"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Эльба Ирина

Меня словно штормовой волной смело с коленей альва. Я лихорадочно запахнула вырез платья, готовая рвануть прочь из аудитории.

— Нари. — Вир смотрел на меня. Его зрачки были расширены, заполнив чернотой радужку глаз. Сильная жилистая рука схватила мое запястье. — Постой! Ты куда?

В этой короткой фразе переплелись воедино непонимание, отчаяние, ярость и еще что-то, чему я не могла дать точного определения. Что-то идущее из самой глубины души Вира.

Мы смотрели в глаза друг другу. Пристально.

Страх. Отчаяние. Вот что я испытывала. Я боялась не Вира. Себя. Понимая, что, кажется, попала.

Вырвав руку, схватила сумку и выбежала из аудитории. Коридор. Поворот. Еще один поворот. Лестница. Чулан с открытой дверью… В нем-то я и привела в порядок платье. Жаль, не мысли. Последние никак не хотели занять положенные им места и шествовать в голове чинным строем. Метались, как переполошившиеся погорельцы.

Думай, Нари, думай. Не пори горячку. Вир — это Варлок? Да, они в чем-то похожи. Ну, кроме того, что оба альвы. Одинаково целуются? Похоже, но не совсем. Может, мужчины, охваченные желанием, вообще очень похожи? Опыта-то в этом деле у меня, как у учебника теории магического права: если и имеется, то только книжный, философский и практикой не подкрепленный. Зато у Алекс…

Домыслить я не успела. Дверь чулана распахнулась. Вир нашел меня. Догнал. И сейчас стоял на пороге злой и решительный.

— Нари, демон возьми, объясни мне, что случилось? Что я сделал не так? Почему ты сбежала?

— Я испугалась, — ответила я. Порою стоит быть честным если не с другими, то хотя бы с самой собой.

— Я же тебя просто поцеловал.

— Поцеловал? Проклятие! Да так не целуются, так невинности лишают.

Я вспомнила свое состояние, когда была готова на все в его руках. А он «просто поцеловал»?! Страх стремительно уступал место злости.

Но Вир понял мои слова по-своему:

— Ты думала, что я воспользуюсь ситуацией? Тобой? Нари, за мной много грехов, но я не насильник, — отчеканил он холодно и зло. И его интонация никак не вязалась со взглядом, в котором бушевал шторм.

Я смотрела на лицо, на котором сейчас не было очков. Правильные аристократические черты, волевой подбородок, высокий лоб. Упрямец. Такой же, как и я, если не больше. Хотя почему «если»? Наверняка.

И сейчас я оскорбила этого гордеца. Сильно. Всего-то надо ответить «да, подумала». И он наверняка съедет из дома, а то и вовсе исчезнет из моей жизни, которая вновь станет безопасной и тихой. Или уже нет? Всего два слова. Простое решение, цена которому — мое разбитое сердце.

А если Вир все же не Варлок? Вдруг это лишь плод моей фантазии? Но главное — я не хотела терять альва.

— Прости. — Я сделала шаг вперед. — Просто все случилось слишком быстро и…

Я оказалась в объятиях. Крепких, теплых и удивительно нежных. Его сердце стучало гулко, а мне впервые за долгое время было спокойно и надежно. Будто меня укрыли от всех проблем и забот.

— И ты меня прости. Я не ожидал такой реакции. Ты убежала от меня, как будто я собрался… — Вир осекся. И, словно его осенило, он взял меня за плечи, чуть отстранился и внимательно заглянул мне в лицо: — Или кто-то уже пытался против твоей воли…

Вспомнив Варлока и произошедшее в его комнате, я выпалила:

— Нет!

М-да… Слишком быстро. Перебила альва, не дав договорить.

Вир посмотрел на меня испытующе, но, видя мои решительно сжатые губы, больше ничего не сказал. Просто обнял. Еще нежнее, еще бережнее.

— Пойдем домой? — спустя некоторое время спросил он.

Я кивнула. По дороге мы ничего не говорили друг другу. Но наше молчание… Оно было очень личным, объединяющим сильнее, чем самые жаркие ночи. Уже у порога альв повернулся ко мне:

— Нари, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ты больше никогда от меня не сбегала.

И почему-то мне показалось, что за этой фразой стоит нечто гораздо большее, чем то, что случилось сегодня в аудитории. Я улыбнулась в ответ, про себя решив до конца разобраться в том, кто же такой этот альв. И созвучно моим мыслям Вир, склонившись, выдохнул мне в губы:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нари… Ты моя загадка, моя любимая головоломка, которую я очень хочу разгадать.

Взгляды пересеклись. «Попробуй», — говорил мой. «Непременно», — отвечал его.

Впрочем, у такой безмолвной дуэли был еще один большой плюс: я окончательно успокоилась и домой вошла если не умиротворенная, то уже не взрывоопасная.

Но только мой покой длился ровно четверть минуты.

Когда я стояла в холле, а Вир уже поднимался по лестнице к себе, в дверь позвонили. Крик Генри: «Не открывай, это она!» застал меня ровно в тот момент, когда я уже начала отпирать замок. И зачем я только не послушалась кузена?

В прихожую ворвался ураган. Весил он под двести фунтов, орал так, что у меня были все шансы получить контузию. Или оказаться размазанной ровным слоем по стене звуковой волной. И второе — предпочтительнее. По крайней мере тогда я точно не услышала бы проклятий, изрыгаемых соседкой.

Глядя на то, как троллиха кипит праведным гневом, я поняла — вот он, залог победы в любой войне, причина удачного штурма самой неприступной цитадели. Не слова полководца вдохновляют на бой, не громкие красивые лозунги или жажда наживы. Нет, любая мотивация и рядом не валялась с обычной злостью. Злость — это то, что заставляет презреть опасность, походя перемахнуть через самую высокую преграду, сражаться, когда другие обессилели и готовы сдохнуть, вгрызться зубами в горло вооруженного врага и победить. Все это обычная, элементарная, простая, очень сильная злость.

Именно такой ныне полыхала соседка.

— Вы! Сволочи, гребаная семейка чернокнижников! Что вы сделали с моими розами?

Словно поясняя ее слова, с улицы грянуло:

Мой вервольф жандармом служит. Длинный жезл у него. Говорит, что с ним гуляет, А сам кобелит с Марго.[43]

Голос роз, весьма мелодичный, сочетался с текстом похабной частушки так же органично, как если бы на арфе попытались сыграть военный марш. Не сказать, чтобы совсем не выходило, но результат был весьма оригинальным. Едва отзвучал первый куплет, как за ним послышался второй. Вот только узнать, чем кончилось дело у перевертыша с его возлюбленной, я так и не смогла, потому что вновь раздался крик троллихи:

— Что вы, гады чернокнижные, сотворили с моими цветочками?

— Вообще-то мы пытались с ними договориться. — Генри храбро высунул голову из-за угла. — Как и советовал Йоко.

Соседка от такого признания слегка опешила, а я, воспользовавшись тишиной, поспешила уточнить:

— И как именно вы с ним договорились?

— Дали взятку: напоили остатками рома… — признался Генри.

Видимо, близнецы руководствовались принципом: с тем, с кем нельзя поговорить, всегда можно вместе распить кружечку рома. Других, хотя бы относительно логических объяснений произошедшему у меня не было.

— Они еще и спаивают мои розы! — завопила соседка.

Именно этот момент выбрал жандарм, чтобы постучать в нашу дверь. Зря.

Блюститель правопорядка просто хотел сделать замечание владельцам куста, нарушавшего покой честных граждан. А поскольку оный безобразничал под окнами семейства Россов — то нам. Но как только жандарм заикнулся об «устранении» и намекнул, что в противном случае куст нужно будет срубить. Демон все побери! Троллиха в ярости — это мощно. Порвать голыми руками сдерживающий аркан жандарма, поставить ему фингал и спустить с лестницы… Теперь я понимаю, почему люди, эльфы, вервольфы и цверги предпочитали не воевать с троллями, а договариваться миром. Мало того что магия на них практически не действует, так и силушкой природа не обделила.

Но там, где потерпели поражение чары и дубина, справился хлороформ, которым плеснули в разошедшуюся троллиху. И ведь сработало же! Вот только откуда Вир, сбегавший за чудесной жидкостью к себе в комнату, об этом знал? Он так уверенно вылил сонный эфир на соседку, как будто не раз проворачивал подобное.