Пара для Эммы (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— А что творится на дорогах? Ты же договорился охранять их?

— На нашей дороге спокойно, а вот на человеческих территориях — по-разному.

— О моем средстве для оборотней ещё нет вестей? Ты предупредил, что следующая партия будет платной?

— Да, милая, не беспокойся, предупредил. Думаю, раз ещё нет новостей, значит, всё хорошо, и ребята спокойно себя чувствуют на землях королевства.

Через несколько дней госпожа Лоу сообщила, что больше не сможет приезжать на работу, и Эмма не посмела её уговаривать полностью перебраться к ней.

— Столько лет жили спокойно, — сетовала женщина, — не понимаю, откуда всё пошло! Вчера нам окна побили, а знаете, кто зачинщиком стал?

Эмма расстроено помотала головой.

— Сапожник Микун, что в подвале на перекрёстке Цветочной и тупика Ямы живёт! У него семеро детишек, мал мала меньше, и мы всегда ему помогали, а он вот чем отплатил! Две его старшие дочки ходили к нашей Стасе учиться вышивать, да толку не вышло. У одной дело заладилось, и ей бы продолжать, но Микун, дурная его башка, пристроил девчонку на рынок разносить еду торговцам. Она, бедная, намается, руки дрожат — разве ж тут до вышивки! А вторая сестричка глазастая и завидущая. Подворовывать начала: то шёлковые нити прихватит у Стаси, то обрезок какой приберёт себе, а как уходить, так на кухне объедков наберёт. Это она так говорила: «Не пожалейте моим братикам и сестричкам объедков»! Только мы же не трактир, чтобы у нас недоеденное на тарелках оставалось. Что сами едим, то и ей положим, даже привыкли готовить больше, специально рассчитывая на неё. Стаська долго молчала о замеченном воровстве, жалела пигалицу, наслушавшись жалоб о её тяжёлой жизни. А та теперь гадости повсюду про нашу семью бает, и чем гаже её выдумки, тем соседям нашим интереснее!

— Мне так жаль, госпожа Лоу!

— Не будет больше жизни у нас в городе, коли уважаемыми людьми сейчас становятся такие, как Микун, и прислушиваются к соплячке, что прежде со двора гнали! И оборотней только зря обижают! Как они перестали захаживать на нашу половину города, так порядка не стало. Все в страхе живём. Коль на улице слышим крик, так теперь никто не выйдет, только двери плотнее прикрываем.

— Я и не знала… кажется, совсем недавно удивлялась слаженной жизни в городе!

— В последние годы к нам многие приезжают из центральных городов. Там цены высокие, а работы всё меньше, так они к нам. Ну а мы теперь решили уезжать на юг.

— А как же Стасино замужество?

— Я же главного не сказал! Маленькая Микунова дрянь про правнучку слухи распустила, что она на самом деле безобразна и вонюча, а то, что расцвела, так это, мол, я ей амулет купила, скрывающий внешность. Но стоит Стасеньке выйти замуж, как она заберёт у мужа силу и похорошеет уже по-настоящему, а несчастный парень в упыря превратится.

— Неужели верят?

— Мать жениха поверила и начала поиск другой невесты.

— М-да, дела, — протянула Эмма.

На следующий день у всех было хлопот невпроворот. Собирали вещи и перебирались в особняк Рыжа Рудовича. Он прислал несколько телег, но всё уместилось в одной, да и то, в основном это было оборудование из лаборатории.

Переживая из-за того, как вести с себя лисом, Эмма болтала без умолку. Рассказала мальчишкам сказку о Морозко, потом об олене Серебряное копытце. Но все её беспокойства оказались излишними. Рыж Рудович сумел найти слова, чтобы сгладить между ними напряжение, и было что-то в его лице новое, как будто он пережил горе, или что-то плохое потрясло его. Эмма слегка коснулась его руки и, посмотрев в глаза, поблагодарила за гостеприимство.

— Да вот, такие времена… — растерянно произнёс он, и стало видно, что лис сильно сдал.

— Всё проходит, иначе быть не может, — расплывчато ответила Эмма, имея в виду всё разом.

А на следующий день стали прибывать альфы со всех концов земель оборотней. Кто-то из них предпочитал селиться в особняке, но многие сооружали себе небольшие шалашики, чтобы защититься от снегопада, и ночевали прямо на улице в зверином облике, заходя в особняк только чтобы пообщаться, перекусить или помыться. При этом каждый норовил подкараулить Эмму, чтобы поближе рассмотреть её. Ратмир с появлением первого гостя старался не оставлять жену одну. Он не только приветствовал всех тех, кто пожаловал по его зову, но и сразу показывал вожакам, что свой Дар Небес он намерен беречь, и любые поползновения в сторону Эммы будет жёстко пресекать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ей было неловко из-за агрессии Ратмира, ведь кроме любопытства никто не испытывал к ней никаких чувств, но альфы спокойно реагировали на угрозы подобного толка и многие удивлялись, почему судья не спрятал своё сокровище куда-нибудь подальше. Неожиданно для Эммы режим защитника включился и у Хлада, и мальчик бдительно следил за каждым, кто проявлял к ней интерес.

Пока прибывали гости, у Эммы образовалось свободное время, и она пыталась заменить Рока, занимаясь с мальчиками не только иностранными языками, но и математикой в соответствии с их возрастом.

Однако, чаще всего они обсуждали происходящее, и ей приходилось придумывать разные истории, чтобы понятнее объяснить детям важность происходящего и отличие сегодняшних событий от обычных.

Территория вблизи особняка заполнялась, и на окраине сада теперь целый день горел костёр, возле которого можно было посидеть, погреться, пообщаться. Множество крупных мужчин тёмными фигурами сновали по округе, а когда они собирались у костра, то Эмма буквально каждой клеточкой ощущала исходящую от них силу. Некоторые вожаки привели с собою бет, и тем тоже приходилось несладко из-за мягкого, но всё же демонстрируемого давления альф. Жар предпочитал все эти дни следить за гостями через чердачное окошко.

С неожиданной радостью Эмма узнала среди громил двух знакомых ей волков: Орлик и Мрак дразнили какого-то красавчика, что поглядывал на них с пренебрежением.

— Кто-то из кошачьих, — увидев, куда смотрит Эмма, подсказал ей Хлад. — Ты знакома с ним?

— С ним? Нет, я знаю альф, что подтрунивают над тем оборотнем. Пойдёшь со мною, я хочу поздороваться?

— Отец не одобрит.

— Он рядом и, если что, то подойдёт, — нисколечко не смутившись командного тона Хлада, она приобняла его, взъерошила защитнику волосы и, быстренько накинув верхнюю одежду, выбежала во двор.

— Орлик, Мрак! Как я рада видеть вас! — ещё на подходе воскликнула Эмма, замечая, что Ратмир оглянулся и, сопроводив её взглядом, развернулся так, чтобы наблюдать за нею, не прерывая свой разговор с группой вожаков из смешанного леса.

Территория этого леса была огромна, и для живущих там кланов сложно было придумать другой источник дохода, кроме сбора даров леса. Но Эмма предложила вырубку деревьев, и теперь предстояло обсудить заранее с вожаками, какую часть земель можно позволить себе превратить в доходную, как организовать новые посадки и будет ли эта деятельность выгодна. В перспективе Ратмир собирался поставить на тех землях бумажную фабрику, чтобы древесина приносила больше дохода.

Наедине с Эммой он многое обсуждал, иногда соглашался с нею, иногда на основе её идей придумывал что-то своё.

Не будь её, он бы спокойно дожидался сбора альфа и не стал бы заранее ни с кем общаться; не спрашивал бы, как обстоят дела на местах; не предупреждал бы, какие планы у него на дальнейшее развитие конкретных земель.

Обстоятельства вынудили его взяться за объединение всех кланов, и он бы огорошил глав не только тем, что встаёт во главе всех или тем, что ныне происходит на границе, но и массой новых решений, затрагивающих чуть ли не каждого оборотня. Эмма буквально заставила его раскрыть планы главам заранее, дать им время обдумать, обсудить, самостоятельно проверить обстановку — и тогда на совете все смогут более обоснованно высказаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«А надавить силой ты всегда успеешь!» — заканчивала она.

Из-за такого подхода к делу терялся эффект внезапности и более вероятными становились заговоры, но изменения предстояли слишком кардинальные и рассчитанные на длительное время, поэтому Ратмир согласился с Эммой. Не стоит ставить перед фактом глав кланов и действовать, опираясь на силу. Многие из них смогут понять, что перемены в их обществе нужны, и что невозможно отстаивать свои интересы перед другими разумными, будучи разобщёнными.