Алмаз (СИ) - Макарова Елена А.

— Я сказала «нет»! — уже зло прокричала. Лёша растерялся, ослабив бдительность, и мне удалось освободить одну руку и ударить его по лицу, царапая щеку. — Никогда не смей меня касаться! — парень схватился за лицо, а я с яростью пнула его по лодыжке.

Кто-то возник из темноты и словно протаранил Лёшу, сбивая с ног. Я так и стояла, вжимаясь в стену, а Андрей пролетел мимо и с размаху ударил ногой парню в живот.

— Ну ты и ублюдок! — Он не сдерживался в выражениях и после минуты нескончаемого мата заговорил на понятном мне языке: — Увижу еще раз рядом с ней, оторву яйца и заставлю сожрать! Ты понял? Завтра же скажешь Косте, что не будешь больше с ним работать. Без объяснения причин. Слышал? Или я тебя засужу, по миру пойдешь! Думаешь, с репутацией насильника ты сможешь продолжить адвокатскую практику, а? — Он оставил Лёшу корчиться на асфальте и плеваться кровью, и, схватив меня, как котенка за шкирку, поволок прочь из грязного переулка. — Я же тебя предупреждал! Дура!

Андрей усадил меня в машину и увез подальше от ненавистного места. Он больше не орал и не обзывал меня дурой, и половину пути мы проехали в молчании, пока я не начала всхлипывать, осознав чего именно мне удалось избежать.

— Ну-ну, — Андрей притормозил у обочины, и неловко, будто не зная, что делать с плачущими женщинами, похлопал по спине. — Не реви, — догадался обнять. — Все прошло. Ты больше никогда не увидишь этого урода. Обещаю. — Я не мола произнести и слова, просто согласно кивала. Скоро я взяла себя в руки, и успокоилась. — Костя не должен ни о чем узнать, — вдруг заявил Андрей. — Ему крышу сорвет. Еще одно заявление в полицию — и его ждет тюрьма.

— Лёша этого не сделает, — парень не мог быть настолько подлым.

— Ты уверена? — скептически хмыкнул.

После сегодняшнего вечера я ни в чем не была уверена.

***

Вернувшись в квартиру, первым делом приняла душ, отмываясь от недавних событий. Хотела избавиться от любого напоминания о низком поступке друга. Друга? Были мы когда-нибудь по-настоящему друзьями? Вряд ли.

Не находила Лёше оправдания, да и не желала этого делать. Подлость она и есть подлость, под каким соусом ее не подавай. Разочароваться в людях горько.

— Рита? — сквозь шум воды расслышала Костин голос. Как сигнал, что время на исходе.

Еще несколько мгновений — и после беглого осмотра квартиры Костя по звуку льющейся воды отыщет меня в ванной, непременно заглянет и отпустит сальную шуточку, захочет поцеловать и прямо в одежде полезет под душ… А я? Мне надо будет заглянуть в его чарующие, полные любви, глаза и солгать. Не хочу, чтобы между нами были секреты. Они разрушают отношения.

С другой стороны, если обо всем расскажу, словно подставлю его, заманю в западню. Это как размахивать красной тряпкой перед быком, зная, что та разъярит его, заставит мчаться на матадора, обрекая себя на верную смерть.

Вышла из душевой кабинки и успела только накинуть халат, когда Костя распахнул дверь, впуская в комнату холод. Или это ложь уже отравляет меня?

— Вот ты где, — встретился со мной взглядом. Я же свой отвела, делая вид, что вожусь с поясом. Так и не решила, что скажу.

— Где мне еще быть? — неловко улыбнулась, начиная нервничать. Так он точно что-то заподозрит.

— Как прошел день? — подошел ко мне и поцеловал.

Я медлила, размышляя над словами Андрея, а потом как можно естественней, при этом не глядя в глаз Кости, бросила:

— Как обычно: готовилась к сессии и мучилась тошнотой, — гнала из головы образ пьяного Лёши.

Костя что-то почувствовал, но не стал ничего выпытывать, наверное, оправдывая мое поведение очередным «беременным» заскоком.

— Бедняжка, — жалел меня, а чувствовала себя лживой дрянью.

Поспешила как можно быстрей сменить тему разговора:

— А как твои дела?

— Мои дела просто чудесно, — ладони чуть задержались на моем животе, и скользнули назад, на спину, — упорно тружусь на будущее нашей семьи.

Я была готова расплакаться. Хотела верить, что лгу тоже только ради ее благополучия.

Прильнула к Костинном губам. Желала ощутить его поцелуй, избавиться от неприятного послевкусия Лёшиных грязных приставаний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Займись со мной любовь, — настойчиво попросила. Раньше бы постыдилась произнести такое вслух, но не сейчас.

***

Лежала на Косте, накрывая его своим телом, и разглядывала его усталое, но довольное лицо. Присмотрелась повнимательней, и провел пальцем по подбородку — щетина неприятно царапал кожу.

— Вам, Константин Львович, не мешало бы побриться, — с улыбкой отметила.

— Думаешь? — потер щеку тыльной стороной ладони. — Сейчас это вроде бы модно. И придает мне солидности. Я же должен в будущем стать этаким суровым отцом, которого побаиваются озабоченные ухажёры нашей дочери, чтобы даже не думали распускать свои шаловливые ручонки.

После такого заявления невозможно было не рассмеяться.

— С такими замашками, ты скорей прослывешь чокнутым папашкой.

— Все равно, главное — чтобы боялись.

Я снова расхохоталась. Так зашлась, что «упала» с Кости на кровать. Он навис надо мной, наблюдая, как я чуть ли не плачу от смеха, а потом вдруг произнес:

— Выходи за меня.

Я резко замолкла, в одно мгновение забыв что меня так рассмешило. Растерялась, как будто он спросил о чем-то невозможном.

— Зачем? — задала совсем не подходящий вопрос в этой ситуации.

Костя был прав, я не хотела, чтобы он делал мне предложение только потому, что вынужден или так положено. Мне нужно, чтобы он делал это по велению сердца, от необъятной любви и желания состариться со мной рядом. Иначе грош цена такому союзу — лишь бумажка, связывающаяся нас только юридически.

— Потому что я не представляю свою жизнь без тебя, — и этого было мне достаточно. Я была готова сказать «да», но Костя продолжил: — Ты вошла в мой мир и перевернула его. Ты указывала на черный цвет и упорно твердила, что это белый. Я упирался, не понимал, а потом просто поверил тебе на слово, и увидел. Увидел в чем подлинное счастье для меня. Это ощущение дома и уюта, который ты создала в нашей квартире; возвращаться домой и знать, что ты ждешь и непременно выйдешь встретить; чувствовать твою поддержку, независимо оттого какой бы бредовый проект я не задумывал; будешь рядом, когда жизнь вздумает утянуть меня на дно, спасешь и не дашь потонуть; засыпать, обнимая тебя; вдыхать твой запах, слышать голос, видеть улыбку… Ты даришь мне такое безмерное счастье, что я не могу описать его словами. Мне даже не хватает нот, чтобы рассказать это музыкой. Кирова Маргарита Александровна, если ты не согласишься выйти за меня замуж и провести со мной остаток жизни, то я … Буду спрашивать об этом каждый божий день, пока ты не сдашься. Ты же знаешь, я всегда добиваюсь своего, так что хорошо подумай, прежде чем отказать. Что скажешь? Ты согласна?

У меня больше не осталось сомнений, что Костя — мужчина моей жизни. И никто другой мне не нужен.

— Да, — другого ответа дать не могла.

— Правда? — ему не верилось.

Как ему доказать, что я не шучу?

— Ну, Соболев! — закуталась в плед и выбежала из комнаты. Направилась прямиком на открытый балкон и громко выкрикнула в ночной город: — Костя, я стану твоей женой, — перевела дыхание, — потому что люблю тебя больше самой жизни! Слышишь?

— Слышу, — в повисшей тишине раздался голос Кости. Я обернулась и увидела широкую улыбку на его лице. — Иди сюда, — потянул мне руку, — холодно.

Грелась в Костиных объятиях, а он теплей укутывал меня в плед, искренне считая, что ночной сквозняк в разгаре весны заставит меня продрогнуть.

Вдруг я осознала, что в этом мире есть человек, который всегда, при любых обстоятельствах, будет заботиться обо мне. Потому что любит. Любит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Следующие дни я пребывала в приподнятом настроении — я выхожу замуж! Как и в случае с беременностью, я не могла поверить в свое счастье. Но оно омрачалось мыслями о том, что я обманывала Костю.

Лёша не давал о себе знать, и я гадала, послушается ли он Андрея и исчезнет из нашей жизни. Лично у меня не было желания встречаться с ним вновь. Сочувствие, которое я испытывала к нему, уничтожил его поступок.