Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Еврейских солдат рассылали по полкам и гарнизонам во внутренние губернии России‚ в Москву и Петербург. Они заводили там молитвенные дома; обязанности раввина исполнял один из "нижних чинов"‚ и если не было в городе евреек‚ мацу на Песах пекла для них русская женщина под присмотром еврея. Первую половину двадцатипятилетней службы солдаты проводили в казарме‚ а затем жили на частных квартирах‚ исполняли воинскую повинность‚ в свободное время подрабатывали ремеслом и мелкой торговлей.

В этих еврейских общинах преобладали мужчины, и невест для них привозили из черты оседлости. Солдатские сыновья могли жить с родителями лишь при условии‚ что с двенадцати лет они пойдут в кантонисты; солдатские дочери оставались в семье до совершеннолетия‚ а затем должны были возвратиться в черту оседлости или выйти замуж за солдата. Но пока глава семьи служил в армии‚ его жена и дети получали из казармы порции каши. Через 25 лет службы отставных еврейских солдат отправляли в черту оседлости‚ и только при Александре II им и их потомству разрешили жить в любом месте Российской империи.

В 1843 году солдаты-евреи Брянского полка создали "Общество хранителей веры" и стали помечать в пинкасе – книге записей важнейшие моменты из жизни "Общества". Полк менял места расквартирования, и раввины городов и местечек, где он находился, вносили записи в солдатский пинкас. Раввин из Кореца оставил такое пожелание: "Люди, упомянутые в этой книге, собрались в священном обществе, открыли свои сердца добрым делам… Куда бы они ни пришли, где бы они ни остановились, пусть им будет оказана всяческая помощь, – не дай Бог, им придется вкушать запретное! Пусть будет окончательным их спасение! Да узрят они Сион и возрожденный Иерусалим!"

Устав "Общества хранителей веры" Брянского полка обязывал его участников ежедневно молиться и соблюдать правила субботнего дня; они посещали больных единоверцев, участвовали в погребении умерших по еврейскому ритуалу, собирали деньги для ремонта оружия у солдата, которого могли обвинить в преднамеренной поломке винтовки. "Общество хранителей веры" просуществовало до конца девятнадцатого века; одного из солдат, который решил принять христианство, не только исключили из состава "Общества", но даже вырезали его имя со страницы книги записей.

Сохранилось воспоминание о еврее, который вторую половину двадцатипятилетней службы проводил в Гельсингфорсе (Хельсинки): "Религиозный, скромный, молчаливый и тихий, он вёл почти аскетическую жизнь… Никогда не пренебрегал служебными обязанностями, всё остальное время сидел, склонившись над Талмудом, в тесной каморке… Питался черным хлебом, квасом, картофелем и селедкой; по религиозным причинам никогда не ел из общего котла. В субботу ему давали увольнение, чтобы он мог пойти в город, раз в неделю поесть как полагается".

7

Для сохранивших свою веру служба в армии была обставлена всевозможными ограничениями. Сразу же запретили‚ "впредь до особого повеления"‚ назначать евреев в денщики. Затем вышло высочайшее повеление‚ чтобы в карантинную стражу "не назначались... люди дурной нравственности и нижние чины из евреев". Евреев не назначали на службу и при войсках гвардейского корпуса‚ при домах генерального штаба‚ главного адмиралтейства, прочих военных ведомств. Николай I разрешил производить евреев в унтер-офицеры "лишь за отличия в сражениях против неприятеля" и с высочайшего разрешения‚ а чтобы стать офицером‚ надо было непременно принять крещение.

Во время Крымской войны 1853-1856 годов с еврейского населения стали брать повышенную норму. Еврейские солдаты сражались при обороне Севастополя‚ и в первый раз – а затем это случалось и в других войнах – им пришлось воевать с неприятельской армией‚ в составе которой тоже сражались евреи‚ но под другим знаменем‚ в другой форме и за другую страну. Французский ефрейтор-еврей Каген был убит возле Малахова кургана‚ – кто выстрелил в него? Французский солдат-еврей Грейльсгамер был ранен под Севастополем пять раз и вновь возвращался из лазарета на свой пост‚ – кого он убил из защитников города? Врач Гуф получил французский орден за то‚ что перевязывал солдат под огнем русской артиллерии‚ а врач Лев Пинскер по другую сторону фронта получил за те же заслуги русский орден. На похоронах французского солдата его товарищи-евреи читали тот же кадиш‚ что читали на похоронах российского солдата-еврея: те же самые слова на том же языке.

Из воспоминаний русского офицера, участника обороны Севастополя: "Во 2-ой мушкатерской роте был рядовой Белинский иудейского закона, о котором нельзя не вспомнить. Белинский постоянно находился на бастионах (он был хороший портной и отличный стрелок), ходил в ложементы, храбро дрался на вылазках и во время нападений. Не желая перейти в Православие, он уклонялся от всех предлагаемых ему снисхождений, не желал производства в унтер-офицеры и не получил знака отличия военного ордена, который вполне и неоднократно заслужил. Словом, личность этого еврея-солдата заслуживает вдвойне похвалы – как храброго защитника, так и твердого в убеждениях человека".

После окончания той войны военный министр представил к награде врачей‚ которые несли "самую трудную и гибельную для здоровья службу"; среди них были "врачи еврейского закона: отставной титулярный советник Розен и не имеющие чинов Маргулиус, Шорштейн, Бертензон, Дрей и Пинскер", которые "явили собой блистательный пример бескорыстия и самоотвержения". По этому поводу разгорелись споры: некоторые сановники считали‚ что нельзя награждать врачей-евреев орденом‚ на котором изображен крест‚ и потому следует ввести для них особые знаки отличия. Александр II повелел: "Всемилостивейше жалуем их кавалерами императорского и царского ордена нашего Святого Станислава третьей степени, для лиц нехристианских вероисповеданий установленного".

Когда закончилась та война, российские евреи собрали пожертвования и установили обелиск из белого мрамора над могилами павших еврейских солдат на Северной стороне Севастопольской бухты. На обелиске пометили по-русски: "Памяти еврейских солдат, павших за отечество при обороне Севастополя", а на иврите из Книги псалмов: "Идут они от силы к силе, предстанут пред Богом в Сионе. Драгоценна в глазах Господа смерть благочестивых".

Около пятисот евреев погибли на бастионах при обороне города‚ в котором не разрешали жить их единоверцам и запрещали иметь "заведения для отправления обрядов их веры". В газете "Русский инвалид", официальном органе военного министерства, отметили по окончании Крымской войны: "Военному ли забыть о евреях или сказать о них укорительное слово, когда… твердыни многострадального Севастополя, наравне с кровию русских, обагрены также кровию еврейских солдат, сражавшихся даже против своих единоверцев". Однако через несколько лет житель Севастополя сообщил о запустении еврейского кладбища. Прочие военные кладбища – русское, английское, французское – "огорожены и сохраняются по распоряжению их правительств… Бедные евреи! И после смерти на них тяготеют отличия от прочих. Печально смотреть на эту пустошь, где лежат убитые воины, сражавшиеся и пролившие кровь свою за Царя и Отечество".

А в 1900 году в журнале "Восход" появилось сообщение: "Еврейское военное кладбище в Севастополе‚ где погребены евреи-герои севастопольской обороны‚ находится в полном запустении. Вся местность покрыта густой травой и кое-где выглядывают набросанные на могилы камни. Невольно напрашивается вопрос: неужели покоящиеся здесь останки воинов‚ павших в боях‚ не заслужили такой же участи‚ как и воины‚ погребенные на соседнем‚ постоянно цветущем братском кладбище?"

8

Герцель Янкелевич Цам был схвачен "хапунами" в восьмилетнем возрасте‚ учился в школе кантонистов, пробыл в армии более сорока лет и сохранил свою веру. Он дослужился до фельдфебеля‚ сдал экзамен по программе юнкерских училищ‚ и офицеры полка ходатайствовали о присвоении ему офицерского звания. Специальным указом Александра II Цам был произведен в прапорщики‚ затем в подпоручики и поручики, в чине штабс-капитана командовал ротой Томского резервного батальона‚ которая при нем стала образцовой‚ но все ходатайства командира полка о присвоении ему чина капитана оставались безуспешными.

Герцель Цам стал капитаном лишь при выходе в отставку в 1894 году; это‚ пожалуй‚ единственный случай в русской армии‚ когда еврей‚ сохранивший свою веру‚ дослужился до столь высокого офицерского чина. Многие годы он занимался делами еврейской общины города Томска, с его помощью в городе открыли солдатскую синагогу.

Фельдфедель Абель Аарон Ашанский из кантонистов‚ печник в Кавалергардском петербургском полку‚ сохранил веру за полувековую службу в армии, был награжден всеми наградами‚ которые мог получить в своем звании. В 1896 году в полку торжественно отметили юбилей его пятидесятилетней службы‚ и в газете отметили: "В присутствии господ офицеров и всех нижних чинов полка прочитан был в манеже приказ‚ и командир полка поставил на вид всем нижним чинам честную пятидесятилетнюю службу Ашанского. Крики ура заглушили слова любимого командира‚ после чего юбиляру поднесены были подарки: от господ офицеров кавалергардского полка серебряный массивный жбан с чаркою и крупная денежная награда".