Город бездны - Аластер Рейнольдс

— Может, вы все же представитесь?

— Можете называть меня Таннер, — сказал я и ткнул дулом в спину, заставляя прибавить шагу.

Под порывами теплого влажного ветра мы пересекли площадку и подошли к арке, ведущей внутрь Эшер-Хайтс. Впереди нас замелькали паланкины, похожие на помесь гробов с метрономами. Дождь прекратился, и я был этому несказанно рад. Похоже, в этой части Города дожди шли реже — а может быть, мы забрались выше уровня облаков. Моя одежда еще не просохла после прогулки по Малчу; впрочем, Шантерель выглядела немногим лучше.

Арка вела в ярко освещенное внутреннее помещение. Здесь воздух был прохладным и напитан ароматами, с потолка свисали фонари, транспаранты и медленно вращающиеся вентиляторы. Крытый пассаж плавно сворачивал направо, то и дело пересекая декоративные водоемы, через которые мы переходили по каменным мостикам. Здесь я — второй раз с тех пор, как прибыл в Город, — увидел рыбок кой, которые глазели на меня, разевая пасть.

— Почему все так молятся на этих рыбок? — осведомился я.

— Вы напрасно так о них отзываетесь. Они много для нас значат.

— Не знаю. По-моему, рыбы как рыбы.

— Да, но именно этим рыбкам мы обязаны первыми шагами к бессмертию. Вы знаете, как долго они живут? Даже в природе они, можно сказать, никогда не умирают от старости. Они просто становятся больше и больше — пока выдерживает сердце. Но ведь это не означает умереть от старости, правда?

Пока мы шли через мостик, я слушал, как Шантерель возносит хвалу рыбе кой, и мои губы механически произносили в ответ такую же сентиментальную ерунду. Надеюсь, это выглядело достаточно естественно.

Своды коридора, казалось, были сделаны из хрусталя. Бесконечные ряды выпуклых восьмиугольников перемежались пустыми нишами. Крошечные магазинчики и салоны, размещенные в них, оповещали о предоставляемых услугах яркими надписями из неоновых трубок или пульсирующих сияющих голограмм. Жители Кэнопи делали покупки или просто прогуливались, чаще всего парами — все они выглядели очень молодо. Правда, детей почти не было. Те немногие, кого я встретил, вполне могли оказаться взрослыми людьми, которые предпочли в своем последнем воплощении предстать в таком виде, или даже человекоподобными домашними животными, которых научили лепетать по-детски.

Шантерель провела меня в огромный зал под куполом, сияющим великолепной россыпью кристаллов. К залу примыкали пешеходные аллеи и плазы, с потолка свисали люстры величиной с посадочную капсулу. Дорожки огибали друг друга, петляли вокруг водоемов с рыбками кой, искусственных водопадов, вокруг пагод и чайных домиков. Центр атриума занимал огромный стеклянный резервуар, помещенный в узорчатый металлический каркас. В резервуаре что-то находилось, но его загораживала от меня толпа людей, толпящихся по периметру, — с зонтиками, веерами и всевозможными тварями на поводках.

— Сейчас я присяду за столик, — сказал я, дождавшись, пока Шантерель обратит на меня внимание. — А вы заглянете вон в тот чайный домик и закажете мне чашку чая и что-нибудь для себя. Затем вернетесь за мой стол — так, будто мы с вами пришли сюда скоротать время.

— И все это время вы будете держать меня под прицелом.

— Рассматривайте это как комплимент. Я просто не могу отвести от вас глаз.

— Вы шутник, Таннер.

Я с улыбкой уселся в кресло… и внезапно сообразил, что весь покрыт грязью, которая слегка подсохла с тех пор, как мы покинули Малч. В Кэнопи, среди нарядной толпы я выглядел точно землекоп на карнавале.

Честно говоря, я почти не верил, что Шантерель вернется с чашкой чая. Неужели она действительно думает, что я способен выстрелить ей в спину прямо здесь? Неужели она вообразила, что я настолько хороший снайпер, что смогу попасть в нее, не вынимая пистолет из кармана и не рискуя задеть кого-нибудь из прохожих? Ей достаточно было непринужденно отойти от меня подальше, и на этом бы наше знакомство закончилось. После этого она могла бы рассказывать о том, какой неожиданный оборот приняла ночная охота, — история получилась бы не менее занимательной, чем у ее друзей. И мне бы не в чем было ее упрекнуть. Я пытался вызвать в себе неприязнь, но из этого ничего не вышло. Можно себе представить, как восприняла бы эту ситуацию Зебра. Однако позиция Шантерель тоже не лишена основания. Она верит, что люди, на которых они охотятся, — подонки, которые должны поплатиться жизнью за свои преступления. Разумеется, она ошибается — но откуда ей об этом знать? Моя точка зрения основана на информации, которую мне сообщил Уэверли. Шантерель считала это занятие едва ли не похвальным. Разве она не делает одолжение Малчу, уничтожая живущих в нем паразитов?

Стоп. Достаточно того, что я позволил этой мысли появиться у меня в голове — хотя и не укрепился в ней.

Не сомневаюсь, Небесный Хаусманн гордился бы мной.

— Вы смотрите на меня с такой благодарностью, Таннер. Право, не стоит.

Шантерель все-таки вернулась.

— Почему вы вернулись?

Она поставила на металлическую столешницу две чашки и уселась напротив. В ее движениях опять появилась кошачья гибкость и грация. Любопытно, откуда у нее эти повадки хищницы — благодаря модификации нервной системы или в результате упорных тренировок?

— Наверно, вы еще не слишком мне надоели. Скорее, наоборот. Я заинтригована. К тому же, мы находимся в общественном месте. Кажется, здесь вы не представляете такой опасности.

Я сделал глоток. Чай почти не имел вкуса — как изысканно размытая акварель, если бы цвет вызывал вкусовые ощущения.

— Вы не договариваете, Шантерель.

— Вы сдержали слово насчет моих друзей. Хотя могли бы убить их. Но вместо этого сделали им настоящий подарок. Вы показали им, что такое боль — настоящая боль, а не жалкое подобие боли, которое могут обеспечить эксперименталии. К тому же благодаря вам им будет чем похвастаться. Разве я не права? Вы могли запросто прикончить их, и это не нарушило бы ваших планов.

— С чего вы взяли, что у меня есть планы?

— Поняла из ваших вопросов. И еще мне кажется, что у вас мало времени.

— Могу я задать еще один вопрос?

Шантерель кивнула и воспользовалась этим моментом, чтобы снять свою кошачью маску. У нее были глаза львицы, но, не считая вертикальных зрачков, ее лицо было вполне человеческим — широким, открытым, с высокими скулами, обрамленное тяжелой гривой каштановых локонов, ниспадающих до плеч.

— Спрашивайте, Таннер.

— Перед тем, как я уложил ваших друзей, один из них что-то сказал. Может быть, это были вы, я не помню точно.

— Может быть. О чем шла речь?

— О том, что у меня что-то с глазами.

— Это была я, — смущенно призналась Шантерель.

Значит, мне это не показалось.

— Что вы тогда сказали, и что увидели?

Она понизила голос. Разговор действительно принимал странный оборот.

— У вас светились глаза. Это не был отраженный свет. Они горели, точно свет шел из глазниц, — ее речь стала торопливой и нервной. — Я подумала, что на вас какая-то маска, и вы скинули ее, прежде чем появились снова. Но ведь маски не было?

— Конечно. Но мне жаль, что ее не было.

Она посмотрела мне в глаза, словно что-то разглядывала. Вертикальные щелки ее зрачков сузились.

— Во всяком случае, сейчас этого нет. Вы в самом деле не знаете, почему у вас светились глаза?

— В самом деле, — отозвался я, без особого энтузиазма потягивая водянистый чай. — Будем считать, что это одна из маленьких тайн моей жизни.

— Вы считаете, это хороший ответ?

— Лучший, на который я в данную минуту способен. И, думаю, не слишком ошибетесь, если решите, что это ответ человека, который боится узнать правду.

Я сунул руку под сюртук и почесал грудь. Одежда, которую мне дали Нищенствующие, пропиталась потом, и кожа нестерпимо зудела.

— Давайте не будем об этом.

— Простите, — с нескрываемым сарказмом ответила Шантерель. — В таком случае, Таннер… что дальше? Поскольку мое возвращение оказалось для вас сюрпризом, я могу сделать вывод, что вы не слишком нуждаетесь в моем присутствии. Может быть, каждому из нас идти своей дорогой?

— Кажется, вы разочарованы.

Интересно, заметила ли она, что моя рука вот уже несколько минут не сжимает рукоятку пистолета. Более того, я почти забыл об оружии.

— Неужели я вас настолько заинтересовал? Или вы просто решили развеять скуку?

— Отчасти и то, и другое. Вы действительно удивительный человек, Таннер. Мало того — вы точно головоломка, которую я разгадала лишь наполовину.

— Уже наполовину? Тогда вам лучше притормозить. Я не такой загадочный, как вам кажется. Вы удивитесь, если узнаете, как мало скрыто под оболочкой. Я всего лишь…

Кто? Солдат-наемник, человек, исполняющий свою клятву… Я почувствовал себя шутником, который собрался рассказать анекдот и понял, что не слишком удачно выбрал момент.