Оружие возмездия - Олег Маркеев

— Тебя к ужину ждать? — спросила она.

— Не знаю. Буду задерживаться — позвоню. Злобин помахал рукой и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.

Глава 28. Аритмия-2

Эрнест Янович блаженно щурился, как пригревшийся кот.

Одноместная палата деньгами элитных пациентов и стараниями персонала превратилась в райский уголок. Лишь чересчур высокая кровать на колесиках напоминала о больнице. Да еще панель для подключения различных медицинских приборов. В остальном обстановка соответствовала понятиям об уюте тех, кто способен его оплатить в наше трудное время.

Жертвы этого времени помещались в палатах, отделенных от элитного бокса двойными стеклянными дверями и невидимой, но непреодолимой стеной нищеты. В общих палатах болели на общих основаниях, с принесенными из дома лекарствами и одноразовыми шприцами, дурно пахнущей едой в стеклянных банках, утками под кроватями и детективами в тумбочках. Чтобы запах болезни и нищеты не мешал восстанавливать здоровье элитных пациентов, воздух в боксе время от времени освежался щедрой струёй цветочного дезодоранта.

«Надо будет послать за цветами. Большой букет гладиолусов вполне подойдет», — решил Эрнест Янович, критически осмотрев бледно-бежевые стены.

Свет, просеянный сквозь жалюзи, приятно ласкал глаз. Обстановка была лаконичной и стильной, скопированной из американских фильмов. В таких же палатах долго и с комфортом умирают старые мафиози.

Умирать Эрнест Янович, естественно, не собирался. И по примеру своих заокеанских коллег решил заняться делами. Потянулся к прикроватному столику за мобильным телефоном.

В дверь вежливо постучали.

— Прошу, — усталым голосом разрешил Эрнест Янович, откидываясь на подушки.

Вошел главврач отделения, Давид Михайлович. Хитро блеснув глазками, почесал большой нос.

— Эрнестик, как устроился? — поинтересовался он. В палате работал кондиционер, температура держалась на отметке двадцать градусов, и Крамер лежал в халате поверх неразобранной постели.

— Спасибо, Давид. Я всегда говорил, болеть надо у своих.

— Вообще-то лучше не болеть.

— Но если надо поболеть, то лучше это сделать у своих. — Крамер заговорщицки подмигнул врачу, показав в улыбке жемчугового блеска керамические зубы.

— Две новости, Эрнест. — Давид Михайлович не стал садиться в кресло.

— Эту хохму я знаю, — поторопил его Крамер. — Начинай с плохой. За мое сердце не бойся. Давид Михайлович шутку не поддержал.

— В больнице ЧП. Кто-то убил старого Когана. Ты должен его помнить, патологоанатомом работал. Жену его прямо перед тобой привезли. Микроочаговый инфаркт.

— Так-так-так. — Эрнест Янович изобразил на лице заинтересованность. — И что говорит наша славная милиция?

— Слышал, что арестовали пьяницу санитара.

— Как всегда. — Эрнест Янович кисло поморщился.

— Я еще слышал. — Давид Михайлович бросил взгляд на дверь. — Слух прошел, что из морга похитили что-то. Якобы это и было мотивом.

— М-да? — Эрнест Янович изогнул бровь. — Оч-чень интересно. — В его голове, как в компьютере, моментально прошла обработка информации. Пересечений с известными фактами криминальной активности в области память не выявила. — Спасибо, Давид. На досуге погадаю этот ребус. Детективов не читаю, телевизор не люблю. Одна радость у старика — загадки отгадывать.

Давид Михайлович погрозил ему пальцем и игриво подмигнул.

— Врать врачу нехорошо, Эрнест. Не успел лечь на больничную койку, а к тебе уже красотки в очередь стоят. Это вторая новость.

— Кто? — насторожился адвокат.

— Он еще и не знает! Эрнест, побереги здоровье, в нашем возрасте излишества вредны.

— Кто? — повторил Крамер.

— Даже у меня таких сестричек нет. Ноги — во! — Давид Михайлович поднял ладонь на уровень плеча. — И остальная анатомия в полном порядке. Глазки — печать порока. — Давид Михайлович сладострастно причмокнул.

Крамер изогнул бровь.

— М-да? Оч-чень интересно, — протянул он. Давид Михайлович потоптался на месте.

— Мне пропустить ее, или ты серьезно болен? — спросил он.

— Зачем же разочаровывать даму, — улыбнулся Крамер. — Пусть проведает старика.

Давид Михайлович вышел из палаты.

Улыбка сошла с лица адвоката. Он с напряжением смотрел на дверь.

В палату нашкодившей кошкой прошмыгнула Алла. Замерла в двух шагах от кровати.

— Здрасьте, Эрнест Янович, — потупившись, прошептала она.

Крамер медленно ощупал ее взглядом. Указал на кресло рядом с собой.

Алла села, оказавшись ниже лежащего адвоката, одернула короткую юбочку.

— Задержалась, девочка. Я ждал тебя еще утром.

— Так получилось. — Алла виновато потупилась.

— Вернее, ничего у тебя не получилось, я прав? — Эрнест Янович приподнялся на локте, чтобы лучше видеть. Аллу. — Только дураки решают проблемы сами. Умные платят деньги адвокатам, — процедил он. — Как ты меня нашла?

— Приехала в офис. Всего на полчасика опоздала. Секретарь сказала, куда вас увезли. Эрнест Янович, я так испугалась за вас. Чуть сердце не выпрыгнуло. — Алла прижала ладонь к груди. — Правда, правда!

— Подай телефон! — перебил ее адвокат. Алла засуетилась, подхватила телефон и вложила его в протянутую руку адвоката.

Эрнест Янович набрал номер офиса.

— Голубушка, это я, — ласково проворковал он. — Спасибо, уже лучше. Закрой офис и иди домой… Да, на сегодня все. Утром получишь инструкции, кому звонить и кому что отвечать. Все!

Он отключил связь, небрежно уронил трубку в руку Аллы.

— Теперь займемся твоим вопросом.

Алла покорно сложила руки на сжатых коленках. В низком кресле под сверлящим взглядом адвоката она чувствовала себя неуютно.

— Если пришла просить за Гарика, то это бесполезно. — Крамер презрительно скривил губы. — Этот босяк сядет. Вопрос закрыт. Но что-то мне подсказывает, девочка, что тебя не очень-то заботит будущее твоего сожителя. Я прав?

Алла смахнула невидимую слезинку, всхлипнула и начала говорить.

Эрнест Янович слушал с каменным лицом. Ничего не выдавало, что в голове адвоката идет лихорадочная работа. И результаты ее никоим образом его не радовали.

То, что Алла, оправившись от испуга и теплового удара в бане, прибежала не к банкиру Дубанову, а к нему, адвокату Крамеру, известному всем своей способностью распутывать любые узлы, было положительным фактом. Дальше шли сплошные проблемы. Во-первых, шустрые московские мальчики решили хапнуть аэропорт через «Балтийский народный банк». Во-вторых, дефолт, слухи о котором ходили давно, в свете первого пункта, становился весьма вероятным. В-третьих, Дубанову оставалось жить меньше суток, а потом власть в банке сменится. Обо всем этом требовалось немедленно проинформировать серьезных людей для выработки согласованной позиции.

Эрнест Янович тут же начал подбирать кандидатуры для тайного совещания (все серьезные в палату не поместятся), но остановился, решив сначала обдумать личные проблемы.

«Если верить Алле, эмиссар финансовой группы „Алеф“ Корзун оказался обыкновенным зажравшимся жлобом. И к тому же трусом, коль скоро позволил какому-то гопнику с пистолетом вырвать у себя информацию и деньги», — пришел к выводу Крамер, слушая сбивчивый рассказ Аллы о происшествии в бане.

— Погоди, что сказал этот Корзун о цели своего приезда? — Крамер, подняв ладонь, остановил Аллу. — Дословно.

— Я толком не расслышала. Как я поняла, он хотел узнать, что продают Музыкантский с Гариком и откуда они это взяли. — Алла от волнения запыхалась, то и дело промокала пальчиком ложбинку на груди.

— Продолжай, — разрешил Крамер.

«Ничего ты не поняла, кукла длинноногая. Это я узнал от серьезных людей в Москве, что мальчики из „Алефа“ бешено скупают старинные изделия из янтаря, и переслал им фото коллекции Дымова. А твой Корзун все испортил. Вместо того чтобы найти прямой выход на меня, решил в разведчика поиграть. Вот пусть теперь покрутится, как уж на сковородке. Знать его не желаю!»

Он решил так построить обсуждение ситуации с серьезными людьми, чтобы они сами пришли к выводу о необходимости проучить наглеца. Скорая и неизбежная смерть Корзуна лишь еще больше укрепит авторитет Эрнеста Яновича в глазах партнеров. Если Корзун всплывет через пару дней в заливе, это будет хорошим сигналом московским мальчикам, что на местах есть люди, с которыми принято считаться.

— Погоди! — опять прервал Аллу адвокат. — А кто этот Гусев?

— Первый раз слышу. — Алла пожала плечиком. — Кажется, тоже москвич.

«Вот и повод, — усмехнулся Крамер. — Кто такой этот Гусев, почему его смерть повлекла за собой смерть Корзуна, пусть потом московские сами меж собой разбираются. Наше дело — со стороны посмотреть. А гопника Елисеева, что посмел меня напугать, я сам завалю».