Карми - Инна Кублицкая

— В этот год мне довелось побегать, как никогда, — вздохнул Стенхе. — Объясни-ка мне, госпожа, как ты ухитрилась оказаться в Колахи уже на следующий день после того, как тебя видели в Тавине?

— Это не твое дело, старик, — ответила Карми. — Это мои дела, и посвящать тебя в них я не собираюсь.

Хокарэма обидеть трудно, почти невозможно, но Карми это удалось. Стенхе, помолчав, махнул рукой и отправился прочь. Подумать только, с пеленок нянчить вельможную девчонку, а сейчас, когда она запуталась в смертельных опасностях, она не хочет быть искренней.

Глава 16

Тилина-гэнкари к Карми заходила редко, разве что за компанию с другими девушками. Объяснением этому вряд ли была застенчивость, застенчивостью хокарэми никогда не страдали. Просто Тилина не считала необходимым часто появляться на глаза принцессе. То, что Карми сейчас была явно в опале, ничего не меняло — высокие господа умеют изворачиваться из самых неприятных положений.

Но когда Тилина решила, что Карми в силах ей помочь, она зашла к ней без стеснения.

— Прошу прощения, Карми, — сказала Тилина. — Не можешь ли ты мне дать на несколько дней миттауское платье?

— Бери, — немедленно отозвалась Карми. — Но учти, что одна ты в это платье не нарядишься, обязательно нужна камеристка.

— Мне Даллик поможет, — ответила Тилина.

— Да зачем тебе это платье? — удивилась Карми. — Оно очень неудобное, в нем трудно пошевелиться.

— Зато оно красивое, — сказала Тилина. — В нем любая женщина кажется красавицей.

— Ты хочешь кому-то понравиться! — вскинула брови Карми. — Неужели какой-нибудь райи стоит таких приготовлений?

— Я хочу понравиться господину Кортхави, — призналась Тилина, — он на меня не смотрит, для него хокарэми не женщины.

— А ты хочешь, чтобы он взял тебя к себе?

— Да, — сказала Тилина. — Он молодой, красивый, сильный.

— Конечно, бери платье, — великодушно сказала Карми. — Кортхави — мой родич по матери, а в этом роду все мужчины красивые. А где ты собираешься его обольщать?

— Через неделю праздник Коори, — сказала Тилина. — На него обычно все гэнкары уходят в Орвит-Карэну. В эти дни всем разрешается ходить ряжеными. Так, я думаю, и на меня никто в обиде не будет, если я надену княжеское платье.

— Конечно, — согласилась Карми. — Но что-то много у вас на севере праздников. Совсем недавно Коотахо прошел, а до него Текуно…

— Праздники зиму укорачивают, — отозвалась Тилина. — Не заметишь, как весна подойдет.

— Ох, скорее бы! — вздохнула Карми.

— Тебе просто скучно, — сказала Тилина. — Ты все сидишь в Ралло, за ворота не выходишь, да и дел у тебя никаких нет. Этак можно от меланхолии сдохнуть…

Карми рассмеялась:

— Да, Логри, наверное, того и добивается…

Конечно, Логри был далек от мысли этого добиваться, хотя с тех пор, как Карми без каких-либо душевных колебаний прогнала со своих глаз Стенхе, относился он к бывшей сургарской принцессе с заметным холодком. Однако позволить себе быть по отношению к ней несправедливым он не мог, и когда она заявила, что должна повидаться с Пайрой, он спросил только, должен ли он пригласить этого вельможу.

— Я бы хотела совместить приятное с полезным, — ответила Карми. — На праздник Коори Пайра будет в Орвит-Карэне. Если это возможно, я хотела бы поговорить с ним там.

— Хорошо, госпожа моя, — ответил Логри. — Может быть, ты вообще хочешь покинуть Ралло?

— И куда я пойду? — спросила Карми. — Ты же лучше меня знаешь, что идти мне некуда.

Логри возразил, что она может жить у Пайры.

— О, Логри! — воскликнула Карми. — Разве ты плохо знаешь Пайру? Денег он даст, но к себе не пустит. Зачем ему связываться с Высочайшим Союзом? Да существую ли я для Союза? Кто я для вас для всех? Преступница? Или самозванка?

— Тебе плохо придется на Высочайшем Союзе, — проговорил Логри.

— А здесь мне хорошо? — отозвалась Карми. — Здесь спокойно, это правда, и я отдыхаю, но из-за этого холода…

— Ладно, — сказал Логри. — Зиму я тебе отменить не могу.

Карми пожала плечами:

— Подумаешь, зима… Ты только Стенхе ко мне не подсылай — смотреть на него тошно.

— Да уж, госпожа моя, — усмехнулся Логри. — Со Стенхе тебе лучше не встречаться.

Он действительно хотел держать Стенхе подальше от бывшей сургарской принцессы: она не простила молчаливого обмана, да и сам Стенхе, у которого прежде сомнений в правильности своих действий не было, чувствовал, что не стоило ему той черной осенью утаивать от девочки правду.

В Карэйн-Орвит Карми отправилась в компании гэнкаров. Предвкушавшие праздник подростки добирались в замок на лыжах. Их скорость заметно сдерживалась возможностями Карми: хотя она и научилась за зиму немного бегать на лыжах, все же хокарэмского темпа выдержать не могла.

В замке их встретили приветливо, отвели хорошие покои и сытно накормили с дороги. Карми старалась держаться в тени: вокруг было довольно много людей, знающих ее в лицо. Правда, вряд ли кто из них узнал бы сургарскую принцессу в ясноглазой гэнкари, а на следующий день они уже были переряженными.

Пайра к началу праздника припозднился. Он вошел в зал, когда ряженые гэнкары уже заканчивали представление о Ваору Танву и принцессе Тио Таили Саан. Историю эту они выбрали именно для того, чтобы был повод показать миттауское облачение Тилины.

Ваору Танву изображал Ролнек в старинного образца кожаных доспехах и золотом шлеме из коллекции древнего вооружения, принадлежащей молодому Кортхави. Меч был старогортуский, давно не знавший точильного камня, и Ролнек как следует отчистил его перед представлением. Петь Ролнек не умел, единственное, чему его обучили, — это отсчитывать по бусинам ритм речитатива: этим незамысловатым средством удалось замаскировать отсутствие музыкального слуха. И поскольку танцор из него тоже был неважный, играл он в стиле «улитка» — подолгу застывая в какой-либо картинной позе.

Тилина, которой трудно было двигаться в громоздком одеянии, тоже избрала этот стиль. Из всех участников представления только у нее на лице не было маски; она предпочла просто подкрасить глаза и губы, напудрить и подрумянить лицо. Покрывало она решила не набрасывать. Вуаль, откинутая назад, поддерживалась диадемой с подвесками. Молодой красавец Кортхави, на которого Тилина застенчиво поглядывала, не отрывал от нее глаз: та в княжеском уборе казалась поистине сказочно прекрасной.

Остальные действующие лица были наряжены не столь тщательно, но, по сути, именно от них и зависело действие. Пока Ролнек и Тилина, стоя друг против друга в изысканных позах, изредка читали нараспев стихи, вокруг них вертелись, танцуя и распевая песни, остальные ряженые. Карми принимала посильное участие. Танцев, правда, она не знала, зато, замаскированная под лесного духа, спела несколько баллад.