Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма. - Роберт Скотт

Отсу много хлопот доставляет его лошадь Кристофер, которому совсем не понравилось, когда его в воскресенье запрягли. Сегодня он опять сорвался и пустился в галоп.

В таких случаях Отс храбро бежит за ним, обходит его и погоняет к конюшне. На расстоянии нескольких сот шагов от нее он осторожно подкрадывается к лошади. Та с минуту внимательно к нему приглядывается — и снова удирает. Когда эта игра обоим надоест, Кристофер спокойно останавливается перед дверью конюшни. Если еще не слишком поздно, его запрягают в сани, но для этого надо непременно привязать Кристофера за переднюю ногу. Когда он благополучно запряжен и попрыгает на трех ногах, можно отвязывать четвертую. С ним будет мученье, но эта сильная и здоровая лошадь должна сослужить верную службу.

Дэй все больше надежд возлагает на моторы. Он очень изобретателен и делает новые валы из дубового бруска, который ему дал Мирз. При этом он использует в качестве токарного станка маленький мотор, полученный им от Симпсона. Возможно, что моторы выручат нас.

Я был очень занят: составлял наставления для судна, для станции и для отдельных санных партий. Дела еще много впереди, и много, слишком много записывания.

Время положительно летит, а солнце поднимается выше и выше. Мы с солнцем и завтракаем и ужинаем, да и ночи уже не темны.

Глава XV. Последние недели на мысе Эванса

Пятница, 6 октября. Вместе с подъемом наружной температуры в доме началась оттепель. Со стен капает. Накапало и на мой дневник, что видно по его страницам. Теперь, правда, капает уже меньше, и если больше капели не будет, значит, за зиму в доме влаги накопилось мало, что свидетельствует о качестве постройки. Сырости не очень много, иначе пятна были бы больше.

Вчера я основательно осмотрел Джию и убедился, что лошадь не годится. Она слишком слаба для перевозки тяжестей, а за три недели ее не поправишь. Надо считаться с фактами, и я решил Джию оставить. Придется обойтись девятью лошадьми. Чайнамен не особенно надежен, на Джимми Пигга полагаться слишком нельзя, зато остальные семь лошадей в полной исправности, как‑нибудь должны нас вывезти.

Если будут еще потери в лошадях, останется одна надежда на моторы, а потом?.. Что же делать, главное, не надо терять мужества, несмотря ни на что.

Отрадно уже то, что пять лошадей — Виктор, Сниппетс, Кристофер, Нобби и Боунз — в безукоризненном состоянии. Они от природы сильны, прекрасного сложения, и даже шестая лошадь, малорослый Майкл, если и не так ладен, то силой нельзя сказать чтоб был бы обижен.

Сегодня Уилсон, Отс, Черри‑Гаррард и Крин со своими лошадьми ушли на мыс Хижины. В 5 ч оттуда вдруг зазвонил телефон. (Мирз уже несколько дней тому назад, как провел телефон, но до сих пор еще не было связи.) Минуты через две мы услышали голос Мирза — значит, связь установлена! Я довольно долго разговаривал с Мирзом, а после того и с Отсом. Положим, в самом факте нет ничего особенного, и все же удивительно то, что за полярным кругом можно переговариваться на расстоянии 15 миль. Отс сказал, что лошади дошли вполне благополучно; Кристофер немного устал, но и груз у него был тяжелее всех.

Если удастся содержать телефон в порядке, это будет большим благодеянием, особенно впоследствии для Мирза.

Погода чрезвычайно неустойчива. В последние два дня было недурно, но временами налетает ветер и крутит снег. Вечер сегодня пасмурный и очень мрачный.

Мы все помешались на фотографии. Понтинг своим мастерством все больше восхищает нас. Его ученики с каждым днем совершенствуются, у всех выходят почти хорошие негативы. Лучше всех они получаются у Дэбенхэма и Райта, но Тэйлор, Боуэрс и я тоже недурно усвоили щекотливые тонкости экспозиции.

Суббота, 7 октября. Как бы желая уличить нас в несправедливости, забракованный конь Джию сегодня утром отличился: он прошел 3,5 мили без остановки, даже не запыхавшись, хотя путь был много хуже, нежели два дня назад. Если и дальше так пойдет, Джию можно будет снова включить в наши расчеты. Я уже задумываюсь над тем, чтобы ему и Чайнамену дать 10‑футовые сани вместо 12‑футовых. Многого от них, конечно, ожидать нельзя, но только бы они продолжали работать, как теперь, — и то хорошо. У нас пошли долгие и веселые переговоры со старым домом на мысе Хижины, и, конечно, не пропускаем удобного случая для обмена шутками и остротами. Прошлой ночью там бушевала пурга, тогда как здесь было тихо и шел снег; только сегодня ветер дошел до нас.

Воскресенье, 8 октября. Чудный день. Все разбежались по своим делам. Лошади работали хорошо. Мы с Понтингом отправились к гряде и наснимали множество фотографий.

Все бы хорошо, но день не прошел без приключения. Около 5 ч Нельсон из своего ледяного дома известил нас по телефону, что Клиссолд свалился с айсберга и расшиб себе спину. В три минуты Боуэрс снарядил сани. Аткинсон, к счастью, был дома и поехал с нами. Я нашел Понтинга сильно напуганным, а Клиссолда почти без чувств. В эту минуту подходили лошади с мыса Хижины. Одну я на всякий случай задержал. Уложив пациента в спальный мешок, мы, не теряя времени, доставили его домой.

Оказывается, Клиссолд служил Понтингу «моделью» и они лазали по айсбергам в поисках объектов для съемки. Насколько я понял, Понтинг, чтобы предохранить Клиссолда от падения, дал ему свои сапоги с шипами и топорик, но Клиссолд, соскользнув с округленного ледяного бугра, прокатился футов двенадцать, потом просто свалился с высоты шести футов на остроугольный выступ ледяной стены.

Клиссолд, должно быть, ударился спиной и головой, и, несомненно, у него легкое сотрясение мозга. Прежде чем потерять сознание, он жаловался на спину и, когда его в доме перекладывали, очень стонал. Клиссолд очнулся через час после того, как его привезли, и, видимо, испытывал сильную боль. Ни Аткинсон, ни Уилсон не думают, чтобы было что‑нибудь серьезное, но основательно они еще не осматривали Клиссолда. Во всяком случае, он получил сильное потрясение. Я все еще очень беспокоюсь. Аткинсон на ночь впрыснул Клиссолду морфий и будет дежурить около него ночью.

Беда редко приходит одна. Вскоре после того как привезли Клиссолда, мне пришла в голову мысль о том, что почему‑то долго нет Тэйлора, который на велосипеде поехал по направлению к Голове турка. Узнав, что в подзорную трубу видны две фигуры, приближающиеся со стороны Южной бухты, я успокоился. Во время ужина явился Райт, сильно разгоряченный, и рассказал, что Тэйлор обессилел и остался в Южной бухте, просит привезти ему горячей воды и коньяку. Я счел за лучшее отправить за ним сани. Прежде чем посланные успели обогнуть мыс, Тэйлор уже плелся по берегу домой. Он был страшно изнурен. Оказывается, несмотря на усталость, Тэйлор продолжал двигаться вперед к своей цели, хотя давно уже должен был бы рассудить, что пора возвращаться. Этим вторым неприятным приключением закончился день.