Играть, чтобы жить. Кн. V. Битва. Кн. VI. Война. Кн. VII. Исход - Дмитрий Рус

Мало кто знал, что за внешней суровостью и боевыми шрамами, полученными на этапе генерации персонажа, скрывались несовершеннолетние пацанята, ушедшие «на рывок» с зоны-малолетки. Друмир принимал почти всех, позволяя начать жизнь заново, с чистого листа и с девственной биографией.

Отправлял я, правда, полную пятёрку: меньшей толпой гулять по городу было просто стрёмно – величественная столица кластера очень быстро и неумолимо скатывалась в анархию.

По опустевшим улицам стремительно носились недобитые пауки, сорвавшиеся с невидимого поводка Ллос. Твари быстро подстраивались под ситуацию, отдавались на волю инстинктов и пытались вырваться за пределы каменного муравейника.

Из тёмных углов зыркали невесть чьи глаза. От их тяжёлого и злого взгляда леденел позвоночный столб и предательски отнимались ноги. Изрешеченный астрал и варварский пробой пространства из Чертогов Паучихи еще долго будут отхаркиваться кровавой пеной всем разумным Друмира.

В хаосе разрыва миров ковали свое счастье безбашенные «пэкашеры», стреляя из провалов повыбитых окон либо вываливаясь из стелса и добивая многочисленных подранков.

Досталось и моим парням, коих в городе сейчас было большинство. Это очень непросто – держать строй и рубиться с монстрами, когда с чердака ближайшего строения тебе в спину азартно лупят из арбалета. И вот уже на последних каплях хитов приходится самому подставляться под удар паука, дабы погибнуть от лап МОБа и не позволить охамевшей школоте обобрать драгоценную тушку в топовой экипировке.

Уровень взаимной ненависти зашкаливал. Атмосфера в городе была нездоровой, разлитую в воздухе чёрную агрессию и фиолетовую ярость можно было явственно щупать руками и пластать клинком.

Это пугало. Мир едва родился, был бесконечно юн и по-младенчески пластичен. Наши эмоции и поступки лепили его здесь и сейчас. Ну а человек оставался человеком – столь щедро и от души мы делились отнюдь не любовью и радостью созидания…

Как там у Высоцкого?

Ненависть юным уродует лица,

Ненависть просится из берегов,

Ненависть жаждет и хочет напиться

Чёрною кровью врагов…

Город был переполнен смертями. Могильные камни, словно противотанковые надолбы, наглухо перегораживали улицы. Подчиняясь игровой механике и сопротивляясь зарождающейся физике, надгробия цеплялись за разноцветные пиксели локации треугольниками дизайнерских полигонов. Плиты чувствовали себя одинаково уверенно на узкой оградке балкона, острой пике забора или хлипкой ветке тополя, на которой до этого так ловко балансировал вражеский лучник.

Психовали экс-игровые неписи, агрясь на всех и каждого по одним лишь им ведомым алгоритмам. Реальность сминала убогие поведенческие скрипты. Тут и там возникали нестандартные ситуации, одинаково легко срывая с резьбы неприметных подметальщиков пыльных подворотен и могущественных императоров многочисленных столиц.

Остатки стражи окончательно утратили адекватность и стремительно сокращались в поголовье, пытаясь разоружать и арестовывать моих бойцов, ссылаясь при этом на мутный королевский эдикт.

Кое-кому из парней даже пришлось вырываться из сырых застенков при помощи дара безвременно покинувшей нас Макарии. Причём не везде дела шли так гладко. Из Ясного города, где количество неписей на порядок превысило число ушедших в срыв игроков, приходили самые нездоровые и пугающие слухи…

– Командир, вот твой ценный дед! – чуть обиженно отчитался сержант. – Пришлось трёх бойцов припарковать у клети с арбузами, по-другому этот душман не соглашался.

– Банг! – сухая дедовская ладошка отвесила воину знатный подзатыльник.

– Ахмок экансан, ахмок! Мани хам жахлим чикиб кетди! – возмущённо рявкнул торговец и, вознеся руки к небу, прошептал что-то извинительное перед богами.

Встроенный переводчик крякнул, поднатужился и неуверенно выдал:

– Балбес ты, балбес! Как же ты меня уже достал!

Ну да, не дипломат мой воин ни разу…

Хуман-воин, танк первой линии. Сам по себе не карлик, да ещё и знатно набравший росту и мышечной массы по мере раскачки параметров силы и телосложения. Сейчас боец ухватил дедка за грудки, встряхивал, как пес тряпку, и с надеждой косился на меня, ожидая команды «Фас!».

– Фу! Блин… Оставь старика в покое!

Подойдя ближе, я уважительно поклонился аксакалу:

– Прости, отец, за горячность воинов, они только из битвы, не отошли ещё! Думаю, ты их понимаешь…

«Небось еще на колчаковских фронтах рубился», – мысленно добавил я, оценивая сморщенного, как пересушенная курага, торговца.

Дед подслеповато сощурил и без того узкие глаза, пытаясь получше разглядеть нового собеседника. Беззвучно выругался и полез в карман, извлекая наружу древние очки с мутными стёклами и непарными разноцветными дужками. Водрузив антиквариат на нос, он внимательно огляделся, все больше хмурясь и раздражаясь. Пощупал у приведшего его воина селф-крафтовый нагрудник из панциря Реликтовой Черепахи. Изумлённо покачал головой.

Ну да, вещь своеобразная, черепашки ниндзя плачут от зависти. Да и запашок от нее – специфический… Технология изготовления раритетного предмета – не для брезгливых.

– Воистину Аллах наградил москвичей безумием! Трижды права была моя старуха, да украсит навечно её красота Райские кущи!

– Э-э… Москвичи?! Отец, а ты вообще понимаешь, куда попал?!

Склонив голову к плечу, я с любопытством смотрел на реального деда, вырванного вместе с мусорной урной и куском заплёванного асфальта прямиком из самой Златоглавой.

Система подглючивала, хрипела, но опознавала его как нейтрального игрока десятого уровня. Класс скрыт либо не определён – для настоящих хардкорщиков, а также для гостевых и демо-счетов – присутствовала и такая опция. Здоровье у аксакала шалило – за время беседы над головой старика уже третий раз всплывала красная единичка. Тяжело болен? Нарвался где-то на ДОТ? Ретивые вояки настучали по печени при доставке?

Пытливый разум просил экспериментов.

Что будет, если деда набафить?

Или застегнуть на худом, пергаментом предплечье браслет с няшным бонусом «Сила +90»? Что покажет динамометр?

А принять в группу и прокачать?

Есть ли у него доступ к интерфейсам, а может, и вовсе канал связи с реалом?

Где точка воскрешения? Не в Москве ли часом? Да хоть в кишлаке под Самаркандом! Нам столько писем нужно передать в реал! А узнает кто из «Олдеров» или других серьёзных дядек – без всяких моральных терзаний набьёт на морщинистой спине тату мелким почерком, и секир-башка – вперёд, на респаун! Цена вопроса – зависшие на Земле миллиарды.

Тем временем торговец прекратил оглядываться и не очень уверенно ответил на вопрос:

– В Москве, да? Внуки сюда уехали, один Аллах ведает, сколько лет назад. Теперь вот правнуки родились. Решил проведать перед смертью – снится бабка проклятая, не отпускает, к себе зовёт… Но не с пустыми же руками в дом приходить? Собрал бахчу, напросился в караван, что каждый месяц через район ходит. Уважили старика – закинули с арбузами в фуру, а через сутки выгрузили уже на базаре. Вот расторговался маленько…

Тут аксакал ещё раз покосился на шпили Храма, оценил десятиметровые туши пауков прорыва, недоверчиво моргнул при виде коренастых гномов-грузчиков. Габариты у парней простые – полтора в холке на полтора в плечах. Ну и морда лица как грубая заготовка для гранитного памятника.

Затем старик вновь повернулся к нам:

– Ребята, а где я?

Я вздохнул, осторожно приобнял деда, ещё раз считал его имя из статусной строки.

– Айбек, встреча с правнуками пока откладывается. Занесло тебя, волей Аллаха, в края далёкие. Получится ли выбраться – я пока не знаю… Мы ищем отец, ищем…

Наверняка дед и сам давно всё понял – при всей внешней архаичности дураком он не выглядел. Просто до последнего цеплялся за остатки реальности, отказываясь верить и обманывая сам себя.

Сейчас же из аксакала словно выдернули хребет. Осознав сказанное, он безвольно осел на землю, обхватил голову руками и принялся монотонно раскачиваться, причитая, плача и проклиная.

Длинные эльфийские уши позволили мне расслышать обрывок разговора стоящих невдалеке аналитика с клериком.

– Интересно, а если его сейчас кондратий прихватит – воскресить получится?

– Это был бы очень познавательный эксперимент, коллега…

М-да, оторвались парни от реальности. Нет, не жестокие они. Просто крепко вписались в новый мир. Для них нет перма-смерти, кишки из распоротого живота противника пахнут добычей и победой, а процесс извлечения ингредиентов из потрохов собственноручно нашинкованного горного тролля – сродни азартной рыбалке… Есть чё ценного?!

– Отец… – присел я рядом с горюющим дедом. – Ты держись! Мы ищем путь назад. Дадут боги – проломим стену, обещаю! А пока… Давай-ка ты к нам, на реабилитацию? Живой эльфийский сад, чистые бархатные простыни, хорошая еда и комплекс маго-услуг…