Сады Луны - Стив Эриксон

– Всему свое время, – ответил Крупп. – Сначала мы должны отдохнуть от трудов. Что, если Крупп лишится голоса посреди отчета? Какой Баруку в том толк? – он поднял свою кружку и отхлебнул из нее.

Мурильо рассеянно барабанил пальцами одной руки по столу, глаза его исследовали толпу. Потом он выпрямился и напрягся. Он пододвинул свою кружку.

– Теперь, когда ты знаешь, что замышляем мы с Ралликом, что ты планируешь сделать?

Брови Круппа поползли вверх.

– Крупп? Ничего. Кроме хорошего, разумеется. Помогу. Незачем пугаться, друг. Пусть все идет по плану. Считай, что Крупп просто мудрая дуэнья.

– Дыхание Худа, – простонал Мурильо. – Мы прекрасно справимся и без твоей помощи, Крупп. Лучшее, что ты можешь сделать, это не лезть в это дело. Не суйся сюда.

– И бросить моих друзей на произвол судьбы? Чушь!

Мурильо допил свой эль и встал.

– Я иду домой, – объявил он. – Надеюсь, за неделю ты расскажешь все Баруку. А когда Раллик выяснит, что ты все знаешь о наших планах, тогда, Крупп, не хотел бы я быть на твоем месте.

Крупп нетерпеливо замахал рукой.

– Ты там не видишь Салти? С ужином для Круппа. Поганые кинжалы Раллика Нома и его еще более поганый характер ничего скоро не будут значить перед лицом того, что надвигается на нас. Спокойной ночи, Мурильо. До завтра.

Мурильо уставился на него потом пробурчал.

– Спокойной ночи, Крупп.

Он вышел из бара через кухонную дверь. Как только он спустился в переулок, дорогу ему перешла темная фигура. Мурильо нахмурился.

– Ты, Раллик?

– Нет, – ответил человек, – меня не бойся, Мурильо. У меня для тебя сообщение от Угря. Зови меня Рушащий Круги, – тут человек подошел ближе. – Сообщение касается члена Совета Турбана Орра...

Раллик переходил с крыши на крышу в полной темноте. Его продвижение сильно замедляла необходимость соблюдать полную тишину. Разговора с Оцелотом не будет. Он надеялся хоть на шаг опередить его. Если он упустит возможность, магия главы клана станет решающим фактором. «Если только не...»

Раллик остановился и внимательно осмотрел свои вещи. Много лет тому назад Барук наградил его за хорошо выполненную работу небольшой сумкой, наполненной красным порошком. Барук объяснил тогда его магические свойства, но Раллик не хотел работать, полагаясь на магию порошка. Интересно, сохранились ли его свойства? Может ли он противостоять магии Оцелота? Неизвестно.

Он пересек высокую крышу, подошел к самому краю. Справа под ним находилась восточная городская стена. Вдалеке неясно мерцали огни Ухабов. Убийца полагал, что Оцелот станет ждать возвращения Колла со стороны Трясучки, затаившись где-нибудь в тени с арбалетом. Лучше будет убить человека до того, как он въедет в город.

Вероятность, конечно, невелика. Абсолютно никаких признаков присутствия Оцелота не было, а больше всего ему подошел бы Холм К'рула. Оцелот уже вполне мог воспользоваться магией и лежать теперь надежно укрытым от людских глаз. Раллик запросто может споткнуться об него.

Он подошел к северному краю крыши. Перед ним возвышался храм К'рула. С колокольни было бы очень удобно стрелять по Коллу, въезжающему в ворота. Раллик вынул сумку с порошком. Все, что он покроет, сказал ему Барук, будет защищено от поражения магией. Появится защитная зона. Убийца поморщился. Как велика будет это зона? И когда она перестанет существовать? Очень важно, сказал еще Барук, и он это запомнил, не просыпать его на кожу.

– Яд? – спросил он тогда.

– Нет, – ответил алхимик. – Просто порошок изменяет некоторых людей. И в какую сторону, предугадать нельзя. Лучше не рисковать, Раллик.

Пот заливал его лицо. Найти Оцелота было почти немыслимо. Смерть Колла разрушит все и даже больше, она лишит Раллика последней возможности проявить... что? Человечность. Цена слишком высока. «Справедливость, – зло прошипел он. – Должна она что-то значить? Должна!»

Раллик развязал сумку. Он залез в нее и достал пригоршню порошка. Растер пальцами. Порошок пах ржавчиной. «Это все? – поинтересовался он. – Может, его свойства иссякли? – пожав плечами он начал втирать его в кожу, начав с лица. – Какие изменения? – пробормотал он. – Я не ощущаю никаких изменений!»

Остатки порошка он втер в тело под одеждой, – насколько сумел дотянуться. Сумка внутри была в пятнах. Он вывернул ее, потом привязал к поясу. «Теперь, – скривился он в усмешке, – продолжим охоту». Где-то, как полагал убийца, рядом был человек, не сводящий взгляда с Трясучки. «Я найду тебя, Оцелот, – прошептал он, глядя на колокольню. – С магией или без нее, ты меня не услышишь, ты даже дыхания моего не почувствуешь, пока уже не будет поздно. Клянусь».

Он начал подниматься.

Восемнадцатая глава

Синий сияющий город

Задернут покровом,

Что держит стальная рука

Восьмирукого дива.

Хранит Паральт для других

Свой ядовитый клинок.

Жужжит его прялка,

Что вьет чародейство,

Каждый ее оборот

Означает еще одну смерть.

Держит стальная рука

Покров над сияющим градом,

Правит жизнью и смертью она

И хранит равновесие Сил...

Сержант Вискиджак подошел к кровати.

– Ты уверен, что готов к такому? – спросил он Калама.

Убийца, опираясь спиной на стену, точил свои длинные ножи. Он посмотрел на него снизу вверх.

– А разве есть выбор? – бросил он, возвращаясь к прерванному занятию.

Лицо Вискиджака осунулось, сказывалось недосыпание. Он обвел взглядом небольшую комнату, в углу которой сидел на корточках Быстрый Бен. Он держал в руках обрывок простыни, глаза его были закрыты.

Скрипач и Еж разложили на столе части огромного арбалета. Они сидели и внимательно осматривали и чистили все детали оружия. Они ожидали скорого сражения.

Вискиджак разделял их уверенность. С каждым часом охотники приближались. Среди них были Тисте Анди, которых они боялись больше всего. Отряд у сержанта был хорошим, но все же недостаточно хорошим.

У окна, привалившись к стене, сидел Троттс, скрестив свои покрытые узорами руки на груди. Напротив него сидел Маллет, он спал, и его храп разносился по всей комнате.

Сержант вновь обернулся к Каламу.

– Вероятность невелика, да?

Убийца кивнул.

– Им нет резона высовываться. Они и так засветились в последний раз, – пожал он плечами. – Я снова попробую пойти в корчму. Если кто-нибудь вдруг пометит меня, тогда Гильдия придет. Если я успею сказать хоть слово, прежде чем они меня убьют, тогда появляется шанс. Вероятность невелика...

– ...но пойти придется, – завершил фразу Вискиджак. – Все решится завтра. Если мы просчитались, – он посмотрел в сторону Ежа и Скрипача, они тоже смотрели на него, – придется взрывать. Будут разрушения, это их взбудоражит.

Двое саперов ухмылками выразили свое одобрение.

Громкий вздох разочарования, который издал Быстрый Бен, заставил всех вздрогнуть. Глаза мага были широко раскрыты. Он резко сбросил на пол кусок ткани.

– Плохо дело, сержант, – произнес он. – Горечи нигде нет.

Калам выругался и задвинул свои ножи в ножны.

– И что это означает? – спросил мага Вискиджак.

– Скорее всего, – пояснил Быстрый Бен, – она мертва, – он жестом указал на материю. – Когда у меня есть вот это, у Веревки нет возможности спрятаться. Нет до тех пор, пока у него в распоряжении Горечь.

– Может, после того, что ты ему сказал, – предположил Скрипач, – он бросил свои карты и вышел из игры?

Быстрый Бен поморщился.

– Веревка нас не боится, Скрипач. Спустись с небес. Если что, он от нас и мокрого места не оставит. Повелитель Теней теперь наверняка уже рассказал ему, кто я такой, точнее, кем я был. Это не его дело, но Повелитель Теней может его заставить. Боги не любят, когда их дурачат. Особенно, когда это делают дважды, – он поднялся на ноги и стащил веревочные петли со своей спины. Потом посмотрел в глаза Вискиджаку. – Я не понимаю этого, сержант. Я в растерянности.

– Мы ее больше не увидим? – спросил Вискиджак.

Быстрый Бен кивнул.

– Скорее всего, – он помолчал, потом шагнул вперед. – Мы все бы предпочли ошибаться на ее счет, – произнес он, – но то, что сделала Горечь, расходится с понятием человека. Чем больше я об этом думаю, тем больше я радуюсь ее отсутствию.

– Я вообще предпочел бы считать, – добавил Калам, сидящий на постели, – что совершившегося на самом деле не было, правда, воспоминания у меня остались слишком яркие. Я знаю, Вискиджак, что у тебя есть свои причины желать, чтобы все было именно так.

Быстрый Бен подошел ближе к сержанту, взгляд его потеплел.

– Пытаешься сохранить рассудок каждый раз, когда отправляешь кого-то на смерть, – сказал он. – Мы все знакомы с этим, сержант. И мы бы в последнюю очередь предложили тебе то, о чем ты предпочитаешь не думать.

– Я рад слышать это, – тихо произнес Вискиджак. Он опять оглядел всех присутствующих, увидел, что Маллет проснулся и смотрит прямо на него. – Кто-нибудь хочет сказать что-нибудь?