Скитальцы космоса - Андрэ Нортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примерно семьдесят пять лет назад торговые права купил “Комбайн”. Затем компания и пять семейств объединились и создали охотничий заповедник для всей Галактики. Известно, что каждый хороший стрелок с двадцати пяти планет хочет похвалиться, что он охотился на Хатке. И если он может показать голову крайа на стене или носит браслет из его хвостов, он может гордо выступать среди других охотников. Каникулы на Хатке как легендарны, так и модны. И очень–очень выгодны для местных жителей и для “Комбайна”, занимающегося перевозкой путешественников.
— Я слышал, там бывают и браконьеры, — заметил Дэйн…
— Да, они есть. Вы знаете, какую прибыль приносит на рынке шкура глепа. Если экспорт жестко контролируется, то неизбежно появляются браконьеры и контрабандисты. Но Патруль не интересуется Хаткой, местные жители сами занимаются своими преступниками. Лично я предпочту с радостью быть приговоренным к девяности девяти годам каторги на лунных копях тому, что делают хатканцы с пойманными браконьерами.
— Следовательно, эти слухи распространяются успешно?
Кофе полилось через край кружки Тау, а Дэйн уронил пакет с мясными концентратами, который уже поднес к кухонному комбайну. Главный лесничий Азаки появился в дверях кают–компании так неожиданно, словно был телепортирован в эту точку.
Врач встал и вежливо улыбнулся посетителю.
— Правильно ли я предположил, сэр, что те истории, которые я слышал, распространяются преднамеренно, чтобы служить предупреждением?
— Мне говорили, что вы врач, сведущий в “магии”. Действительно, вы проявляете свойственную колдунам быстроту мышления. Этот слух верен. — Признаки хорошего настроения у главного лесничего исчезли и он отрезал: — Браконьеры на Хатке приветствовали бы Патруль вместо нашего гостеприимства.
Он вошел в столовую. Капитан Джелико шел позади него и Дэйн выдвинул два выдвижных сидения для них. Он держал кружку у кофейника, когда капитан представил его:
— Торсон, исполняет обязанности нашего суперкарго.
Хатканец приветствовал Дэйна плавным кивком головы, а затем он удивленно посмотрел на пол. Помахивая хвостом и громко мурлыча, Синдбад выражал гостю свою необычайно горячую симпатию. Лесничий опустился на одно колено, отводя руку от изучающего обнюхивания Синдбада. Потом кот боднул головой эту черную ладонь и игриво прикоснулся к ней лапой со спрятанными когтями.
— Земная кошка! Ведь она львиной породы?
— Весьма отдаленное сходство, — пояснил капитан. — К Синдбаду нужно добавить слишком много плоти, чтобы выдвинуть его в класс львов.
— У нас есть только старые сказки, — слова Азаки прозвучали почти задумчиво, в то время как кот прыгнул ему на колени и провел когтями по замку его нагрудных ремней. — Но мне не верится, что львы были так дружны с моими предками.
Дэйн хотел убрать кота, но хатканец поднялся вместе с Синдбадом, все еще громко мурлыкающим и отдыхающим на его локте. С мягкостью, изменившим выражение высокомерия его лица, лесничий улыбался.
— Не привозите его на Хатку или вы не получите его обратно. Мои соотечественники просто не позволят ему уйти обратно.
Он нежно погладил Синдбаду подбородок и кот вытянул шею, полузакрыв от удовольствия желтые глаза.
— А, тебе, значит, это приятно маленький лев?
— Торсон! — капитан повернулся к Дэйну. — Этот рапорт на моем столе был последним от “Комбайна”?
— Да, сэр, — ответил Дэйн, — и нет оснований считать, что “Ровер” приземлится здесь раньше указанной даты.
— Видите, капитан, судьба нам покровительствует. — Азаки сел, все еще держа кота. — У вас есть два десятка дней. Четыре дня пути на моем крейсере, четыре — на возвращение сюда, а остальные — на изучение заповедника. Мы не можем рассчитывать на большое везение, так как я не знаю, когда вновь пересекутся наши пути. При нормальном ходе событий я не появлюсь на Эхо еще целый год, а возможно, и больше. Кроме того… — он поколебался, а затем обратился к Тау: — Капитан Джелико сообщил мне, что вы изучали искусство магии во многих мирах.
— Это так, сэр.
— Верите ли вы тогда, что магия — реальная сила? Или вы считаете, что это только суеверия примитивных народов, придумывающих демонов, чтобы завывать молитвы, когда на них падает черная тень?
— Кое‑что из той магии, что я видел, просто фокусы, кое‑что основано на внутреннем знании людей и их судеб. Это знание проницательный лекарь–колдун может использовать себе на пользу. Все же всегда остается, — Тау опустил кружку, — небольшое количество случаев, для которых мы пока не можем найти какого‑либо логического объяснения…
— А я верю, — прервал его Азаки, — что также верно и то, что раса от рождения предрасположена к магии. И поэтому любой человек такой расы может быть особенно подвержен действию магии…
Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос, но Тау ответил:
— Совершенно верно. Дамориец, например, может быть “знает” до смерти. Я был свидетелем такого случая. Но на землянина или другого инопланетянина то же самое внушение не окажет никакого влияния.
— Те, кто заселил Хатку, привезли магию с собой, — сказал Азаки и пальцы главного лесничего все еще успокаивающие двигались по челюсти и горлу Синдбада, но его голос был холоден, он был наиболее холодным предметом в тесном пространстве кают–компании.
— Да, — согласился Тау, — ее сильно развитую форму.
— Возможно даже более сильно развитую, чем вы, врач, можете себе представить. — Это было сказано с оттенком холодной ярости. — Думаю, что ее теперешняя форма и ее проявление — смерть от зверя, не являющегося зверем — могли бы заслужить вашего детального изучения.
— Почему? — резко спросил Тау.
— Потому что это убивающая магия и она успешно используется для устрашения важнейших людей нашего мира. Людей, в которых мы очень нуждаемся. Если в направленной против нас темной силе есть слабое место, мы Должны узнать это и поскорее.
— Нас пригласили посетить Хатку, — объяснил остальное Джелико. — Там мы в качестве личных гостей главного лесничего Азаки должны будем обследовать новую охотничью область.
Дэйн с
