Дневник дрянной девчонки - Тамара Валетова

С Ангелом все отлично. Он тоже успешно работает, только из дому. Я учусь у него внимательному подходу ко всем обстоятельствам своего дела, постоянной готовности к возникающим сложностям, изобретательности в поиске путей решения, восприимчивости к новым и новым знаниям. Вместе мы зарабатываем уже довольно много, и с удовольствием тратим деньги на себя, на свои увлечения и развлечения. Скоро собираемся купить машину. Я люблю Ангела, больше не люблю никого. Есть люди, которые меня занимают. Продолжает занимать Толик. Мы общаемся в интернете, инициатором обычно выступает он. Бывает, пропадает надолго, а потом появляется и рассыпается в нежных признаниях. Недавно написал, что мы с ним родственные души и, будь мы вместе, были бы самой счастливой парой в мире. Его слова тешат мое самолюбие, и больше ничего. Нет желания обожать этого человека, узнать его как можно глубже. Моя жизнь сейчас кажется мне значительно интересней подобных стремлений.

Я счастливый человек. Время, прожитое в браке самое лучшее в моей истории. Жаль только, что папа не познакомился с Ангелом, ему бы понравился мой муж.

05.04.2007

21:30

В маршрутном такси ехала девушка. Она сидела у окна и думала, что ей здесь не место. По положению ее тела, по осанке, по тому, что она не знала, куда деть свои руки было понятно, что ей неуютно здесь.

Она видит себя на переднем пассажирском сидении автомобиля, не обязательно роскошного (будем реалистами), но хорошего. Достойного. За рулем ее мужчина, черты которого детально не видны, размыты. Да ведь и дело вовсе не в нем. Главное — она. Красивая, Спокойная. Одна рука на подлокотнике, вторая частично высунута на улицу через открытое окно. Пальцы сжимают тонкую дымящуюся сигарету, вокруг фильтра золотой ободок, длинные ногти с красным лаком. Она затягивается, едва касаясь фильтра красной помадой губ, и, медленно выпускает дым в пролетающий мимо мир, небрежно смотрит в окно. Машина останавливается рядом с жалким маршрутным такси. Девушка видит за залапанным стеклом бледное ничем не примечательное лицо какой-то неудачницы и начинает его рассматривать, с удовольствием отмечая про себя детали. Лицо, вялое от природы, покрыто слоем плохо подобранной пудры так, что налет ее слишком очевиден. Кожа выглядит из-за этого грязной. Неудачница в маршрутке не настолько уверена в себе, чтобы пользоваться губной помадой. Губы ее обмакнуты в бесцветный блеск и контур их растекся по всему лицу. Попытка выделить глаза еще больше запачкало лицо.

Девушка в маршрутом такси не находила себе покоя. Постоянно теребила руки, волосы, лицо. Ни одной ее части не было здесь места. Она никак не могла забыть о своем теле и обо всем, что на него навешано. Она думала о девушке с красными губами, сидящей в машине. От образа, так не вяжущегося с тем, что она вчера в туалете ночного клуба делала минет какому-то парню, который после этого даже не удосужился довезти ее домой на своей машине.

02.06.2007

22:00

В 20 лет больше всего меня занимала моя личная жизнь, мои друзья и личная жизнь моих друзей, а в 40 у меня не останется ни личной жизни, ни друзей. Скучая, я буду слушать только истории из семейной жизни коллег по работе.

В 20 лет моя работа не отнимала у меня много времени и совсем не занимала мои мысли. В 30 работа займет все мое время и все мысли. В 40 лет работа мне наскучит, меня на ней будут ценить больше, чем я ее. В 50 работа станет смыслом моей жизни, но я никому уже там не буду нужна.

В 20 лет я была такой, какой хотели меня видеть мои мужчины. В 30 у меня останется один мужчина, такой, какими я хотела видеть всех предыдущих.

В 20 лет я ночи напрлет танцевала на дискотеках, носила мини юбки и знала наизусть все песни Мумий Тролля. В 30 я буду танцевать только на корпоративах, в 40 мини юбка на мне будет вызывать скрытые насмешки окружающих, в 50 петь я буду только в караоке.

В 20 лет я была источником мысли, в 40 стану источником информации.

Состарюсь я где-то на задворках Европы, одна, в маленькой квартирке, душной от воспоминаний. Я буду носить цветную шерстяную шаль и скалывать ее черной брошью. Волосы мои будут пахнуть овсяным печеньем.

15.07.2007

23:15

Читаю Дневник Анаис Нин. Описание одного периода в ее жизни вызывает во мне волнение и трепет. Дело в том, что я пережила то же на определенном этапе своей жизни — любовь к женщине. Анаис Нин спокойная, респектабельная, утверждающая и познающая себя женщина, счастливо замужняя, влюбилась в жену Генри Миллера — Джун. Я читала и ловила "чувственное дежавю", потому что ее переживания очень напомнили мне мои. Это томление, рабская покорность перед объектом любви, совсем не то же самое, что с мужчиной. Здесь нет условностей и ограничений, привычных мерил чувства, понятий "унижение", "чрезмерности", "невозможности". Только сильнейшая любовь, готовность сделать что угодно для нее, раскрыть себя и поглотить, или наоборот раствориться в ней, умереть, страдать, жить только ожиданием встречи, общения, созерцания.

Поскольку в период своей любви я Дневник не вела, записи Анаис, сделанные непосредственно после пережитого, могут послужить для тебя великолепной иллюстрацией, лучше, чем сделала бы я, пытаясь описать те же чувства.

"Я любовалась ее глазами, ее ртом, ее обесцветившимся ртом, едва тронутым помадой. Да понимает ли она, что я просто погружена в нее, что я растеряна настолько, что уже не понимаю, что она говорит, а только ощущаю тепло и живость слов, произносимых ею?".

"Меня захлестывает мое со-чувствие, со-страдание, со-переживание с ней. Вот личность, раздвигающая свои пределы! Я боготворю ту решительность, с какой она не боится наносить раны, и я готова стать ее жертвой. Пусть к сонму своих обожателей она причисляет и меня, пусть хвастает моей покорностью. Она будет Джун плюс еще я, плюс все, что я дам ей. Я люблю эту гордую женщину, она замечательней всех остальных".

"Теперь, когда я начинаю говорить, я чувствую, что во мне звучит голос Джун. Я чувствую, что мой голос погрубел, лицо стало менее улыбчивым. Нечто непонятное заставляет меня даже двигаться иначе".

"В тот день, когда мы обедали вместе, я готова была ринуться за нею в любой самый извращенный порок и не боялась, что погрязну в нем. И не принимала во внимание, как я могу на нее воздействовать. Мне не было до этого никакого дела, я любила ее и любовь заполнила меня всю".

"В любви между женщиной и мужчиной всегда присутствует противостояние, противоборство. Женщины не судят друг друга. Они образовывают союз. Это, в известном смысле, себялюбие. Я люблю Джун, потому что она та женщина, какой я бы желала быть".

И многое-многое-многое в таком же духе. И хотя моя возлюбленная не похожа на Джун, главное здесь чувства Анаис, описание которых заставило меня вспомнить то, что переживала я. Удивительно, сколько раньше во мне было чувств, какую бурную внутреннюю жизнь я вела.