Кабинет диковин - Чайлд Линкольн

– Это О'Шонесси, – сказал Пендергаст.

– О'Шонесси!

– Да. И он еще жив.

Пендергаст шагнул вперед, подхватил тело, придал ему вертикальное положение и освободил шею от веревки. Нора подскочила к нему и помогла опустить тело на пол. Только сейчас она заметила зияющую рану в нижней части спины сержанта. О'Шонесси закашлялся, запрокинув голову.

Кабину резко тряхнуло. Механизм лифта издал протестующий скрип, и мир под их ногами вдруг рухнул в бездонную пропасть.

Глава 8

Кастер вел свой на скорую руку сколоченный отряд по длинным гулким залам к выходу. Дав Нойсу добрых полчаса на предварительный разогрев прессы, капитан посвятил это время для разработки детального сценария предстоящего шоу. Он, конечно, выйдет первым. За ним появятся два полицейских, между которыми будет находиться закованный в наручники преступник. После этого на ступенях появится фаланга из двадцати лейтенантов и детективов. Следом за его бравыми парнями потащится неряшливая орава смертельно напуганных сотрудников музея, включая руководителя отдела по связям с общественностью и начальника службы охраны Манетти. В глубине души они все будут в ярости, но сделать ничего не смогут. Если бы у них была голова на плечах и они помогали бы расследованию, этого цирка можно было избежать. Но поскольку эти типы занимались тем, что вставляли палки в колеса, он обойдется с ними так, как они того заслуживают. Он проведет пресс-конференцию, фигурально выражаясь, на лужайке перед их домом, а если быть точным – на великолепных широких ступенях. Задником в этом спектакле будет служить мрачный фасад музея. Время для пресс-конференции выбрано безукоризненно: все, что там произойдет, обязательно попадет в утренний выпуск новостей.

Когда они проходили через Ротонду, звук их шагов смешался с гулом голосов за дверью. Кастер горделиво вздернул голову и максимально втянул живот. Он хотел выглядеть импозантно, так как был уверен, что этот момент будет навечно запечатлен для истории.

Широкие бронзовые двери музея распахнулись. Взору Кастера открылась подъездная аллея, сплошь забитая представителями прессы. Число собравшихся журналистов потрясало воображение. «Как мухи на дерьмо», – подумал Кастер. Едва он появился на пороге, его ослепили сотни вспышек и яркий белый свет прожекторов телевизионщиков. На него тут же обрушился вал вопросов. Журналисты орали во все горло, отдельные голоса тонули в общем реве толпы. Между ступенями и представителями прессы был натянут канат. Но как только вслед за Кастером из дверей вышли двое полицейских с преступником между ними, журналистская братия рванулась вперед. Все репортеры пребывали в страшном возбуждении. Они размахивали руками и что-то вопили. Прошло немало времени, прежде чем полиция выдавила журналистов за ограждение.

Преступник не сказал ни слова; создавалось впечатление, что от пережитого потрясения он впал в ступор. Оказавшись на воздухе, он даже не попытался скрыть лицо. Однако когда засверкали вспышки фотографов, когда Хирург увидел море лиц, десятки видеокамер и сотни тянущихся к нему рук с микрофонами, он наклонился так низко, что копам пришлось его чуть ли не нести к полицейской машине. У машины полицейские, как проинструктировал их Кастер, передали преступника в руки самого капитана. Честь посадить Хирурга в автомобиль должна принадлежать ему. Это будет фото, которое появится утром на первой полосе всех нью-йоркских газет.

Но затолкать преступника в автомобиль было не легче, чем загрузить в нее мешок дерьма весом в сто семьдесят пять фунтов. При попытке посадить Хирурга на заднее сиденье он едва не уронил его на землю. Затем взревела сирена, ярко засверкали проблесковые маячки, и машина рванула с места. Все это действо сопровождалось сотнями фотовспышек.

Проследив немного за тем, как автомобиль прокладывает путь через толпу, Кастер обратился лицом к прессе. Подобно Моисею он воздел руки к небу и стал ждать, когда наступит тишина. У капитана не было желания лишать мэра его звездного часа. Фотографии в газетах так или иначе дадут всем знать, кто действительно произвел арест. Однако для того, чтобы держать толпу под контролем, следовало сказать хотя бы несколько слов.

– Наш мэр уже в пути, – произнес капитан ясным командным голосом. – Он прибудет через несколько минут и сделает важное заявление. До этого момента с моей стороны не последует никаких комментариев.

– Как вы его взяли? – выкрикнул одинокий голос.

Казалось, что этот крик открыл какой-то невидимый шлюз, и на Кастера посыпался град вопросов. Репортеры отчаянно тыкали ему в физиономию свои микрофоны. В ответ на это Кастер обратился к прессе спиной. Поворот, как ему казалось, был произведен очень качественно. До выборов оставалось меньше недели. Пусть вся слава достанется мэру. Он, Кастер, свой урожай пожнет позже.

Глава 9

Первой пришла боль. К Норе возвращалось сознание. Возвращалось медленно и мучительно. Она застонала, проглотила слюну и попыталась пошевелиться. Тело разрывала боль. Нора моргнула еще. И, лишь моргнув несколько раз, поняла, что находится в полной темноте. Она чувствовала, что лицо залито кровью. Нора попыталась стереть ее, но ничего не вышло. Руки отказывались двигаться. Когда и вторая попытка оказалась неудачной, девушка поняла, что руки и ноги скованы цепью.

В голове царил хаос. Такое смятение мыслей возникает, когда, просыпаясь, не удается стряхнуть ночной кошмар. Что здесь происходит? И где она находится?

– Доктор Келли, – позвал ее из темноты тихий и слабый голос.

Когда девушка услышала свое имя, хаос в сознании начал улетучиваться. Но чем больше прояснялись мысли, тем сильнее становился страх.

– Это Пендергаст, – прошелестел голос. – С вами все в порядке?

– Не знаю. Возможно, ушиблены ребра. А как вы?

– Более или менее.

– Что произошло?

– Я чувствую себя очень, очень виноватым, – после долгого молчания ответил Пендергаст. – Я должен был ожидать нечто подобное. Какая бесстыдно-жестокая ловушка. В качестве наживки он использовал сержанта О'Шонесси. Чудовищная жестокость!

– О'Шонесси был...

– Когда мы нашли сержанта, он умирал. Спасти его было невозможно.

– Боже, какой ужас! – всхлипнула Нора. – Как это страшно!

– Он был хорошим человеком. До конца верным долгу. У меня просто нет слов.

После этого надолго установилась тишина. Нора испытывала такой страх, что у нее не осталось сил переживать то, что случилось с О'Шонесси. Она начала понимать, что та же участь уготована им и что это скорее всего произошло со Смитбеком.

Тишину нарушил слабый голос Пендергаста:

– Мне не удалось выдержать необходимую интеллектуальную отрешенность от этого дела, – сказал он. – С самого начала я воспринимал его слишком лично. Отсюда неизбежность ошибок и...

Пендергаст оборвал фразу. Через несколько секунд до слуха Норы долетел какой-то звук, и высоко в стене неожиданно появилось небольшое прямоугольное отверстие. Света из него оказалось достаточно, чтобы рассмотреть темницу – узкий и сырой каменный мешок.

В прямоугольном отверстии возник чей-то рот.

– Не волнуйтесь, прошу вас, – произнес приятный, глубокий голос с присущим только Пендергасту южным акцентом. – Это не займет много времени. Сопротивление совершенно излишне. Умоляю простить меня, что я не смог выступить в роли гостеприимного хозяина, но меня отвлекли неотложные дела. Позвольте вас заверить, что в скором времени я уделю каждому из вас все свое внимание.

Светлый прямоугольник закрылся.

Оставшись в темноте, Нора от ужаса с трудом могла дышать. Несмотря на все усилия, ей никак не удавалось привести в порядок свои мысли.

– Агент Пендергаст? – прошептала девушка. Ответа не последовало.

И в этот миг тишину нарушил донесшийся откуда-то издалека приглушенный вопль. Это был сдавленный крик задыхающегося от боли существа.

У Норы не оставалось и тени сомнения в том, что этот агонизирующий голос принадлежит Смитбеку.