Общество должников - Николай Константинович Дитятин

Во всех цитаделях, в память о покинутом отечестве, были посажены лонгатские рощи. Деревья имели огромное значение для лонгатов, потому что только благодаря защите лесов народы далекого материка выживали во время эпохи бурь. Для них даже привозили родной грунт. Таким образом, в этих ностальгических уголках, должен был обретаться дух Империи: страж, берегущий крепости от проклятий тощетелых. К сожалению, то, что раньше в умах людей являлось неоспоримым фактом теперь стало всего лишь красивой легендой.

Былиной, как сказали бы славы.

За рощей давно не ухаживали. Тропинки заросли, животные одичали, многие виды вымерли, остальные погрузились в спячку, как делали это на Лонге. Идти было тяжело, парень давно выбился из сил, но двигался вперед на упрямом характере и полном нежелании принять очевидное. Во-первых, достойных врагов тут давно не осталось. Во-вторых, он заблудился в трех соснах.

Металлической твердости лист скользнул в картонное забрало и полоснул веко. Боли почти не было, но кровь из пореза тут же залила глаз, защипала и окончательно вывела юношу из себя.

Он сорвал шлем и вскричал ломающимся голосом:

— Если ты меня слышишь, дух Древнего Леса, пошли мне бой, который сделает меня воином. Воином и защитником…

Он поперхнулся.

— …к-ха… защитником Побережья!

Ответом ему были редкие щелчки, шорохи и депрессивный вопль невидимой птицы. Дух Леса, казалось, был где угодно, но только не здесь.

Парень устало опустил кортик. Нет! Нельзя сдаваться! Отринуть уныние! Он станет рыцарем как до этого становились его предки. Отец неправ. Недостаточно просто сделать пожертвование Двору, чтобы подтвердить рыцарский ордер. Лонгатский Круг, должно быть считает колониальных воинов ряженными скоморохами. Шутами!

— Я добуду голову самого страшного зверя! — крикнул парень и упрямо шагнул вперед.

Ветви сплелись перед ним словно железная проволока. Резать их тупым кортиком было так же сложно, как общаться со сверстниками. И родственниками. Даже малышка Аделина подозревала, что ее средний брат — немного не в себе. Никто не поддержал идею пройти рыцарскую инициацию в роще, в том числе братец Лев. Сыновья корпоративной знати предпочитали проводить время за более зрелыми занятиями. Например, толстеть от тенебрийских сладостей и гарзонской газировки. Они выпрашивали у родителей пневматические ружья, а потом носились по цитадели, играя в Каски-Изгои.

Парень карабкался вверх по упавшему стволу. Тот создал коридор относительной свободы, раздавив своей массой надоедливый подлесок. Внизу мальчишку дожидалась такая безобразная куща, что, упади он в нее — запутался бы намертво.

— Еще… немного.

Вдруг он замер. Перед ним на ствол выползла крупная когтеящерица. Красная как кровь. Колючая. С огнистыми злобными глазками. По всему было видно, что это опасная тварь, не подойдет ли она как трофей?

Каким-то образом ящер понял намерения человеческой особи. Он зашипел и молнией подрал к лопнувшим корням. Мальчик приподнялся и с опасной торопливостью последовал за драконом. Его не беспокоило, что шансы найти ящерицу среди корневища равны нулю, — в сердце картонного рыцаря родилось вдохновение. Он позвал Лес и тот откликнулся. Значит, битва от него никуда не спрячется. Нужно лишь проявить настойчивость.

Настойчивость привела его к падению. Прошла всего секунда, но удар о землю был такой, как будто падать пришлось с мунзы. Глаза разъезжались, в голове что-то шумно рушилось. Не слишком отчетливо, но парень видел поляну, в центре которой сидела когтеящерица.

— Сразись… со мной, — пробормотал парень. — Клянусь Девятью, с кем я разговариваю? — Он с трудом приподнялся на здоровой руке. — Может все это и вправду глупости? Сейчас бы банку энергетика…

Земля впереди затряслась, словно кто-то методично разрывал ее снизу. Это «словно» быстро превратилось в «определенно», а потом в «очевидно». Ящерица сидела на уродливом холме сухой почвы. Она показала охотнику язык, и сбежала.

Холм раскрылся.

Показалась харя.

«Двупасть», — подумал парень, чувствуя, как его «доспехи» исчезают. Как испаряется одежда и даже белье. Он был совершенно гол против этой бронированной гадины похожей на шишку и смерть одновременно. Но откуда она тут взялась? Неужели яйцо не выловили из грунта до перевозки? Так вот откуда тут поляна: двупасть сожрала деревья! Для полноценного питания ей нужно мясо, но, если ничего белкового нет, двупасть может пережидать в земле, питаясь только корнями и сладкой сердцевиной подточенных стволов.

Харя пошла. Трухлявые останки деревьев рассыпались в охряную пыль. Парень подобрался, лихорадочно размышляя, что бы это такого предпринять в сложившейся ситуации. Как минимум он должен был встретить опасность на ногах, а не как дама в беде.

— Снур-снур? — удивленно хрюкнула двупасть.

Она явно не ожидала встретить мясо после многолетней диеты на целлюлозе.

— Подходи, — парень выставил кортик. — Я не боюсь тебя.

Для зверя эта ситуация, — когда мясо оказалось еще и настолько тупым, что не пыталось бежать, — была даром небес, не больше, не меньше.

— Ладно, боюсь, но я не могу отступить!

Шишка тяжело, но, в тоже время, поразительно быстро, покатилась к добыче. Это была прискорбно быстрая смена ролей. Парень попятился, затем попытался уйти влево. Корень услужливо отбросил его назад. Ударила широкая лапа, отбросила в центр древесных щупалец. Как и все живые существа разбуженные раньше будильника, зверь плоховато соображал, а потому сам же отодвинул от себя добычу, да еще уперся плечами в землистые узлы. Разделенная пасть щелкала и пускала жидкую смолу.

— Жри корни! Не трогай меня!

Парнишка бросил кортик, целясь в… нечто не защищенное, должно быть. Двупасть сожрала оружие, шумно скрежеща зубами по металлу. Десны ее вытянулись и сцапали картонный нагрудник. Зверь жадно проглотил и его, страстно икая и хрюкая. За этим милым перекусом ее ждало основное блюдо.

— Снур! — взвизгнула она торжествующе.

И обмякла.

Парень смотрел на зверя выкаченными глазами. Шишка была мертва. Но… Почему? И тут перед мысленным взором его возник смазанный от переживаний образ: густая мокрота Ахрозена медленно летит и шлепается прямо в центр нагрудника. Проклятье. Сумасшедший штормоплет все-таки помог ему. Всемилостивая Леди, отцу лучше не знать такие подробности. Выведав, что парень мог взяться за картонку ДО того, как надел перчатки, герцог Франкский лично сожрет все, что не досталось двупасти.

Двупасть, тем временем, рыгнула кровью, заляпав ноги в футбольной защите. Нужно было срочно выбираться отсюда. Изможденный, грязный, побитый, парень вскарабкался на тушу зверя.

И чуть не свалился назад.

Тень сидела на земле перед призрачным костром, в который был воткнут старый зазубрившейся меч. Она казалась странно знакомой и в то же время безликой и безымянной насколько это возможно. И еще — подходила этой поляне, как будто была тут всегда и без нее представить это место было невозможно.

— Ты кто? — требовательно спросил