Народы и личности в истории. Том 3 - Владимир Миронов

О том, как вели себя янки в отношении малых стран в своем полушарии, можно было бы написать отдельную книгу. Приведу лишь несколько примеров… Когда на Кубе вспыхнуло восстание против испанского господства, когда мужественный кубинский народ, несмотря на жертвы (погибли Хосе Марти, Антонио Масео), стал побеждать в борьбе, янки подло предали кубинцев. Хотя общественное мнение США было на стороне восставших кубинцев, лидеры Америки ратовали, по сути дела, за захват Кубы. Английский журнал «Экономист» (1897) сказал о причинах, толкавших Белый дом к войне против Испании. Лидеры сената, писал журнал, «ратуют за интересы крупных трестов, таких, как Сахарный и Табачный тресты, которые полагают, что приобретение Кубы… абсолютно необходимо для их «систем»». После таинственного взрыва американского крейсера «Мен» (1898) янки вмешались в войну. Итог войны – Куба, Пуэрто Рико и Антильские острова перешли к США. Президент У. Маккинли заявил, что «мы не можем предоставить филлипинцев самим себе, ибо они не подготовлены для самоуправления», и поэтому США ничего не остается «как взять все Филиппинские острова». Намекнув на неспособность кубинцев к самоуправлению, он заявил, что это накладывает на США «ответственность за хорошее будущее управление на Кубе». Итогом их действий стала оккупация острова. Конгресс США утвердил и аннексию Гавайских о-ов (1898).

Тут стоит особо остановиться на роли Теодора Рузвельта, занявшего президентский пост в 1901 г. (после убийства У. Мак-кинли). Его учителем был адмирал Мэхен, известный своими экспансионистскими, милитаристскими взглядами. Его сторонники и организовали кружок, который, условно говоря, вполне можно было бы назвать кружком разбойников с большой дубинкой. В кружке Т. Рузвельт (не путать с Ф. Д. Рузвельтом) близко сошелся с Б. Адамсом, автором нашумевшей книги «Закон цивилизации и упадка» (1895). Книга произвела на президента большое впечатление. Адамс высказывал там мысль о неизбежности упадка всякой цивилизации. Согласно его мнению, центр мировой торговли, богатства и силы постепенно перемещается с Востока на Запад. «Центрами притяжения» ранее в истории выступали Константинополь и Венеция, затем Амстердам и Лондон. В конце XIX в. точка фуркации, центр экономической мощи передвинулся через Атлантику в США. Правда, будучи человеком последовательным, Адамс полагал, что американская цивилизация в будущем должна войти в фазу упадка и краха (XX–XXI вв.), а центр экономической мощи переместится в Россию и Китай. В дальнейшем он, однако, пересмотрел свои взгляды, выступив со статьями в книге «Экономическое превосходство Америки» (1900). Рузвельт был глашатаем силы. Он пораженчески не ныл, не разводил в бессилии руки, а укреплял дух нации, пытаясь воспитать в янки воина, бойца, от которого зависит судьба США. Мир в его представлении был, есть и будет полем битвы. В нем было нечто «от громил и убийц». Поэтому иные современники весьма точно прозвали его Тедди Большая Дубинка.[371]

«Цивилизация» идет в Соединенные Штаты

По признанию Т. Рузвельта, аннексия Панамы стала самым важным делом, которое ему удалось совершить во внешней политике. Захват Панамы нужен был США для постройки канала, обеспечивавшего стратегические интересы Америки. Президент США тогда без тени сожаления признавал: «Мы фактически послужили полицейской силой на перешейке ради его жителей, наших собственных национальных интересов и блага всего цивилизованного мира». Бывшие по договору 1846 г. гарантом Панамы, США сами же первыми набросились на подзащитную сторону. Используя местных сепаратистов и деньги банкиров, они захватили собственность, которую ранее обязались защищать «от любых посягательств». Так что пусть никто в России не строит иллюзий в отношении международных договоров, подписываемых США. Если им что-то очень нужно и выгодно, они тут же растопчут любой договор (как говорится в подобных случаях, «не пощадят и мать родную»). Под договором между США и Панамой, по которому Америка была уполномочена вступить во владение каналом (1903), стояли подписи американца и француза. А вот подписи панамца (представителя той страны, которую янки фактически захватили) не было. Такая же история запросто может произойти с Россией, Украиной и т. п., если их вожди когда-либо решат довериться «демократической» Америке.[372]

Лучшие качества нации сформировались в эпоху пионеров, когда янки в большинстве своем были намного свободнее, демократичнее и естественнее. Культуролог В. Паррингтон назвал середину XIX века «золотым веком». Позже нация утеряла черты демократизма. Всюду – в экономике, политике, культуре – возобладали империализм и плутократия. Если США и демократия, то особого, эксплуататорско-плутократического типа. Черты ее с убийственной точностью обрисовал лидер рабочего движения Америки Юджин Дебс: «В Америке нет ни одного плутократа, который не был бы за «демократию», такую демократию, которая дает ему возможность оставаться плутократом, а тебе рабом. В Америке нет ни одного плутократа, который не был бы против демократии, ликвидирующей рабство и делающей всех людей свободными».[373] Это и есть демократия американского типа. Сегодня и в России воцарилась демократическая плутократия, гнуснейшее дитя нашей «цивилизации».

Со временем и хваленая система меркантелизма, регулирующая западную экономику, стала давать сбои. Капитализму стало тесно на земном шаре. Ушли в прошлое времена, когда Д. Юм писал в трактате о торговле (1742), что как человек и гражданин Великобритании он тем не менее готов «помолиться за процветание торговли Германии, Испании, Италии, даже Франции». Симпатии друг к другу еще могут стать уделом двух влюбленных, но не жестко конкурирующих друг с другом наций. Очевиднее становилась и глубочайшая пропасть, все глубже разделявшая бедных и богатых. Как писал один из современных экономистов Д. Гилдер в «Богатстве и нищете» (1993), и в США ситуация вовсе не радужна. Некогда поэт М. Арнолд, певец викторианского процветания, с завистью писал об американцах: «То, что в Англии мы называем «средним классом», в Америке составляет всю нацию». Ныне всем уже ясно, что неравенство распространилось в США в огромных масштабах (шла ли речь о прибылях, богатствах, доходах, собственности или о чем-то еще).

Схема распределения богатств в Америке такова: 2 процента семей владеют 44 процентами семейных богатств, а 25 процентов граждан вообще не имеют ничего. Статистика не всегда дает исчерпывающие данные, но тут факт общеизвестный.[374]

Далеко не обнадеживающе выглядит положение и с расовым равенством и партнерством. Даже после официального запрещения рабства Америка так и не сумела принять в свои ряды как равных негритянское и цветное население страны. Негров открыто считали и называли париями (примерно до середины XX в.). Более того, случались и откровенные парадоксы: в 1900 г., до ужесточения антинегритянских законов в г. Вашингтон, негр даже мог обратиться в любую больницу, а к 1950 г. с началом «эры равенства» его приняли бы лишь в двух. Еще более неоднозначно, как это ни странно, выглядит положение евреев, «избранного народа». Сыны Авеля и Каина устремлялись сюда в течение XVIII–XIX вв. во все возрастающих количествах. Америка оказалась весьма удобным и благодатным плацдармом для создания здесь их собственных колоний. Евреи обрели здесь относительную безопасность и свободу, чего не имели ни в Европе, ни в Азии, ни в России. Известно, что Лютер незадолго до смерти говорил своим последователям, что евреев нужно или поголовно окрестить, или изгнать из государства. Не очень-то жаловали их в Австрии и в Германии. Они были изгнаны из Вены (XVII в.), где все еврейские синагоги обратили в церкви (при Леопольде). Хотя Фридрих Вильгельм и допустил евреев в свои владения, его сын Фридрих I предпочел все же заметно ограничить их права.[375]

Нам трудно сегодня уверенно назвать тот день и час, когда нога иудея впервые ступила на американскую землю… Согласно одной из версий, якобы уже в июле 1654 г. некий голландский еврей высадился в Нью-Йорке, а месяц спустя сюда прибыли еще 33 представителя этого народа. Все они оказались потомками тех своих собратьев, которые были изгнаны из Испании и Португалии инквизицией в 1492 г. После суровых жизненных испытаний и приключений они попали в Нью-Йорк, бывший в то время голландской колонией. Тогдашний ее губернатор П. Стивесант самым решительным образом потребовал от Ист-индийской торговой компании: «Ни одному из представителей еврейской нации не должно быть позволено заселять Новую Голландию». Однако тем все же удалось каким-то образом остаться. Да и обитатели колонии отнеслись к ним вполне либерально и демократично. Переселение на американский континент имело далеко идущие последствия. Со свойственным им талантом они довольно быстро прибрали к рукам американскую экономику. Обладая редкой племенной сплоченностью, они обосновывались в банковской, деловой, информационной и культурной сферах. Вскоре они стали играть первостепенные роли в важных социальных структурах, постепенно подчиняя себе американское общество. Данные говорят о высокой экономической и расовой мобильности народа. Налицо талант несомненный, хотя работающий не столько на общество, сколько на благо кагала и соплеменников-домочадцев.[376] Русским впору у них поучиться этим завидным качествам.