Любовница короля (СИ) - Квей Клик

— И какой в этом смысл? — нахмурился Ивар.

— Ты глуп, бастард. Ты самый никчемный человек в мире. Я столько лет жила местью, но в итоге поняла, что играю по чужим правилам. Знаешь что? Отправляйся на тот свет, ничтожество. Ты не станешь великим, не сможешь захватить материк, никогда не будешь императором, ибо теперь я держу тебя за яйца. Твоя армия и с места не сдвинется, пока я этого не захочу. Ты стар, бастард, а я молода и прекрасна. Я буду такой ещё много-много лет. В отличие от тебя, ничтожества, который доживает последние годы своей жизни, я проживу остаток жизни с улыбкой. Я буду знать, что ты, спрятавшись от меня в этой твердыни, умрешь старым, никому не нужным жалким человеком. Ивар, ты не прославишься, потому что я этого не позволю.

Король покраснел от злости.

— Весь твой род мертв, Остин, — подытожила Алекса. — Остался только никчемный архиепископ, которому запрещено иметь детей. Ну и ты, «великий король», который не имеет отношения к семье Остин. У тебя нет наследников, и больше никто не вспомнит труса, который остаток жизни прятался за спинами обычных крестьян, занимаясь любовью с маленькой девочкой. Все твои подвиги никому не нужны. А я, Предвестница Алекса Масур, устроившая бунт и уничтожившая одну из самых могущественных семей, прославлюсь, как ночной кошмар. Люди будут говорить обо мне, содрогаться от одного имени, а имя Александра станет внушать ужас тем, кто посмеет заняться инцестом. Так что, курочка уже прославилась, король, а ты сиди, сиди, бойся. Мало ли, вдруг я передумаю и захочу тебя убить.

— Шлюха… — презрительно прошипел Ивар.

Алекса пошла к потайному выходу.

— Ты прославился только тем, что испугался женщину, от которой остаток лет будешь прятаться в этих стенах, — бросила она. — Прощай, самый ничтожный король. Прощай, бастард.

Через несколько минут она выбралась из твердыни и оказалась в нескольких милях от стен замка, где и находился один из потайных выходов, которым воспользовался Костин, когда много лет назад вывел Тобиса и свою сестру Ливию из стана врагов. Алекса сделала глубокий вдох, и легкие наполнились приятной прохладой.

Вокруг была кромешная тьма. Сумрак поселения оставлял желать лучшего, однако в этой темноте никто из посторонних не сможет отыскать скрытый лаз. Если у Ивара и была армия фанатиков, готовых вступить в бой, в крестовый поход ради своего короля, то вот особых проблем с ними не было. Среди этих людей нет воинов, нет опытных солдат и стратегов, которые смогли бы использовать эту область в своих целях. Это обычные люди, у которых не было другого выбора.

— Так и знал, что сделаешь какую-нибудь глупость, — Предвестница поглядела в сторону и заметила, что к ней, ступая по глубокому снегу, идет Костин.

— Зачем ты пошел за мной? — нахмурилась Алекса. — Я ведь говорила, чтобы ты оставил меня одну.

***

Двадцатью днями ранее.

Костин, сидя на сундуке с драгоценностями, наблюдал, как Алекса прощается с воителями. Эти бравые северные мужи целовали, обнимали и без стеснения тискали за мягкие места свою Предвестницу. Все закончилось. Война для них подошла к концу.

Алекса заключила выгодный договор с конунгами северных кланов. Она пообещала им золото, драгоценности, женщин и славные сражения, если они пойдут за ней. И они помогли захватить столицу королевства Шарджа, где, как она сама думала, она сможет убить Ивара Остина. Король сбежал на юг, собрал вокруг себя армию, но это не отменяет договора. Воители с другого материка сдержали клятву, хорошо на этом заработали, ограбив несколько городов, твердынь и богатых семей, а заодно подчистив королевскую казну. Золота у них было столько, что корабли, возможно, даже не доберутся до материка империи. Трюмы, под завал загруженные награбленными сокровищами, трескались по швам. На этом воители не остановились. Их нравы неисправимы. Многие из них были настолько жадные, что не отказали себе в удовольствие и похитили женщин. Один украл сразу двух маркиз. Наверное, одну хочет продать на невольничьем рынке, а вторую оставит себе, чтобы та, живя под его крылышком, согревала холодными ночами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Костин наблюдал, как грузили товары, как радуются наживе воители и как горестно Алекса прощается с друзьями. Она обнимала каждого, кто к ней лез. Целовала, кто тянулся губами, позволяла потрогать ягодицы, грудь и хихикала, словно для герцогини это какой-то пустяк.

— Мы благодарим тебя, Предвестница, — говорили ей воители. — Ты всегда желанный гость в наших краях. Приезжай к нам, Предвестница.

Она была в центре внимания и не стыдилась своих чувств. Костин, который до сих пор не до конца понимал этот народ, переживал по-своему. Чувства расставания всегда одинаковы. Эти люди чрезмерно безумны, жестоки, похотливы и жадны на драгоценности. Но Костин, сражавшийся бок о бок, плечом к плечу с этим народам, прочувствовал их нравы, обычаи, цели в жизни и проникся к ним, как братьям по оружию, как к друзьям, которых ему будет не хватать.

— Ты неплох, воитель малых земель, — Ингрид хлопнула его по плечу. — Будешь скучать, мальчик?

— Ингрид, — подняв глаза, Костин улыбнулся, — очень буду. Только прекрати называть меня мальчиком.

— Как скажешь, — расхохоталась воительница.

— Я буду по тебе скучать, — поднявшись, он обнял её так крепко, как только мог. И она ответила взаимностью. — Не знаю почему, но, по всей видимости, вы стали весьма странными членами моей семьи. Звучит глупо, знаю, однако по-другому я назвать вас не могу.

— В этом нет ничего странного, малыш, — улыбнулась Ингрид. — Мы вместе боролись, сражались, плакали и смеялись, делили добычу и спали на холодной земле, радовались победам и оплакивали погибших друзей. У нашего народа есть славная поговорка. «Если вместе пролили кровь, стали братьями». Теперь ты мой брат по кровопролитию, Костин. Я рада была встретить тебя.

— Это взаимно, Ингрид, — закивал он. — Спасибо за помощь.

— Нужна будет помощь, обращайся, — она ткнула его в плечо и пошла к герцогине. — Я приму тебя как брата, Костин. Не забывай того, что мы пережили. Возможно, это не раз спасет твою шкуру.

Попрощавшись с воительницей, он заметил, что северные кланы погрузили корабли, а Алекса, простившись с подругой, подошла к Бьорну, который, опираясь на своих людей, стоял на одной ноги. Вторую ногу конунг потерял в битве. Она посмотрела на своего рыжебородого друга, улыбнулась и поцеловала его в губы, не стыдясь ни чувств, ни того, что им довелось пережить.

— Спасибо тебе, — промолвила она, не скрывая робкой улыбки. — Мы сдержали клятвы, данные в тот снежный день на корабле Забытая мелодия, когда ты вез меня в империю, чтобы продать на невольничьем рынке.

— Сдержали, женщина, — кивнул он. — Однако мне кажется, что твоя война не закончилась. Может быть, нам остаться и закончить то, что началось девять лет назад?

— Нет, Бьорн. Наши клятвы исполнены. Здесь, на берегу города без названия, мы навсегда прощаемся. Но я тебя никогда не забуду, рыжий конунг. Не забуду, что ты сделал мне, сделал для меня. Не забуду, каким прекрасным человеком, мужчиной и отцом ты стал нам с Офелией. Думаю, она бы тоже сказала спасибо. К сожалению, это невозможно. Но ты и вправду на какое-то время занял место отца для моей дочери. И этого я никогда не забуду.

— Тогда прощай, Предвестница Алекса, — промолвил Бьорн. — Если у меня до конца жизни родиться дочь, я назову её твоим именем. А может быть, и не назову, — добавил он, пожав плечами.

Алекса рассмеялась, ткнув конунга в грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Убирайся с моей земли, ублюдок! — бросила она, после чего оставила воителей в порту, а сама пошла в город.

Через час флот северных кланов скрылся за горизонтом. Они поплыли домой. И Костин, почувствовав себя немного сломленным, осознал, что после смерти сестры и ухода суровых воителей, у него никого не осталось. Только герцогиня Алекса Масур, за которой он следовал.

Они покинули город на лошадях, оставив после себя только кровь, боль и разрушение. Добравшись до большака, где было пересечение четырех дорог, Алекса остановила коня, поправила теплую попону и посмотрела ему в глаза.