Геном (Сборник) - Сергей Лукьяненко

– Перебьетесь. Вы мне не бабушка, – прошептал я.

– Конечно, не бабушка. Я – твоя основа, Тиккирей Фрост.

Глава 5

Я никогда не задумывался, почему у меня другая фамилия, не такая, как у мамы или папы. Даже когда мы с мамой заходили в «Детский мир» и просматривали картотеку, выбирая мне братика или сестренку – на будущее, когда родители разбогатеют. У всех детей в картотеке уже были имя и фамилия, так принято, что их дают биологические родители. Так что догадаться нетрудно… но все-таки я об этом не думал. Может быть, потому, что почти все мои одноклассники тоже были куплены родителями в магазине, ведь на Карьере врачи не советуют заводить обычных детей.

Да, в общем, меня это и не трогало ничуть.

Вот только быть клоном Ады Снежинской я не хотел.

– Неправда, – сказал я. – Вы врете.

– Ну, я не совсем твоя основа, дружок. Скорее – мы клон-брат и клон-сестра, потому что ты – клон Эдуарда Гарлицкого, моей основы. Один из последних наших клонов.

– Неправда, – повторил я. И почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

У меня так и не появилось брата. И сестры не появилось. Не вышло у родителей разбогатеть. А ведь мы совсем уже выбрали одну девочку – по компьютерной реконструкции характера и внешности. Она получалась очень веселой и непоседливой, родителям она очень нравилась и мне тоже. Я больше хотел сестру, чем брата.

Вот она – моя сестра. И гадкая девчонка Элли – тоже моя сестра. И милая девушка Анна из мотеля. И директор колледжа. И президент Инна Сноу.

А еще есть куча братьев.

– Правда, Тиккирей, – сказала баба Ада. – И ты знаешь, что я не вру. Зачем бы мне возиться с тобой, как ты думаешь?

– Вы мне не нужны! – Я пятился, пока не уперся лопатками в стену. Баба Ада сидела, кротко глядя на меня, и молчала. – Я не дам вам залезть в свои мозги!

– Никто не собирается этого делать насильно, – внезапно раздражаясь, ответила баба Ада. – Все, кто отказался соединить сознание, живут собственной жизнью! Единственное, что от тебя нужно, – быть с нами.

– Зачем? – В панике я подумал, что меня могут засунуть в какой-нибудь аппарат вроде бутылки для расчетных модулей. И заставить работать на них.

– Наш мозг – слишком драгоценный инструмент, чтобы давать его в руки противника, – серьезно сказала баба Ада. – Все мы талантливы… каждый по-своему, но талантливы. Если уж ты по какой-то причине не хочешь быть с нами – не будь против нас.

Я замотал головой.

–  Сядь, Тиккирей! – жестко скомандовала баба Ада. И я почувствовал в ее голосе те самые интонации, которыми умели пользоваться фаги и Инна Сноу. Это называется императивной речью… человек вначале подчиняется, а потом уже думает…

Додумывал я сидя на полу.

– Тиккирей Фрост, мы выявили тебя слишком поздно, – продолжала баба Ада. – Только после твоего бегства с Карьера и появления на Новом Кувейте. Решено было ничего не предпринимать, планета все равно готовилась к присоединению. Но ты исчез… фаги все-таки сообразили, кто ты такой.

– Стась не знал, кто я!

– Не знал? И вы случайно оказались в одном мотеле? И он решил помогать тебе просто так?

– Да!

Баба Ада с сомнением покачала головой:

– Ну а зачем тебя отправили обратно, ты думал? Сложная и дорогая операция… зачем?

Я молчал.

– Фаги понимали, что к ним в руки попала драгоценность, – улыбнулась баба Ада. – Но не знали, что с ней делать. Шантажировать Инну Сноу? Глупо. Мы не пошли бы на уступки ради одного клона. Тогда тебя решили использовать как живца. Забросить обратно на Новый Кувейт и посмотреть, что произойдет. Кто выйдет с тобой на контакт, какие силы будут задействованы. Тебя использовали, понимаешь? Твои благородные фаги использовали тебя, ни в чем не повинного ребенка!

– А что им оставалось? – воскликнул я. – Вы зомбировали миллионы людей! Они тоже ни в чем не виноваты!

– Люди зомбируют себя сотни лет. Обманывают, надувают, лгут, сочиняют, брешут… любой политик обязан обмануть своих подданных.

– Но не так! Не навсегда!

– Кто тебе сказал, Тиккирей, что эти люди зомбированы навсегда? – Баба Ада улыбнулась. – Хочешь, раскрою тебе одну тайну? По-родственному. Программирование личности действует около трех месяцев. Потом его действие проходит.

– Вы врете! На Инее людей давным-давно отморозили, а они до сих пор такие!

– Все очень просто, Тиккирей. Человеку не надо отшибать мозги навсегда. Достаточно, чтобы он начал жить по-другому – ценить другие идеалы, присягать другому флагу, поклоняться другой вере. Хотя бы немножко – и он привыкнет. Знаешь почему? На самом деле никому не важно, кто правит. Никому не важно, честно или нечестно новая власть победила старую. Главное, чтобы в тарелке был суп с куском мяса, над головой – крыша от дождя, по ти-ви – любимый сериал, а на улицах – не слишком много воров и хулиганов. Вот это – главное, Тиккирей. Животные инстинкты, простейшие потребности. А все остальное – инерция и лень. Все революции совершались, когда у людей отнимали простейшие потребности. Эта революция – куда гуманнее. Мы не стали разваливать Империю, доводить дело до голода и беспорядков… хотя это просто, Тиккирей, это совсем просто! Вместо этого мы направили человеческую инерцию в другую сторону. Люди не изменились. Не стали хуже.

– Неправда, – сказал я. – Я видел одного маленького мальчика… он играл в войну и топтал свои игрушки… я видел толпу, когда Инна Сноу издевалась над Тьеном…

– Маленькие мальчики всегда играют в войну и топчут игрушки. Толпа всегда издевается над тем, кто идет сквозь нее. Пройдет несколько месяцев, и все жители Нового Кувейта станут нормальными. Но мальчики все равно будут топтать игрушки. А толпа все равно станет кричать «убей!». Точно так же толпа ведет себя на планетах Империи. Точно так же дети Империи играют в войну с Инеем.

Баба Ада встала. Подошла ко мне, и на этот раз я даже не попытался уклониться. Может быть, потому, что некуда было бежать. Может быть, потому, что очень устал.

– Мой маленький бедный братишка, – ласково сказала баба Ада. – Мой замороченный, запутавшийся малыш. Ты жил на чудовищной, жестокой планете… и в этом – вина твоего любимого Императора. Ты встречал вокруг лишь черствость и жестокость… так что полюбил убийцу и террориста за несколько ласковых слов. Но теперь все изменится…

Она погладила меня по щеке. И я подумал – как-то очень лениво и неловко, что мои настоящиебабушки даже не видели меня. Разве что сходили с мамой и папой в «Детский мир» и посмотрели на компьютерные реконструкции. Тиккирей Фрост, мальчик. Модифицирован для планет с повышенным радиационным фоном. Предполагаемый облик при рождении, предполагаемый облик в возрасте трех, пяти, десяти, пятнадцати лет… Умный, любознательный, немного упрямый, немного самоуверенный.