Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

бы оказался в эпицентре собственного эффектного взрыва. Однако я неплохо потрудился, и посох сработал как надо. Удерживая структуру щита, я позволил энергии тащить его вперед, по направлению к Эшер, и внезапно большая, твердая и совершенно непроницаемая невидимая стена помчалась к ней, как товарный поезд, оставляя огненный след.

Я не стал опускать щит, а глодавшее его пламя скрыло мои действия от Эшер, поэтому она заметила опасность слишком поздно, и тут проявилась ее неопытность. Может, она и умела мастерски обращаться с огнем, но в схватке нет времени продумывать заклятия и контрзаклятия. Ты либо выполняешь домашнее задание, либо нет, и, несмотря на поддержку Ласкиэли, Эшер оказалась не готова. Она полностью сосредоточилась на нападении, забыв про защиту, и не успела ответить вовремя.

Стена врезалась в нее, словно разогнавшийся мусоровоз, и выбила ее из пелены пурпурного тумана, цеплявшегося за обнаженное тело. Эшер слетела с арены, размахивая руками и ногами, и врезалась в витрину с богатыми церковными облачениями, большая часть которых вспыхнула от контакта с ее раскаленной кожей.

Освещение в огромном пространстве сокровищницы изменилось. Пламя в ладонях изваяний всколыхнулось высокими, опасными алыми всполохами, залив все вокруг кровавым светом. Я посмотрел на фигуры: их губы шевелились. Я не слышал голосов, но проклятые статуи разговаривали, и инстинкт подсказал мне причину. В ответ на грубое уничтожение экспонатов коллекции сработала сигнализация.

И все мы находились в огромной темнице для теней мертвых.

Тем временем Майкл и Никодимус обменивались яростными ударами. Амораккиус сиял, как маяк, воздух гудел от его силы. Тень Никодимуса плясала, угрожала и прятала его от меня, а он скользил, словно маслянистая ядовитая жидкость, держа в руке мерцающий меч, – но все это я уже видел.

Чего я никогда не видел, так это чтобы Майкл выкладывался полностью.

Майкл был крупным мужчиной, широкоплечим и сильным, и контраст между ним и Никодимусом бросался в глаза. Старая боевая поговорка говорит, что хороший большой боец побьет хорошего маленького. Больший рост, радиус действия, физическая масса и сила дают неоспоримые преимущества, и впервые я видел, чтобы Майкл использовал их все.

Яростные удары сыпались на Никодимуса, и ему оставалось только отступать, шаг за шагом, перед напором Рыцаря Меча. Легкое лезвие Никодимуса выстрелило раз, другой, но Майкл уворачивался, подставляя кольчугу. Черити выковала ее, чтобы защитить мужа – и она защищала. Майкл продолжал наступать и бил не для того, чтобы изувечить или обезвредить. Амораккиус обрушивался на голову, горло, живот, грудь Никодимуса, и каждый удар мог нанести смертельную рану.

Я покосился туда, где, насколько мне было известно, горела Эшер. Подумал пойти и убедиться, что она больше не поднимется, но к горлу заранее подступила дурнота, и я решил, что пока не готов к этому. Кроме того, какой бы опасной она ни была, Никодимусу это не поможет. Майкл его одолевает. У нас появился шанс уничтожить этого монстра.

Майкл прижал Никодимуса к краю арены, тот повернулся, упал на пол, потом перекатился и снова встал на ноги, ловкий, как акробат.

Тогда я метнул в него очередной ледяной заряд, пока он не обернулся и не заметил его.

У меня не было времени собрать столько льда, сколько я использовал для первых двух ледяных шаров, однако все же я швырнул в Никодимуса шар размером с довольно крупное яблоко, летевший заметно быстрее, чем прямая подача питчера высшей бейсбольной лиги. При ударе со снарядом ничего не произошло. Кое-что произошло с Никодимусом. Кусок льда с влажным чмоканьем врезался ему в левый бок, прямо под ребра, и Никодимус привстал на цыпочки, изогнувшись от боли. Затем пошатнулся и упал на колено.

Сделав пару шагов вперед, Майкл занес над головой меч и обрушил его на Никодимуса, словно палач топор. Никакая демоническая сила, никакой Падший ангел не могли спасти его от удара, нанесенного этим человеком, этим мечом.

Никодимуса спасла выдержка.

Когда Амораккиус начал опускаться, Никодимус, скривившись от боли, подставил под удар не свое оружие, а святой Грааль.

Вскрикнув, Майкл отклонил удар, и лезвие не коснулось Никодимуса. Майкл потерял равновесие и упал. Стоявший на колене Никодимус ударил его своим узким клинком сзади и вонзил лезвие в бедро. Майкл снова вскрикнул и с трудом поднялся, щадя раненую ногу.

Никодимус встал, сверкая темными глазами и прижимая левую руку к ребрам, куда пришелся ледяной удар. Его движения были скованными. Он повернулся, чтобы держать нас с Майклом в поле зрения, и чуть не упал. Рана была серьезной.

Но все-таки недостаточно серьезной.

Я соорудил на конце посоха очередную градину. Прицелился.

Никодимус снова поднял Грааль, по его лицу блуждала слабая улыбка, он выставил чашу перед собой, словно заложника.

– Осторожно, Дрезден, – сказал он. – Ты готов к такой потере?

– Ага, – кивнул я и снова прокричал: – Forzare!

Градина понеслась к Никодимусу.

Его глаза расширились, он повернулся, чтобы защитить Грааль, и снаряд врезался ему в правую лопатку. Он вскрикнул – а потом темнота поглотила его и унесла прочь.

– Майкл, – произнес я и поспешил к другу.

Глаза Майкла блуждали по сторонам, высматривая Никодимуса. Он повернулся, чтобы я мог осмотреть рану. Это оказался порез, узкий, но глубокий. Крови на джинсах было не слишком много: похоже, артерия уцелела.

– Что здесь произошло? – спросил я. – Он ушел?

– Я… Я не уверен… – ответил Майкл. – Я никогда не видел, чтобы он бежал.

– Нужно его добить.

– Согласен, – кивнул Майкл. – Но как? Он просто испарился.

– Погоди минутку, – сказал я, ухмыляясь. – Как нога?

– Бывало хуже, – ответил Майкл сдавленным голосом. Переместил вес, проверяя ногу, издал стон – но устоял. – Попало в мягкую ткань.

– Верно, – согласился я. – Простая царапина. Пошли, слабак.

– Слабак?

– Ой, – сказал я. – Ты разве не фильм цитировал? Извини.

– Фильм?

– «Святой Грааль».

– Он же у Никодимуса.

– Проехали, – вздохнул я.

С противоположной стороны амфитеатра донесся грохот падающих камней, и, подняв глаза, я увидел, как рушатся ряды коринфских колонн под аккомпанемент яростных воплей Урсиэля.

– Итак, проясним ситуацию, – сказал Майкл. – Грей на нашей стороне?

– Да. Я нанял его, прежде чем все это началось.

– Но он убил мисс Вальмон.

– Нет, – возразил я. – Он солгал Никодимусу. Она должна ждать нас где-то у выхода из сокровищницы.

Майкл удивился:

– О! И все же. Этот человек мне не нравится.

– Ладно тебе. Главное, мы до сих пор живы.

– Это да. – Он сделал глубокий вдох. – И если он сдержал данное тебе слово, мы должны ему помочь.

В этот момент Урсиэль встал на задние лапы. Грей, в том же обличье хищника, по-прежнему висел на нем. Глаза геносквы превратились в кровавые провалы, но светящиеся зеленые буркалы Урсиэля пылали яростным огнем. Гигантский