Вечная Вдова - Андрей Завадский

Они одерживали одну победу за другой, забыв о том, что значит терять в бою своих товарищей. В страхе разбегались наемные армии, стоило только услышать о том, что на стороне их противника бьется маг, жестокий, умелый и совершенно не ведающий пощады. Один за другим покорялись замки и города, и когда простые воины бросались грабить сокровищницы и насиловать женщин, чародей, которому подчас единственно и были обязаны победой, бескровной и быстрой, его товарищи, спешил скорее очутиться в библиотеке сеньора или жилище мага, не выстоявшего в поединке с ним, Кратусом. В прочем, женщинами маг тоже не брезговал, получая свою долю ласк, пусть и не всегда красавицы, только что лишившиеся мужей и женихов, отдавались навевающему ужас колдуну по собственной воле.

Кому-то такая жизнь показалась бы пределом счастья. В кошельке весело звенело золото, причем его было столько, что этот самый кошелек уже не мог вместить все, и верный слуга постоянно таскал за своим господином, боевым чародеем, сундук, доверху набитый монетами. Враги трепетали перед ним, наемники, с которыми приходилось делить тяготы походов, боготворили. Да, кто-то решил бы, что о большем не стоит и мечтать, но Кратусу было мало, ибо он жаждал истинной власти, преклонения не десятков, но десятков тысяч. И потому с некоторых пор гораздо больше, чем золото, он стал ценить добытые в старинных замках манускрипты, которые прежние их владельцы подчас не могли даже прочитать.

По-прежнему верный слуга хранил сундук с золотом, законной долей военной добычи, доставшейся магу, причем намного большей, чем могли рассчитывать обычные воины, будь они хоть трижды мастерами клинка. Но другой сундук, всегда запертый на хитрый замок гномьей работы, тоже трофей, а также защищенный самыми изощренными чарами, какие только знал Кратус, маг всегда держал при себе, не подпуская к нему даже личного слугу. Там, в этом сундучке, чародей бережно хранил хрупкие, пожелтевшие от времени фолианты, самую ценную добычу, в которой воплотилась мудрость веков, над которой не властно оказалось даже неумолимое время. И каждый раз, как только выдавалась свободная минута, маг, дрожащими руками достав заветную книгу, погружался в мир древних тайн, забывая обо всем на свете.

Из одной такой книги, очень старой, но являвшейся не более чем копией еще более древнего фолианта, маг Кратус узнал о творении эльфийского волшебника по имени Улиар, о том, что могло стать ключом к желанной власти и могуществу. Однажды прочитанные строки намертво въелись в память чародея, и он медленно, но непреклонно, стал двигаться к заветной цели.

А еще спустя несколько лет Кратус встретил его, Эрвина, изгнанного наследника альфионского престола. С тех пор они, должно быть, почувствовав друг в друге некое родство, ибо и маг, и рыцарь, оба были изгнанниками, не расставались, пройдя половину мира, и, наконец, очутившись здесь, в северном королевстве...

...Кратус резко открыл глаза, на мгновение оказавшись между двух миров, мира грез и реальности, серой и скучной, но дарующей долгожданный шанс. Вроде бы ничего не изменилось вокруг. Все так же шагали обученные кони, по обе стороны дороги по-прежнему тянулся сумрачный лес, а сзади и слева видны были вершины гор. Но на само деле за те мгновения, что Кратус провел в том странном полусне-полуяви, изменилось многое.

Чародей, успевший немало повоевать, а потому привыкший к опасности, кожей, каким-то странным чутьем уловив сгустившееся вокруг напряжение. Его спутники, не решившись беспокоить господина, уже вовсю готовились к бою. Воины, сопровождавшие чародея, не произнося ни слова, проверяли, легко ли клинки покидают ножны, и натягивали притороченные к седлам арбалеты.

  - Всадники, - коротко вымолвил Эгерт, сжав рукоять тяжелой баделеры, слабо изогнутый клинок которой чуть расширялся к острию, и которую воин предпочитал любому иному оружию. - Впереди. Едут с запада. - Воин указал на скрывавшуюся за поворотом дорогу. - Они приближаются к нам.

Осмотревшись, Кратус понял, что они почти достигли заветного перекрестка. Там, за поворотом, сходились сразу три дороги, одна из которых вела с севера на юг, к границе с вольным Гардом, огибая столицу королевства с востока, вторая, также ведущая в Гард, начиналась на границе с Келотом и была наиболее оживленной. А третья дорога, соединяла некогда богатые серебряные прииски с самим Фальхейном, пронзая леса, точно стрела, с юга на север. Именно этот перекресток, миновать который не мог никакой путник, если только он нарочито не таился, выбирая окольные пути.

Маг, привычно коснувшись своей силы, похожей на мерцающий огонек, только и ждущий слабого дуновения ветерка, чтобы обратиться гудящим пламенем, обострил свои чувства, устремившись вперед. Он не мог видеть сквозь довольно густые заросли, но зато отчетливо слышал легкое бряцание железа и голоса, мужские голоса, а также всхрапывание коней. Чародей лишь поразился чутью опытных воинов, сумевших обнаружить появление чужаков безо всякой магии.

  - Они в четверти мили от нас, - сообщил Кратус, отметив, что его спутники мгновенно подобрались, жадно ловя каждое слово чародея. - Их не менее десяти, все вооружены. Возможно, это дружинники какого-нибудь лорда, а возможно, и нет.

Воины, оттеснив Кратуса, заняли позицию так, чтобы маг оказался надежно прикрыт их спинами. Это был их удел, умереть только ради того, чтобы позволить чародею сосредоточиться для удара, единственного, который не оставит от любого противник, имевшего неосторожность связаться с магом, и следа.

Верный Эгерт и его товарищи, напряженные, словно натянутая тетива тугого лука, ожидали появления чужаков, готовые в любой миг ринуться в атаку. Кратус тоже был готов к бою, хоть и не хватался за рукоять несуществующего, кстати, меча. Настоящий маг, конечно, ради развлечения мог обучиться и фехтованию, и метанию копья, если появлялось такое желание, но в миг настоящей опасности он все равно будет полагаться на свое чародейство. Вот и Кратус привычно приготовил боевое заклятье, огненный шар, способный, коснувшись любой преграды, расплескаться морем пламени, перед которым не мог устоять ни камень, ни сталь. Простое чародейство, столь любимое всяким, кто смел назвать себя боевым магом, было весьма эффективным. Одним ударом Кратус мог уничтожить десяток противников задолго до того, как они приблизятся на расстояние прицельного выстрела из арбалета.

Всадники показались из-за поворота внезапно, и чародей решил на какой-то миг, что нервы его спутников не выдержат, и люди Эгерта, повинуясь одному лишь инстинкту, дадут залп, за которым последует неминуемая схватка. А учитывая, что всадников было не меньше дюжины, все при оружии, а некоторые даже в кольчугах и легких шлемах, одержать победу удастся только за счет магии. Собственно, испепелить нескольких наглецов Кратус был готов всегда, и это не вызывало у него мук совести, но выдавать свое присутствие сейчас, когда заветная цель была так близка, но все же недостаточно близка, чтобы действовать немедленно, очень не хотелось.