Собрание творений - Афанасий Великий

человеки, отвержен будет пред Ангелы Божии (Лук. 12, 9)? И еще: если всяк грех и хула отпустится человеком: то почему дадим ответ и за праздное слово (Матф. 12, 36)? Почему, иже речет брату своему: уроде, повинен будет геенне огненней (Матф. 5, 22)? Почему и Павел говорит: не льстите себе: ни блудницы, ни прелюбодеи, ни малакии, ни досадители, ни пияницы, ни хищницы царствия Божия не наследят (1 Кор. 6, 10)? И если все это так, то скажи мне: почему всяк грех и хула отпустится человеком? И опять, если справедливо это последнее: то за что же обвиняется бедный Ориген, проповедовавший, что будет конец мучению и Бог простит всякий грех и людям и бесам? Еще же, если хула на Духа Святого непростительна, то за что Церковь порицает Новата, отвергающего покаяние? Но еще темнее и неудобопонятнее то, что иже речет слово на Сына, отпустится ему, а иже речет слово на Духа, не отпустится ему, как будто Сын менее Духа и Отца. За что же после сего отвергаем мерзких ариан, умаляющих и унижающих Сына пред Духом? И почему Сын говорит: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30), и иже не чтит Сына, не чтит Отца (Иоан. 5, 23); а здесь говорит: иже аще речет слово на Сына, отпустится ему? Посему скажи мне, – ужели хула на Сына отпустится арианам, симонианам, савеллианам, фотинианам и всем врагам, хулящим воплощение Сына? Да удалится от нас такая нелепая мысль! Если, иже речет брату своему уроде, повинен есть геенне огненней: то скажи мне, – в какую уже геенну геенны ввержен будет, кто Бога своего называет тварию, и не Сыном Божиим, но рабом, приспешником и малым? И если, иже речет слово на Сына, отпустится ему; то почему сам Сын сказал: «кто не снесть плоти Моей и не пиет крови Моей, не имеет в себе живота вечнаго» (Иоан 6, 53)? Как же может кто, бесчестя Сына, не хулить Святые Троицы? А кто хулит Троицу, тот явно отрицает святое крещение. Отрицающий же его совлекается Духа Святого. И как, если поругаешься над теплотою или лучем чувственного солнца, то поругание твое прострется на целое естество солнца: так бесчестие единой ипостаси в трисиянном свете и таинстве Святые Троицы есть бесчестие всей полноты Божества. Что же значит сказанное иудеям: всяк грех и хула отпустится человеком. Иже аще речет слово на Сына человеческого, отпустится ему. А иже аще речет слово на Духа Святого, не отпустится ему ни в сей век, ни в будущий? Разумно послушаем, и не будем сами себя прельщать. Священные Писания возвещают нам, что Христос по неизреченном единении двусоставен, и именно – из Божества и человечества. Ибо Слово плоть бысть (Иоан. 1, 14). Итак, сам Христос именует Божество Слова Духом Святым, как и Самарянке сказал: Дух есть Бог (Иоан. 4, 24), а человечество Слова – Сыном человеческим (Иоан. 13, 31); ибо говорит: ныне прославися Сын человеческий. И иудеи, оскорблявшие всегда Бога, в отношении ко Христу впадали в сугубую хулу. Одни, соблазняясь плотию Его, тем, что Он Сын человеческий, почитали Его пророком, а не Богом, и называли ядцею и винопийцею (Матф. 11, 19); и им даровал Он прощение; потому что полагалось тогда начало только проповеди, и для мира невместимо было уверовать в Бога, соделавшагося человеком. Почему и говорит Христос: иже аще речет слово на Сына человеческого, т. е. на тело Его, отпустится ему. Ибо осмелюсь сказать, что и самые блаженные ученики не имели совершенного понятия о Божестве Его, пока не снисшел на них Дух Святый в день Пятидесятницы; потому что и по воскресении, видевше Его, ови поклонишася, ови же усумнешася (Матф. 28, 17), однако-же не были за это осуждены. Но которые хулят Духа Святого, то-есть, Божество Христово, и говорят, что о Веельзевуле, князе бесовстем, изгонит бесы (Лук. 11, 15), тем не отпустится ни в сей век, ни в будущий. Заметить же надлежит, что Христос не сказал: не отпустится хулившему и покаявшемуся, но хулящему, т. е. пребывающему в хуле. Ибо достодолжное покаяние разрешает все грехи. Иные, изследывая сказанное, что хулящему Духа не отпустится ни в сей век, ни в будущий, говорят, что четыре есть способа, которыми совершается отпущение грехов, и два из них имеют место здесь, а два – в будущем веке. Поскольку память наша не в состоянии упомнить все прегрешения целой жизни, чтобы человеку покаяться в них здесь; то человеколюбивый Господь наш для непокаявшихся, как говорят они, предуготовил два способа покаяния в будущем веке. Когда делал кто добро без различия, или подвигнутый милосердием и состраданием к ближнему, или по другим каким человеколюбивым побуждениям; тогда в будущем веке, во время суда, будет это взвешено, и если окажется в этом какой перевес, то будет ему прощение. И это – первый способ. А второй есть следующий: когда кто, одержимый грехами, слыша, что говорит Господь: не судите, да не судими будете, и убоявшись, никого не осуждает за житие его; то как хранитель заповеди, он не осудится, потому что Всенеложный не забывает Своей заповеди. Другие же два способа прощения имеют место здесь. Когда кто, будучи во грехах, по смотрению Промысла Божия подвергается несчастиям, нуждам, болезням, – ибо чрез это Бог, неизвестным нам образом, очищает его, – и если искушаемый благодарит, то за благодарность приемлет награду. Если же не благодарит, то осуждается и за те грехи, за которые терпит он наказание, и сверх того, подвергнется ответственности за неблагодарность. Поэтому, кто грешит в чем-либо пред людьми, тот имеет много случаев к получению прощения. Ибо, кто грешит против одного человека и делает добро другому человеку, тот оправдывается тем же самым естеством, против которого согрешил. Но хула на Духа есть неверие, и нет другого случая к получению прощения, как только соделаться верным; и грех безбожия и неверия не отпустится ни здесь, ни в будущем веке.

Гл. 17.

Ст. 15. Господи, помилуй сына моего, яко на новы месяцы беснуется, и зле страждет. В беснующихся на новы месяцы не луна причиною их умопомешательства. Луна создана не для того, чтобы делать зло и вредить человеческой природе, но чтобы содействовать в делах добрых и полезных. Будучи по природе влажна, она доставляет телам самый приятный сон, и имея млечный цвет, умеряет ночную темноту. Служа противодействием солнцу, которое сухо и горячо, своею влажностью и холодностью, как истая