Преступный человек (сборник) - Чезаре Ломброзо

Напротив того, черноволосые народы, заселяющие берега Средиземного моря, повсюду стоят на низшей степени развития, как, например: иберийцы, кельты Восточной Европы; древние лигурийцы, семиты, иранцы – в Персии и Индии; цингары, берберы, копты, абиссинцы. Все эти народы как бы остановились на различных стадиях древней и средневековой цивилизаций – халдейской, ассирийской, египетской, финикийской, греческой, римской или арабской.

Так полагают ученые. Нет никакого сомнения, что влияние расового происхождения на народы, также как и наследственности на индивидуума, должно быть весьма сильным, в особенности по отношению к эволюции.

Известно, например, что в Италии гениальность, то есть самое яркое проявление эволюции, преобладает в областях, населенных этрусской или греческой расой, между тем как потомки кельтской и семитической рас обладают ею в меньшей степени.

Закон Лапужа относительно большей способности блондинов к развитию подтверждается изучением регрессивных, атавистических типов – кретинов, эпилептиков (среди которых блондины представляют исключение) и, главным образом, преступников. В самом деле, мы вместе с Марро, Боно и Оттоленги нашли, что процент белокурых между ними ничтожен, а черноволосые встречаются в громадном количестве. Среди нормальных пьемонтцев, например, черноволосые составляют 27 %, а среди преступников – 43 %; почти вдвое. Если присоединить к блондинам и рыжих, то вопреки пословице разница выйдет еще рельефнее.

Долихоцефалы. Что касается формы черепа, то этот закон окончательно еще не подтвердился, хотя надо признаться, что кретины, психопаты и преступники в громадном большинстве случаев принадлежат к числу ультрабрахицефалов. Надо заметить, однако же, что полной точности в этом отношении достигнуть и невозможно, так как нет ни одной расы, у которой какая-нибудь форма черепа ярко бы преобладала (за исключением жителей некоторых долин, например в Лукке, в Сардинии).

С другой стороны, преувеличенная долихоцефалия встречается у народов отсталых, малореволюционных и даже цветных, как, например: египтяне, негры, австралийцы и сарды. Наоборот, некоторые настоящие брахицефалы, как, например, оверньяты, особенно в департаментах Крёз и Пюи-де-Дом, суть ярые эволюционисты, как это можно видеть на электоральной карте Франции. Точно так же ультрабрахицефалия преобладает в департаментах Ду и Юра, отличающихся большим количеством революционеров и гениальных людей.

Равным образом и у нас в Италии, если ультрабрахицефальное население Пьемонта и Венецианской области отличается ультра-консерватизмом, а долихоцефалы Палермо, Генуи и Ливорно – революционным настроением, то романьолы и жители Равенны, по преимуществу брахицефалы, являются весьма склонными к прогрессу, тогда как долихоцефалы Лукки, Тосканы и Сардинии суть закоренелые консерваторы. Среди последних гениальных людей не встречается, тогда как среди первых – сколько угодно. Но вот и тут есть некоторое противоречие: тосканские долихоцефалы суть потомки этрусков, а сарды – семиты и берберы.

В новой истории произошли и закончились три революции: нидерландская – в XVI веке, английская – в XVII и американская – в XVIII. Все три были начаты и проведены белокурыми людьми, принадлежащими к германской расе. Та же раса дала Гуттенберга и Лютера.

В общем можно сказать, что белокурые расы (германская, английская) более революционны и способны к развитию, чем расы черные (испанцы, ирландцы, итальянцы), но для того, чтобы окончательно доказать это положение, не хватает данных.

Франция. Мы попробовали, по крайней мере для Франции, решить эту задачу, следуя примеру самых выдающихся антропологов (Реклю, Топинара, Ланьо), то есть составив карты, на которых рядом с распределением рас по департаментам обозначено процентное отношение республиканских и реакционных голосов в каждом из них за избирательные периоды 1877,1881 и 1885 годов.

С первого взгляда на эти карты мы видим, что республиканцы преобладают среди лиц, принадлежащих к расам лигурийской, галльской и бельгийской, но из цифрового подсчета, резюмированного в нижеследующей диаграмме, видно, что только одна лигурийская раса (долихоцефальная) сплошь отличается ярким республиканизмом, что согласно и с историей. Что же касается расы галльской, то в ней республиканцы только преобладают; в бельгийской расе это преобладание еще заметно, но уже меньше; в кимврийской преобладают монархисты, а иберийская состоит почти только из одних последних.

В подробностях, однако же, замечаются весьма резкие противоречия. Так, ультрамонархический департамент Па-де-Кале населен долихоцефалами бельгийской расы, также как и департамент Нор; кельтская раса, оказывающаяся реакционной в департаментах Вандея, Кот-д’Ор и Морбиан, далеко не такова в департаментах Луара, Луар и Шер, Крёз и прочих.

Даже иберийская раса, постоянно реакционная в департаменте Верхние Пиренеи, отступает от своих привычек в департаменте Верхняя Гаронна.

2) Раса и гениальность. Сравнивая соответствующие карты, мы ясно видим, что гениальность, а стало быть и способность к эволюции, стоит в прямой зависимости от расы. Гениальность преобладает в департаментах, населенных лигурийской и бельгийской расами, и весьма редко встречается среди населения иберийского и чисто кельтского, хотя опять-таки не без крупных отступлений и противоречий, доказывающих, что влияние происхождения сглаживается и затемняется другими, не менее сильными.

В числе последних на первом плане стоит климат, влияние которого гораздо постояннее, чем влияние расы. В самом деле, хотя расовые отличия и проявляются в современном человечестве, но не могли же они в течение многих веков не подвергнуться изменению от беспрестанных скрещиваний и целого ряда вторжений, местами успевших заменить одну расу другой.

3) Эволюция. По словам Вермеля, «эволюция всякого живого существа подчинена тем же законам, которые управляют и явлениями регресса, вырождения. Значит, только при изучении этих законов мы найдем причины прогресса или регресса той или другой расы».

Те виды, которые способны к быстрой эволюции, – как, например, раса арийская – испытывают органические изменения, дающие начало новым видам, и потому существуют недолго, являются преходящими.

К какой бы эпохе виды ни принадлежали, каждый из них развивается, дифференцируется, достигает высшей степени усложнения и затем начинает регрессировать, причем первыми исчезают самые совершенные и самые несовершенные разновидности, а остаются только средние, которые и пребывают более или менее долго без всякого изменения{66}.

В течение своей исторической жизни арийцы постоянно видоизменялись, давая начало многочисленным филиальным расам, весьма быстро терявшим сходство как с материнской расой, так и между собой. Главнейшие из этих филиальных рас суть: на северо-западе – галлы, германцы, славяне, литовцы; в центре – греки и латинцы; на востоке – индийцы и персы.

Китайцы, напротив того, достигнув несколько тысяч лет тому назад максимума своей цивилизации, претерпевают обратную метаморфозу. Поколения, создавшие их цивилизацию, были, очевидно, талантливее ныне существующих, которые ничего не создают.

По мнению Вермеля, современные китайцы находятся именно в среднем состоянии, в состоянии неизменного пребывания. Равным образом и еврейская раса стоит на одном месте, она тоже находится в среднем состоянии.

«Еврей, куда бы ни попал, сохраняет свою физиономию, не смешивается с окружающими народами и не подвергается их влиянию. Благодаря медленному, но постоянному распространению по Европе евреи живут теперь во всех странах, в большем или меньшем количестве.

А тем временем, когда китайцы и евреи оставались индифферентными ко всему окружающему, латинская раса, бессознательно подчиняясь закону эволюции, испытывала глубокие изменения, притом не только нравственные, но и физические, в зависимости от среды, в которой жила.

Следовательно, мы, – продолжает Вермель, – видим перед собой три расы, находящиеся в различных периодах революции.

Две первые (китайцы и евреи) с незапамятных времен как бы остановились на одной ступени эволюции, закончили последнюю и пребывают неизменными как физически, так и нравственно.

Латинская раса, напротив того, постоянно изменяется. Она смешивается с народами, которае покорила, и поглощается ими. Она исчезает, теряет свой этнологический характер».

4) Скрещивания. Скрещивание рас производит яркий этнологический эффект. Оно делает их более прогрессивными, подобно тому как скрещивание в растительном мире, по Дарвину, необходимое даже для растений двуполых. Пример тому мы видим в ионийцах, которые, будучи весьма близки к дорийцам, тем не менее дали множество гениальных людей (Афины) и оказались весьма революционными, потому что гораздо раньше еще скрещивались с лидийцами и персами в своих малоазиатских и островных колониях, где, кроме того, подвергались еще влиянию климата.