Роман-трилогия «Остров Русь» - Сергей Лукьяненко

— Что же мне с тобой-то сделать? — приплясывая от предвкушения очередного злодеяния повторял он, хлопая крыльями по бокам.

— Может, ничего не делать? — с надеждой предложил Стас.

— Ничего не делать, это я люблю, — согласился Кащей, — потому как ленивый очень. Но тут иной случай. Тут — «кончил дело, гуляй смело». Вот превращу тебя, к примеру, в устрицу, тогда и отдыхать буду.

— В устрицу не надо, — сказал Стас. — Она мороза боится.

— А мы тебе раковину утепленную сделаем, — заверил Кащей.

— Что-то не слышал я про устриц с меховым подкладом, — слабо сопротивлялся Стас.

— Не слышал, так услышишь! Мы не будем дожидаться подарков от природы, мы создадим новый вид арктической фауны!

— Орлик, миленький, — неожиданно ласково обратился к Кащею Стас, и в глазах его мелькнул странный огонек, — у меня есть другое предложение.

— Давай! — обрадовался слегка смущенный Кащей. — Люблю, когда жертва сама инициативу проявляет.

— Преврати меня в пингвина.

— В пингвина? А почему в пингвина?

— Потому что пингвины мне очень нравятся. Они такие хорошие, такие умные, такие красивые, особенно ты, Орлик.

— Хм, логично, — пробормотал Кащей.

— Преврати меня в пингвина, точно такого, как ты...

Разомлев от лести, не вдумываясь в скрытый смысл последних слов, Кащей выдернул перышко, дунул и пробормотал:

— Превратись, Стас, в пингвина, точно такого, как я! — и топнул ногой.

Громыхнуло в небе, и вот на снегу, друг против друга встали два одинаковых «королевских» пингвина.

Не давая Кащею опомниться, пингвин-Стас точно так же выдернул перышко, дунул и заорал:

— Потеряй, Кащей-Орлик, свой волшебный дар!

Громыхнуло.

— Эй-эй-эй, ты чего это?! — вскричал пингвин-Кащей, опять же выдернул перышко, опять же дунул и произнес с дрожью в голосе:

— Пусть я снова стану человеком!

Но ничего не произошло. Не громыхнуло.

Пингвин-Стас ехидно захихикал, а затем, произведя известные колдовские манипуляции, заявил:

— Пусть я стану человеком, не потеряю при этом своих волшебных способностей и окажусь в замке Кащея!

Миг спустя на снегу возле станции одиноко топтался пингвин Орлик, истерически выдергивая с живота перья и размахивая крылышками.

...Выслушав историю Кащея, друзья озадаченно переглянулись.

— Что-то даже не верится, — сказал Смолянин. — Кащей, и на такое фуфло попался!

— Так ведь привыкаешь, что ты — самый коварный, совсем об осторожности забываешь.

— А где Стас-то теперь, где дружок мой сердечный? — вмешался Кубатай, и скупая генеральская слеза, скатившись по щеке, сосулькой повисла на кончике его уса.

— Не ведаю я того, люди добрые, — признался Кащей. — Но вот о чем прошу вас: найдете его, заставьте меня обратно в человека превратить. Зла я теперь не сделаю, силу-то волшебную потерял. К тому же, вместе со способностями магическими Стас у меня и нрав злонравный отнял. Природа колдовства моего такая. А пингвином век доживать, ой, как не хочется...

— Посмотрим, посмотрим, — хмуро буркнул Холмс и широким шагом направился к двери станции. За ним двинулись остальные.

— Вот что, милейший, — остановившись, обратился он к Кащею, — а не отправиться ли вам на поиски вместе с нами? С одной стороны, когда найдем ребенка, не придется еще и вас разыскивать, с другой — будете нашим экспертом по магическим способностям, которые он приобрел. Ваши знания могут нам пригодиться.

— Я с радостью! — возбужденно запрыгал на месте, хлопая крыльями, истосковавшийся в одиночестве пингвин.

...Пройдя через платяной шкаф, наши герои вновь оказались в кащеевой библиотеке, а выйдя из замка, — на поляне с хроноскафом.

Дежуривший возле него Шидла кинулся к ним:

— Земляне! Рад вас видеть! А где же дети?

— Один здесь, — постучал себя по карману Холмс. — А где младший — не знаю.

— Из замка Стас не выходил, — озадаченно промолвил Шидла.

— Думаю, он не выходил потому, — догадался Кубатай, что с помощью магического шкафа отправился в какую-нибудь книгу.

— Знаю, знаю в какую! — закричал Смолянин радостно. — Он же домой хотел вернуться! Он в нашу книжку отправился — в «Сегодня, мама!»...

— Выходит, сейчас он дома, и нам остается только доставить туда второго? — сказал Ватсон скорее утвердительно, нежели вопросительно.

— Боюсь, что это не так, — ответил Кубатай. — Трезво рассудив, я пришел к выводу, что моя первоначальная гипотеза была неверной. Если Стас отправился в «Маму», то он находится как раз в вымышленном мире этой книги. — И после паузы туманно добавил: — сознание автора преобразует действительность...

Глава четвертая, в которой мы пытаемся предугадать будущее и немножко узнаем о судьбе Стаса

(Рассказывает доктор Ватсон)

Оглядываясь назад я вынужден отметить, что поиски Кости были не самыми скверными днями в моей жизни. На их время я вновь поселился у нашей дорогой миссис Хадсон, в своей старой комнате. А Кубатай со Смолянином, не смущаясь простотой обстановки, заняли комнатку прислуги. Весь день они бродили по Лондону, выискивая самые густозаселенные мухами районы — помойки, выгребные ямы, скотобойни. План их был прост — Костя-муха, увидев знакомые лица, должен был приблизиться и как-либо дать о себе знать. Для полного эффекта потомки брали с собой куски лежалого мяса и прочие продукты, аппетитные для насекомых. Самых подозрительных мух они отлавливали сачком и приносили домой — для изучения. Но Костя никак не находился, и результатом поисков был лишь густой, стойкий запах в квартире.

Я искал Костю другим путем — по ночам бродил по Лондону, в местах малодоступных людям, но заметным для мух, расклеивая плакатики с краткой инструкцией, как добраться до Бейкер-стрит. Плакатики рисовал по ночам Смолянин, оказавшийся на диво трудолюбивым и прилежным.

Как и следовало ожидать, успеха добился Холмс, применивший самый неутомительный и странный способ поиска — просмотр газет.

Найдя бедного мальчика, мы отправились на полюс, где узнали поразительную историю посрамления злого колдуна смышленным ребенком. Что ж, нам остался, как мы думали, самый простой этап приключений — найти Стаса, получившего волшебную силу...

Унылый замок Кащея был по-прежнему пуст. Сам хозяин помещения нервно замахал крылышками, оказавшись в апартаментах, но ничего не сказал. Правда, издалека доносился слабый стук, но Кубатай успокаивающе махнул рукой:

— Это Гапон, местный заключенный, в дверь колотит.

— Кушать, наверное, хочет, — предположил сердобольный Смолянин. — Мы ж его с месяц назад заперли...

— Вряд ли, у него ведь самобранка была... — нахмурился Кубатай. — Холмс, как вы думаете, чего желает заключенный?

— Ну, если он целый месяц кушал... — улыбнулся Холмс.

— А! Смолянин, сходи, вынеси парашу. Мы пока книжечку подготовим...

Смолянин, страдальчески всплеснув руками, удалился, прихватив с собой покорного Кащея. А Кубатай достал с полки томик под названием «Сегодня, мама!» Полистал, то ухмыляясь каким-то приятным моментам, то мрачнея. Торжествующе поднял палец:

— Во! «Царь, царевич, король, королевич.» Это, явно, и есть та повесть, куда отправился Стас. Мы можем глянуть текст и убедиться, здесь ли он... да и предусмотреть возможные опасности. Гениально! Как я раньше этого не сообразил? Сейчас почитаем этого «Царя, царевича...» Странное, однако, название. При чем здесь цари и короли? Это же архаизм!

— Но-но! — в унисон воскликнули мы с Холмсом.

— Пардон, пардон, — улыбаясь извинился Кубатай. — Я же не сказал — королевы! Королевы — это хорошо. А короли — архаизм.

Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:

— «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку, и громко, выразительно прочитал:

— «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку, и громко, выразительно прочитал:

— «Пока я размышлял...»

Быстрым движением Холмс выхватил у Кубатая томик. Генерал-старший сержант постоял несколько мгновений с остекленевшими глазами, потом сказал:

— Что со мной было, господа?

— Похоже, вы чуть не стали жертвой этой книги, — с блеском в глазах сообщил Шерлок. — Вы читали именно о тех событиях, которые сейчас происходят. Соответственно — они происходили снова и снова! Вы могли стоять так вечно, генерал. Вы читали о том, что делаете, и делали то, о чем читали!

— О ужас! — Кубатай побледнел и осел на стул. Холмс осторожно, словно знаменитую шкатулку с отравленной иглой, открыл книгу, перелистнул страницу и прочел: