Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Каких же птиц избивал сокол? И что это за "пламенный рог" тремя-четырьмя строками ниже? Что за клик карны? И почему "жля поскочи по Русской земле"?

Выше говорилось о греческих парусах, которые поэту могут напоминать стаю лебедей. Поэтический Илион их помнил. В шестнадцатой книге "Илиады" Ахилл передает свои доспехи Патроклу, Патрокл с дружиной отбивает натиск троянцев. Цель троянцев - поджечь корабли противника. Это один из важных героических эпизодов всей Троянской войны и, возможно, Троянского цикла. Патрокл преследует троянцев до самых стен их родного города. Здесь, у городских стен, разгорается бой. В шестнадцатой и последующих книгах "Илиады" намечен резкий перелом в событиях войны. Троянцы обречены на поражение. Этому должны были с неизбежностью соответствовать самые драматические эпизоды Троянского цикла. И если принять версию об использовании их певцом Бояном и вслед за ним автором "Слова", то именно об этих эпизодах надо вспомнить прежде всего. Они наиболее значимы, и к ним автор должен был обратиться, ища вдохновения на тропе Трояновой.

Не станем, однако, перечислять и объяснять все эпизоды и темные места "Слова", относящиеся к тропе Трояновой и векам Трояновым. Внимательный историк или читатель сможет выделить их и понять.

Но если тропа троян - жителей Трои, искавших место для новых поселений, начиналась у берегов Средиземного моря, то где она могла кончаться? Куда она вела? Первый рубеж - Босфор, мост между Европой и Азией, Второй - Дунай. Далее, за Дунаем, простирались степи и леса, и путь мог пролегать вдоль рек. Это естественно, что морской народ выбирал большие, судоходные многоводные реки. "Тропа Трояна" вела вовсе не в Рим, а далеко на север, к новому морю Балтийскому. От моря и до моря - таков путь многих народов.

Народы и племена вовсе не сидели на одном месте. Даже на рубеже нашей эры, в эпоху расцвета земледелия, история, например, многих германских племен представляет собой непрерывное блуждание по огромной территории, иногда от Средиземного до Балтийского моря и от Черного моря до Атлантического океана.

Отметим теперь важный факт.

Во время расцвета Этрурии прах покойников помещали в так называемые антропоморфные канопы, или лицевые урны. Это керамические сосуды, которым придавалось иногда почти фотографическое сходство с умершим или умершей. А далеко от Этрурии, в Балтийском Поморье, хорошо известен тот же обычай - и в то же самое время. Вот что пишет академик Б.А.Рыбаков: "В восточнопоморской культуре, называемой новейшими учеными "вейхеровско-кротошинской" (VI-II вв. до н.э.), хорошо представлены знаменитые лицевые урны с прахом сожженных покойников. Группируясь главным образом в Гданьском Поморье, они доходят на юго-западе до среднего течения Одера, встречаясь на всем пространстве поморской культуры и тем самым внедряясь в основной праславянский массив... Лицевые урны не только снабжены схематическими личинами женщин с серьгами и бородатых мужчин, но вся урна в целом воспроизводит схематично фигуру человека".

Точно так же воспроизводят фигуру человека и этрусские урны. И урны из Трои. (На этот факт обратил внимание автора статьи проф. А.Г.Кузьмин.) Только вот троянские урны древнее этрусских и поморских. Так и должно быть, ведь сначала была процветающая Троя, затем - война, разорение, бегство, исход из родного города. Этот исход означал, что вся область, называвшаяся Троадой, была разорена. И потому была проложена "тропа Трояна". Прошло несколько столетий - и выходцы из Трои, из Троады, из Малой Азии расселились в новых для них местах - на Балтике, по берегам рек, озер, а часть из малоазийцев перебралась на территорию нынешней Италии. Там возникла Этрурия - колыбель Рима, впоследствии уничтожившего ее, поправшего даже память о ней - в истории, увы, не воздается добром за добро, светом за свет, ее законы вовсе не повторяют идиллические умозаключения иных теоретиков.

Древнейший слой верований и представлений живет в "Слове" параллельно с реальными событиями XII века н.э., то есть спустя два с половиной тысячелетия. Это говорит о глубине памяти. Но не только. Нет мистической "народной памяти". Сложная картина древней жизни отражается в мифах, сказаниях, в обрядах и таким путем передается потомкам.

Дорога Юг - Север

Во II - IV веках н.э. в Поднепровье произошли удивительные перемены. Сложилась, по существу, новая система хозяйства, резко возросла плотность населения. Археологи находят свидетельства этих перемен на территории всей так называемой Черняховской культуры (называемой по имени села Черняхов, где найден первый памятник).

Область Черняховской культуры на севере доходит до Припяти, на востоке - до Северного Донца, на юге - до Дуная, на западе - до хребтов Южных Карпат в центральной части современной Румынии. Памятники этой культуры находят в непосредственной близости от античных городов Северною Причерноморья. Эта огромная территория во II веке н.э. оказалась вдруг вовлеченной в стремительный процесс развития. Все менялось буквально на глазах. Этот скачок по своей значимости и достижениям равен предыдущему тысячелетию, если не более того. За сто лет появились ямы-зернохранилища, ротационные жернова и мукомольни, гончарные мастерские и горны. Заметно совершеннее стала выплавка металлов.

В двадцатых годах эту культуру назвали культурой римских влияний. Ведь зарождение ее совпадает по времени с захватом римлянами обширных областей к северу от Дуная, где была образована провинция Дакия. Некоторые историки делают упор на римское влияние на основе многочисленных находок: римских монет, стеклянных кубков, даже золотых медальонов римского императора Траяна (53-117 гг. н.э.), завоевавшего Дакию (однако медальоны найдены на славянской территории, на Волыни).

И такое влияние отрицать трудно. Римские завоевания не прошли бесследно. Но трудно заподозрить римскую администрацию в стремлении оказать позитивное влияние. Торговля же была затруднена тем, что провинцию Дакию от славянских территорий отделяли Карпаты.

Карпаты были неудобной зоной торговли, и торговые пути даже при наличии развитого товарного хозяйства у славян должны были бы проходить по горным перевалам, мрачным долинам, по крутым откосам и берегам быстрых шумных рек, ввиду древневулканических образований и ландшафтов, по тропам, которые сильно увлажняются летом и покрываются льдом и снегом большую часть года. Вряд ли развитая торговля могла осуществляться через Карпатский узел. Но почему же тогда на Волыни находят медальоны римских императоров, золотые монеты римской чеканки, клады с вещами римского происхождения?

Влияние Рима налицо. Но каков конкретно механизм этого влияния?

Ответить на этот вопрос можно, сопоставив последовательность главнейших событий на Волыни. Первое событие: появление здесь дорогой серебряной и стеклянной утвари и огромного количества римских монет. Второе событие: начало интенсивного развития региона, то есть, по существу, формирование Черняховской культуры. Первое событие отмечено уже в первом веке. Второе событие относится в своей развитой форме к веку второму. Появление римских монет предшествует формированию товарного сельского хозяйства во всем интересующем нас регионе Черняховской культуры. То, что могли дать местные поселенцы на рубеже эр, не может оправдать и объяснить россыпей монет римской чеканки, которые здесь обнаружены вплоть до Днепра и далее. Значит, торговли почти не было. Монеты же находят объяснение как факт массового переселения на эти земли фракийцев с территорий, подвластных Риму, то есть из ближайших провинций: Дакии, Фракии, Мезии.

Таким образом, сначала - переселение, затем - развитое хозяйство (событие второе, несколько запаздывающее по времени). Это доказывает, по-видимому, факт переселения и одновременно раскрывает механизм влияния римских провинций на регион Черняховской культуры. В составе более поздних кладов монет обнаружена более ранняя чеканка. Это означает передачу римских динариев по наследству. Императорские медальоны - достояние местной знати. Это не военные трофеи.

Это еще одно свидетельство переселения.

Кому, как не легионерам первых веков, знать о набегах и нашествиях, волны которых захватывали огромные пространства? Кому, как не им, живо представлять себе запустение придунайских степей? Но кто они, эти легионеры, защищавшие северные и восточные пределы Рима на Дунайском лимесе?

Это те же фракийцы. И прежде всего одрисы, самые многочисленные из них и самой своей историей как бы подготовленные к службе в императорских когортах. Они-то, конечно, хорошо знали положение на своей родине, которое сложилось в результате хозяйничания римской администрации. А грозные волны нашествий докатились вскоре и до Фракии. Двойной пресс вытеснял население на север - в лесостепи Поднепровья. Степь оставалась относительно слабозаселенной - здесь больше опасностей.