Маска Зеркал - M. A. Каррик

Рен видела его в своих кошмарах. Не сегодня, а в детстве, когда мать обвязывала ее кровать красным шнуром, чтобы защитить.

"Злыдень", — прошептала она, и у нее свело живот.

Среди них кто-то двигался — согбенная и оборванная женщина, плоть ее лица, натянутая на скулы, обвисшая на щеках. Волосы, сухие и ломкие, как зимняя трава, покрывали ее голову в пучках, оставляя другие участки голыми и темно-печеночными. Один из злыдней обгрыз край рукава, и она погладила его по голове, как домашнее животное.

Этот жест вызвал у Рен воспоминания, его изящество противоречило болезненному виду женщины.

Злыдень поболтал с женщиной, и она подняла голову, глядя ревматическими глазами на Рена и Леато.

"Разве вы не красивая пара?" — прошептала она, пробираясь вперед. Злыдни сбились в стаю по обе стороны от нее, сползая брюхом вниз на землю. "Хорошо погуляли, да?"

Леато взял руку Рен в свою. "Она просто очередной кошмар".

"Нет", — прошептала Рен, глядя на него. При виде Злыдней ей захотелось содрать с себя кожу… но это было ничто по сравнению с этой женщиной. Старая, гнилая, с острыми зубами, она все еще была узнаваема — по гулкому голосу, по тому, как она ласкала злыдней, по "ну разве не прелестная парочка".

"Ондракья".

Старуха отпрянула назад. Злыдни, собравшиеся вокруг нее, шипели и рычали. "Откуда ты знаешь это имя?" — прорычала она. Затем желтые глаза расширились, поймав свет луны. "Ты! Маленькая неблагодарная сучка. Ты отравила меня!"

В амфитеатре эхом отдавались бредовые крики Ондракьи в ту ночь, когда Рен ее убила. Или пыталась убить?

Нет — это кошмар. Не втягивайся в него.

Взорвавшись хихиканьем, Ондракья указала когтистым пальцем на Рен. "Но посмотри на это. Я отравила тебя в ответ!" Ее смех полз по костям Рен, как муравьи.

Леато выглядел так же отвратительно, как и Рен. "Это ты это сделала?"

"Это? Да, это. Хотя я и не ожидала, что она так красиво расцветет". Она показала свои острые зубы. "Это твоих рук дело, моя красавица? Может, ты и коварная крыса, но ты всегда была для меня самой лучшей".

Это вызвало у Рен чувство, которое он испытал в Чартерхаусе, — что ее связь с Ажераисом была причиной всего этого.

Но ей было бы плохо, если бы она позволила Ондракье — даже кошмарному видению Ондракьи — узнать это. Рен могла быть предательницей, завязавшей себя в узел, а потом обернувшейся против нее; она могла быть ответственна за все ужасы сегодняшней ночи… но она не собиралась давать Ондракье возможность узнать правду.

Она боролась с тошнотой, отгораживаясь от маслянистых движений злыдней. Заставила себя сосредоточиться. "Я? Я всегда была просто пальцем. Ты была рукой, которая двигала нами". Она придвинулась на полшага ближе, подражая языку тела прошлых лет. Она снова погрузилась в эту привычку, пытаясь понять, что сказать или сделать, чтобы избежать кошмара, который творился вокруг нее. "Но я не могла быть твоей целью. Ты не знала, что я здесь".

"Ты?" Ондракья придвинулась ближе, изображая дружелюбие, но было ясно, как стекло, что она хочет лишь вонзить когти в Рен. Ее миловидность всегда была лишь маской… а теперь маска сгнила. "Нет, он. Инвестор. Он заплатит мне, как обещал, или я заставлю его проглотить весь хаос, который смогу на него натравить".

Рен слушала лишь наполовину. "Колодец", — пробормотала она Леато. "Это может быть нашим выходом". Край его был виден, кольцо древних камней возвышалось над сценой амфитеатра, как никогда не было в мире бодрствования.

Но чтобы попасть туда, нужно было пройти через Злыдней.

"Может быть?" пробормотал Леато, но его рука крепко сжалась на ее руке. "Верно. Жаль, что у тебя нет меча — и еще одного года тренировок. Держись поближе".

Выпустив ее руку, он выхватил свой клинок и атаковал Злыдня.

Рен выхватила нож с пояса Леато и стала наносить удары направо и налево, следуя за ним, крича, что это заставит злыдней отступить. Но злыдень притягивал ее к себе, набрасывался на ноги, рычал и щелкал нечеловечески острыми зубами. Потом что-то схватило ее за воротник, и она задохнулась.

Это была Ондракья, двигавшаяся быстрее, чем положено кроне. Железная хватка скрутила ошейник Рен, и медальон, который она надела на маскарад, задушил ее, цепь затянулась вокруг горла. Рен отпрянула назад, ударив ножом по чему-то, но Ондракья не сдвинулась с места.

И тут появился Леато. Он врезался в них обоих, и давление разорвалось, цепь затрещала. Рен попятилась вперед, ища воды источника, как камень, молясь Ажераису.

Перед ней зияло кольцо камней — пустая, сухая яма.

Она попыталась остановить движение, но было уже поздно. На мгновение она замерла на краю ямы… и тут же с криком упала.

Что-то схватило ее за руку, остановило движение и впечатало в стену. Леато наполовину наклонился над краем, ухватившись за него обеими руками. Его пальцы зацепились и запутались в распахнутом, расшитом бисером манжете ее рубашки, и он застонал от усилия удержать ее вес. "Я держу тебя. Возьми меня за руку. Ты можешь найти точку опоры…"

Он дернулся, застонав от боли, и его хватка ослабла. На его спину прыгнул злыдень, его скрюченные, почерневшие конечности рвали его. Затем к нему присоединился второй, третий.

"Леато!" Она попыталась схватить его за рукав другой рукой, но ладонь была в крови из порезанной руки. Он все равно потянул ее вверх, но злыдни вцепились в него, их пасти были красными и влажными, и их становилось все больше, пока они не затмили звезды.

Его хватка ослабла, и она упала.

Она падала в темноту, в сухую и гулкую пустоту исчезнувшего колодца, в небытие.

— И тут ее отчаянные руки поймали мерцающую, переливающуюся нить.

Тонкая, как мысль, она не должна была выдержать ее веса. Но Рен обхватила ее пальцами, и она выдержала. Она карабкалась, окрашивая ее яркость кровью, и нить становилась все толще, превращаясь из нити в веревку, а вокруг нее были и кошмар пустой ямы, и светящиеся воды истинного источника Ажераиса.

Над ней серый круг разорвал черноту. Что-то тянулось к ней: рука в черной перчатке схватила ее за запястье, и на мгновение ей показалось, что это Леато, целый и невредимый.

"Я держу тебя", — сказал он, поднимая ее на ноги. "Ты в безопасности".

Башня. Такая же реальная, как и мир бодрствования, в котором он находился. Что означало, что Леато

Рен повернулась и посмотрела вниз. Под