный алтарь, крытый белой тканью с красной каймой. На алтаре лежит нож, стоит хрустальный кубок с водой и бронзовый витиеватый канделябр на семь свечей. В свете одинокой лампы под темным абажуром на столе поблескивают серебряный портсигар с такой же спичечницей и курильница, источающая дымок благовоний — воздух наполнен острым ароматом. В этой диковинной обстановке замерший подле двери обыкновенный комод с радиоприемником и кофейный столик посреди комнаты совершенно терялись, казались неуместными. На столике были расставлены стаканы, ведерко со льдом, бутылка сельтерской, графин, пепельницы и тарелочки с деликатесами.

— Не смущайся, — подбодрила гостью Лорейс. — Тебе же наверняка не впервой очутиться в логове колдуна.

— Приходилось, — кивнув, Клара шумно сглотнула. — Выходит, ты…

— В общем, и да, и нет. Эти предметы здесь не для употребления; они призваны создать атмосферу загадки, таинства и могущества. Кроме того, — тоном равнодушной констатации добавила Лорейс, — никто и ни при каких обстоятельствах не решится не то что войти сюда, а даже приоткрыть дверь этой комнаты без моего разрешения. Так что можно говорить о чем угодно без опаски.

Клара взяла себя в руки. Не обладай она отвагой, ей бы не выжить на протяжении стольких веков; а хозяйка не представляла никакой угрозы и предлагала лишь своеобразную дружбу — если таковая окажется возможной.

— Наверно, мы шли с тобой совсем разными дорожками.

— Настало время им сойтись в одну. Хочешь послушать музыку? Радио принимает две хорошие станции.

— Нет, лучше просто поговорим, — поморщилась Клара. — Я ведь могу обойтись и без музыки, знаешь ли. У меня фешенебельное заведение.

— Бедняжка, — голос хозяйки был ласков и исполнен сочувствия. — Тебе пришлось нелегко, правда ведь? Тебе хоть когда-нибудь было легко?

— Ничего, я привычная, — вскинула голову Клара. — Так как насчет выпить?

Она остановила выбор на слегка разбавленном бурбоне, взяла сигарету и устроилась на софе за столиком. Лорейс налила себе бокал бордо и села на стул напротив гостьи. В наступившей тишине стал отчетливо слышен приглушенный шторами шум грозы.

Потом Клара с наигранной небрежностью сказала:

— Ну так что? О чем будем говорить?

— Начинай ты, — все так же вкрадчиво и благожелательно отвечала Лорейс. — Спрашивай все, что захочешь. Ведь это наша первая настоящая встреча, а придется встретиться еще не раз и не два. Только когда узнаем друг друга по-настоящему, тогда и сможем прийти к решению, как нам быть.

Клара втянула воздух и торопливо бросила:

— Ладно. Прежде всего — как ты меня нашла? Когда ты заявилась ко мне на квартиру и сказала, что тоже бессмертная… — До истерики тогда не дошло, но Лорейс поняла, что лучше убираться подобру-поздорову. Потом состоялись три осторожных телефонных разговора, и наконец сегодняшняя встреча. А Клара продолжала: — Сперва я сочла тебя чокнутой, знаешь ли. Но ты вела себя вроде как нормально, и откуда бы чокнутой узнать такое? Потом я ломала голову, не собираешься ли ты меня шантажировать, но в этом вроде тоже не было смысла. Вот только… ну ладно, как же ты выяснила, кто я на самом деле, и откуда мне знать, что ты та, за кого себя выдаешь? — Она порывисто поднесла стакан к губам и сделала большой глоток. — Не обижайся, только мне нужна полная уверенность.