Издалека - Константин Бояндин

С каждым шагом пейзаж за окном менялся. Стоило встать рядом со стариком (который так и не представился), как всё совершенно изменилось. Вместо раскалённой добела пустыни были уходящие в бесконечность холмы, украшенные кое–где низенькими, корявыми деревьями. За окном была ночь; на пол падал жёлтый прямоугольник света — над холмом, запутавшись в кроне дерева, висела огромная тускло–медная луна. Зрелище было потрясающим.

Воздух был напоен прохладой; Норруан дышал им и не мог надышаться.

— Ничего не понимаю, — признался он. — И всё же, где я? Где мы?

— Я — в гостях у старого знакомого, — ответил Юарон, вглядываясь в расширившиеся зрачки Норруана. — Он — у себя в хижине, а вот где вы — это вопрос интересный. Я содержу нечто вроде… ну скажем, таверны (на самом деле Юарон употребил иное слово, но Норруан не понял его). В последнее время туда стало заходить всё больше беженцев. Вокруг становится неспокойно, и одной из причин этого являетесь вы, как это ни прискорбно.

— Я? — вновь поразился Норруан.

— Вы. Если вы помните всё, то, может быть, вспомните это? — Юарон встал, подошёл к другому окну и резко отдёрнул штору.

За окном показалось совсем другое место. Оно напоминало бойню, да и являлось ею по сути: посреди поля, усеянного телами, залитого кровью и грязью, высокий человек в чёрном плаще яростно отбивался от трёх воинов. Видно было, что раны обильно покрывают его тело, но он продолжал сопротивление. Норруан взглянул в лицо человека в чёрном…

Человек на миг взглянул в его сторону.

Они узнали друг друга. Норруан вновь услышал тихий шёпот из–за зеркальной грани: «здравствуй, я…»

И отвернулся.

И неожиданно вспомнил. Теперь он знал, что это за человек, как проходила вся его жизнь и чем закончилась. Потому что сам был этим человеком. Только вот имя его… он никак не мог припомнить.

— Вспомнили, — Юарон отошёл от окна и пустыня постепенно вернулась на место. — Я могу показать вам десятки таких мест, если захотите. За вами постоянно следует опустошение. Только на моей памяти вы восемнадцать раз приходили в мир, который я только что вам показал, — Юарон нахмурился. — Каждый раз немного под другим лицом, но с одинаковым результатом.

— Что вы от меня хотите? — Норруан начинал злиться. Мало того, что в Зивире ему приписывают разнообразные злодейства, так и после смерти не приходится ожидать доброго слова. Впрочем, всё это чушь — что уж доброго можно ждать после смерти!

— Я? Ничего, — Юарон пожал плечами. — Я никому не могу приказывать… в особенности в этом месте. У одного из моих знакомых потерялась книга… очень редкая, надо сказать. У неё уже сменилась множество владельцев, и всё это очень грустно. Поскольку книга не предназначена первому встречному.

— А я–то тут при чём? — Норруану неожиданно стало казаться, что он понимает, о какой книге идёт речь.

— Разве вы не догадываетесь, о чём я?

— Нет.

— Значит, я ошибся. Но если вам доведётся с ней встретиться — а вы сразу поймёте, что это она — то дам вам добрый совет: откажитесь от неё.

— Что?

— Откажитесь от неё, — терпеливо повторил Юарон. — Не пользуйтесь её возможностями, как бы вам этого ни хотелось. Не открывайте её и не читайте. Она… в общем, ей здесь не место.

— Да почему вы так уверены, что я видел её?

— Потому, что вы здесь, — ответил Юарон немедленно, словно ждал вопроса. — Потому, что видите за окном пустыню, а в коридорах — охранников. Зайдите к кому–нибудь в гости и спросите у них о книге. Ручаюсь, вас это позабавит.

И встал, чтобы уйти.

— Подождите, — Норруан поискал глазами старика, который, улыбаясь, стоял возле окна и внимательно слушал беседу. — А как же он? Что, он тоже…

— Сюда можно попасть по крайней мере двумя способами, — Юарон остановился у порога и повернулся. — Можно любой ценой увековечить своё имя, как это сделали вы. Тогда останется привыкнуть к этом месту — оно станет местом страданий. А можно отказаться от своего имени. Тогда у вас появится место, где можно будет отдохнуть. Подумайте как следует, Норруан. Вспомните всё и хорошенько подумайте — нужно ли вам это всё?

— Постойте, — крикнул Норруан, когда Юарон последний раз улыбнулся, вежливо кивнул и скрылся за дверью. — Постойте! А вы? Кто вы такой?..

Он споткнулся о табурет и едва не сломал ногу. А когда, прихрамывая, доковылял до двери, за ней был, увы, всё тот же коридор. И никаких следов Юарона.

— Что же… — начал Норруан, но замолчал.

Потому что в комнате, кроме него, никого не было. Жар накатывался из приоткрытого окна удушающими волнами. Здесь делать было нечего.

Норруан вышел вон (заметив, что с двери исчезла золотая табличка) и побрёл по выстланному роскошными коврами коридору. Из–за дверей доносились голоса, музыка, смех. Никто не жаловался на судьбу, никто не рыдал, не взывал о помощи. Может быть, лучше всё же остаться здесь, чем возвращаться куда бы то ни было?

Он остановился. Прямо перед ним была массивная дверь с табличкой; на табличке было выгравировано его имя. Прежде она была оловянной, а теперь была куском изрядно прогнившей деревянной доски.

Отчего–то именно вид таблички поверг невозмутимого Владыку Моррон в ужас, который не сразу прошёл. Он заперся у себя в «Замке» и твёрдо решил никому не открывать.

Впервые Унэн был допущен в штаб–квартиру Совета Наблюдателей — где принимались ключевые решения, касавшиеся всех. Время, когда возомнившие себя правителями мира представляли серьёзную опасность, лишь для малой части мира, было далёким прошлым. Теперь ни одна серьёзная неприятность не могла не угрожать всем живущим

А мелкими неприятностями теперь занимались иные организации.

Кроме Унэна, Шассима и всех трёх верховных жриц Триады, в комнатке находились две хансса (чего следовало ожидать) и молоденькая девушка, совсем незнакомая Унэну. Выглядела она необычно: большие тёмные глаза, очень короткая стрижка (волосы походили на пух) и светлые кожаные перчатки на руках. Она улыбнулась Унэну и едва заметно кивнула головой, но ничего не произнесла.

Унэн не вполне понимал, зачем его сюда пригласили (Шассим, как всегда, не утруждал себя объяснениями), но слушал охотно, а услышать можно было многое.

Текущие сводки монаха мало заинтересовали. Сколько обнаружено складов запрещённого оружия, сколько разгромлено тайных лабораторий. Сколько монах себя помнил, все постоянно искали эти тайные места, где практиковалась запрещённая магия — некромагия, в частности — и создавалось биологическое и прочее оружие. Теперь, судя по сообщениям, тайным обществам был нанесён сокрушительный удар.