Партизанская хроника - Станислав Ваупшасов

Что звало наших подрывников, разведчиков, подпольщиков и связных, которые доставляли в Минск оружие, взрывчатку, антифашистскую литературу и оттуда разведданные, на эти ратные подвиги? Дисциплина, приказ, долг? И то, и другое, и третье. Но кроме всего этого было еще что-то, что стало их сутью, стучало в сердце, повелевало жить именно так, а не иначе. Это любовь к Родине, к своему народу, к Советской власти, к родной Коммунистической партии, ненависть к коварному врагу.

Боевые результаты отряда и подпольно-диверсионных групп были достигнуты благодаря гибкой работе партийной и комсомольской организаций отряда, их членов, а также благодаря поддержке белорусского народа, который твердо верил Коммунистической партии и неуклонно шел по указанному ею пути.

По призыву партии подвиги совершали рядовые советские люди, партийные и беспартийные, все те, кому свобода, честь и независимость Родины были дороже всего. Победный клич советских людей «За Родину! За партию!» с первых дней Великой Отечественной войны раздавался повсюду на временно оккупированной территории Белоруссии.

Он звучал в грохоте катящихся под откос и разбивающихся вражеских эшелонов, при взрывах на шоссейных дорогах и в жестоких атаках. Его читал в листовках, в подпольных газетах, на стенах домов и на заборах, в селах, городах и в гарнизонах противника непокоренный белорусский народ.

Каждый партизан и подпольщик, идя в бой с коварным врагом, повторял эти слова: «За Родину! За Коммунистическую партию!»

Неуютно чувствовали себя завоеватели в столице Белоруссии. Рвались мины на банкетах эсэсовцев, в общежитиях летчиков, в офицерских казино. Выводились из строя электростанции, предприятия и мастерские, обслуживающие оккупантов. В воздухе разваливались самолеты, в пути взрывались цистерны с горючим. Не проходило дня, чтобы в городе не было взрыва, не падали сраженные пулями, гитлеровцы в одиночку и группами. Земля горела под ногами оккупантов.

Горком стал издавать газету «Минский большевик», которая, как и другие газеты, распространялась в Минске. Только с сентября 1943 года по июнь 1944 года из Минска в партизаны ушло двадцать тысяч человек. Перед освобождением Белоруссии и ее столицы Минска горкомом партии были разработаны и проведены в жизнь меры по спасению населения города от уничтожения и угона в фашистскую Германию, а также по предотвращению разрушений уцелевших зданий и заводских корпусов.

Только в лесах южной пригородной зоны Минска под охраной партизан нашли себе приют более пяти тысяч семей трудящихся города. Газета «Минский большевик» в номере за 25 июня 1944 года писала:

«Только за последнее время в городе проведено более шестидесяти диверсионных актов, в результате которых убито и ранено 356 офицеров, 224 солдата, один генерал и 92 прихвостня Гитлера. Подорвано два самолета, два склада с горючим, пять бензоцистерн, пять паровозов, более 20 автомашин и т. д. …»

Многие высокопоставленные гитлеровцы, в том числе и генеральный комиссар Белоруссии гауляйтер Вильгельм Кубе, нашли свою гибель в Минске.

Минский горком, как и многие райкомы, горкомы и обкомы, действовавшие на территории оккупированной Белоруссии, был руководящей силой партизанского движения и большевистского подполья.

Надо вникнуть в такие ошеломляющие цифры: в то время, как гитлеровская пропаганда на все лады трубила об окончательном искоренении партизан, в Белоруссии действовало 1108 партизанских отрядов, большинство которых входило в 199 бригад. Они насчитывали около 400 тысяч бойцов и командиров. Более 250 тысяч людей находилось в резерве — готовых в течение суток взяться за оружие.

А подпольщики? 10 подпольных обкомов партии, 185 межрайонных, районных и городских комитетов, 1316 первичных партийных организаций действовали в тылу врага. К ним надо приплюсовать комсомольско-молодежное подполье: 10 областных и 210 межрайонных, районных и городских комитетов комсомола, объединявших около 100 тысяч молодых патриотов, входивших в более чем пять тысяч первичных комсомольских организаций.

Вот это свидетельство того, что не было и нет такой силы, которая могла бы поставить на колени советских людей, даже временно попавших в оккупацию.

Сейчас, спустя двадцать шесть с лишним лет, перебирая в памяти события тех дней, я удивляюсь, какой многообразной была деятельность нашего отряда. Мы вели разведку и совершали диверсии, организовывали подполье, громили немецкие гарнизоны и полицейские участки, занимались агитационно-массовой работой среди партизан, населения, вражеских войск, разоблачали и ликвидировали вражескую агентуру. Мы оказывали помощь местному населению, решали хозяйственные и многие политические вопросы.

Вынуждая противника посылать против нас войска, мы отвлекали на себя часть сил с фронта и тем помогали Красной Армии. Кроме того, в борьбе с партизанами противник нес потери и порой весьма значительные.

Большую организационную и диверсионную работу провел наш бессменный секретарь партийного комитета отряда Константин Прокофьевич Сермяжко, ныне председатель колхоза имени Ленина Каменецкого района Брестской области.

Он лично пустил под откос шестнадцать вражеских эшелонов.

Много диверсий совершили руководители подпольных групп в Минске: Константин Илларионович Мурашко, Георгий Николаевич Красницкий, Кузьма Ларионович Матузов, Борис Иванович Чирко, Николай Прохорович Фролов, Ефим Федорович Исаев, Кузьма Николаевич Борисенок, Екатерина Мартыновна Дубовская и другие, подпольщики и связные Олег Мартынович Фолитар, Михаил Павлович Иванов, Василиса Васильевна Гуринович, Феодосия Кондратьевна Серпакова, Анна Воронкова, Вера Герасимовна Зайцева, Клава Валузенко, Мария Воронич, Дарья Николаевна Одинцова и многие другие, оперативные работники отряда Михаил Петрович Гуринович, Максим Яковлевич Воронков и Григорий Александрович Москалев.

Я подробно рассказал на совещании секретарям горкома о наших подпольных группах, указал связных и как их разыскать.

В связи с подготовкой к походу на запад горком партии решил освободить меня от руководства минскими подпольщиками.

После совещания партизанам было объявлено о предстоящем походе. Все обрадовались.

— Пойдем и дальше бить противника с тыла. Дойдем до Пруссии! — воскликнул Мацкевич.

Мы послали радиограмму в Москву и приготовились к приему самолетов.

В дни блокады оккупанты восстановили шоссе и дороги, но спустя день после своего возвращения на старую базу, партизаны с помощью населения опять привели их в негодность. Поэтому мы могли свободно выбрать приемочную площадку, не опасаясь нападения немцев.

Через несколько дней в районе деревни Обчее мы приняли груз с первого самолета. В мешках мы нашли пистолеты, автоматы, ручные пулеметы и патроны.

Днем получили указание с Большой земли ждать еще самолеты.

Три ночи подряд к нам прилетали самолеты. Мы получили не только боеприпасы, но и одежду, обувь, мясные консервы, сахар, табак и — что наиболее радостно для нас — московские газеты.

В поход решили взять пятьсот партизан. Подбирали только молодых и самых выносливых. Семейный лагерь — около пятисот детей, женщин и стариков — оставили на прежнем месте, выделив для его охраны и обеспечения продовольствием взвод партизан во главе с Исаевым. Оставшихся партизан я передал Кузнецову.

И вот отряд, готовый к походу, выстроился. Провожать нас собрались все семьи партизан. Матузов, Красницкий и Мурашко грустно смотрели на нас, они оставались в распоряжении горкома для поддержания связи с минскими подпольщиками.

Попрощавшись, мы тронулись.

По лесу шли и днем, пока не встретили разведчиков бригады Шестопалова. Остановились отдохнуть. Прибывший Шестопалов сообщил нам обстановку, дал проводников.

Радист включил радиостанцию. Москва передавала о начавшемся наступлении Красной Армии в Белоруссии.

— Скорей на запад! А то еще попадем в окружение своих, — весело воскликнул Сермяжко.

Кто из партизан, идя через сугробы на железную дорогу или прорываясь из окружения противника, не жаждал скорее встретиться со своими бойцами? Но теперь дорога вела партизан на запад, чтобы выполнить наказ советского народа — быстрее уничтожить подлых захватчиков.

— Скорее в путь! Уже отдохнули! — раздавались нетерпеливые возгласы партизан.

Во время привала в районе реки Неман радисты протянули антенну, снова включили радио. Передавалось сообщение об освобождении белорусских городов, Минск окружен. Эта весть моментально облетела отряд. Красная Армия наступала с невиданной быстротой. Каждый час поступали новые сводки Совинформбюро. Трудно было установить, где противник и где свои. Возле рации с карандашом и блокнотом в руках постоянно дежурили радисты.