Хардкор - Владимир Венгловский

— Десять лет минуло с тех пор, как она пришла в наш дом, — наконец произнес Гвен. — Маленькая девочка с небесно-голубыми глазами. Ты думаешь, мы не поняли сразу, кто она? Думаешь, было легко жить поначалу вместе с… чудовищем?

Ольха шумно вздохнула.

— Десять лет назад она стояла на нашем крыльце и смотрела своими глазищами. А ты бы выгнал? Пусть чудовище. Пусть странная. Но ребенок же. Может быть, ее родителей убили. Я не спрашивал. Она не рассказывала. И вы знаете что, — наклонился он к нам через стол. — Думаете, почему мы выжили в этой глуши? Из-за нее и выжили. Не нападают тролли на своих. Наша доча нас и спасает.

На втором этаже послышался скрипящий звук: «Х-х-е-е!», и по равнине эхом прокатился ответный всхлип. Гвен молча налил себе кружку медовухи и залпом осушил до дна.

— Вот такие дела, — сказал он.

— Ваша жизнь, — подал голос Олег. — Ваш выбор. Кто мы, чтобы осуждать или решать за вас, что верно, а что  нет. Х-х-е-е! — внезапно выдохнул он и закашлялся.

Вскочившая Илва застучала ладонью по его спине.

— Тролли, — сказал Гвен. — Буран. Ночь близко. Оставайтесь, хотя это вам и влетит в денежку. Кровати мы вам постелем в гостевых. Печку растопим. Отправитесь в Грьёдт с рассветом.

Звучало заманчиво.

— Остаемся? — спросил Ёжик, сидящий возле отца.

— Возможно, — ответил Олег. — Всё равно в буране не добраться на одном гасторнисе. Второй сломался.

— Сломался? — заинтересовался Гвен. — У вас творения саргарцев?

— Да, — кивнул я.

— И далеко отсюда ваша птичка опрокинулась?

— Рядом, метров пятьдесят на юг по дороге. Вторая стоит у вас под навесом.

— Сколько дадите, если починю?

— Достаточно, — недоверчиво сказал Олег.

Гвен, кряхтя, поднялся, достал из большого окованного железом сундука сумку и вышел из дома.

— Вы не смотрите, что он у меня такой, — сказала Ольха. — Гвен раньше у торгашей служил, разные места повидал, только рассказывать не любит. А потом здесь осел, значит. Здесь трудно выживать в не сезон, когда торговцев мало ездит.

Услышав скрип входной двери, на лестнице вновь показалась Юрха. Сначала были видны лишь ее голые ступни, а затем девушка наклонилась и принялась меня разглядывать.

— Слышала, что отец сказал? — прикрикнула на нее Ольха. — Марш к себе!

Юрха зашлепала по ступеням и скрылась на втором этаже.

— Вы ешьте, ешьте, я вам сейчас кровати постелю, — забеспокоилась хозяйка. — У нас три комнаты для гостей.

— Я с папой, — сразу сообщил Ёжик.

Олег промолчал.

Под вечер, когда поля затопила темнота, а буран и не думал прекращаться, Гвен вернулся.

— Бегает ваша птичка, — не без самодовольства сообщил он. — До Грьёдта дотянет, а там можете выбросить. Вам повезло, что у торговцев, с которыми я ездил, была подобная тварь. У них есть запасной накопитель молний, надобно только знать, как его подключить. На втором гасторнисе я тоже его задействовал. Так что с вас десять монет.

Олег крякнул, но безропотно полез в мешок за деньгами.

— И за ночлег еще пять, — быстро сказал хозяин.

— Три, — сказала Илва.

Гвен посмотрел на ее оскаленные клыки и согласился.

***

Ночью за плотно закрытыми ставнями ревел буран. Сквозь его завывания слышалось, как на равнине протяжно и заунывно вздыхали тролли, будто где-то далеко подавала голос жерлянка. Ольха перестаралась с печью — воздух в моей комнате был жарким и душным до выступившего пота. В соседних комнатах спали Илва и Ежик с Олегом, храп которого проникал сквозь бревенчатую стену. В одном из бревен, как раз над моим ухом, монотонно тикал жучок-древоточец, отсчитывая время.

Не спалось. Казалось, что в коридоре кто-то ходит и скребется в дверь. Наконец, не выдержав, я зажег свечу, но от этого стало еще хуже —  по комнате расползлись дрожащие тени, будто под дверь пролезли щупальца тьмы.

Наверное, влияла близость монстра, трудно ощущать, что где-то рядом находится тролль, пусть даже в человеческом облике.

В дверь снова едва слышно застучали. Я поставил свечу на стул, достал меч, подошел, прислушался, а затем распахнул дверь и с удивлением увидел на пороге Илву. Она стояла в ночной рубашке, которую одолжила у жены хозяина.

— Зачем ты пришла? — спросил я.

— Тише, — приложила она палец к моим губам и проскользнула в комнату. — Ёжика разбудишь. Ты знаешь, зачем я здесь.

Илва опустилась на кровать. От ее тела пахло снегом и душистыми травами. Я спрятал меч, сел рядом и спросил:

— Как же Олег? Ты же пошла с нами ради него.

— Ты так думаешь? — прищурилась Волчица. — Может быть, я отправилась ради тебя? Но ты же у нас неприступный воин, герой, кружащий голову девушкам. Только и мечтаешь, что о своей Гулльвейг. Видел, как на тебя смотрела эта девчонка?

— Кто, тролль?

— Да. Просто пожирала взглядом. Берегись, я тоже хищница.

Она обвила руками мою шею, потянула к себе, и мы вместе упали на кровать. Илва принялась меня целовать, жадно впиваясь в губы заостряющимися зубами. Олег за стеной всхлипнул сквозь сон и замолчал.

— Прекрати!

Я прижал руки Илвы к подушке, отстранился, а затем мягко прикоснулся губами к ее щеке. Целуя, опустился на шею. Надолго припал к ямке над ключицей, где чувствовалось, как колотится ее сердце. Илва едва слышно застонала. Ее руки ослабли, она прекратила вырываться.

— Мне не нравится твоя рубашка, — сказал я. — Ты должна ходить в шелках, а не в грубом полотнище. Как развязываются эти веревки на груди?

— Неумеха, ты затянул узел. Ой, а теперь разорвал.

— В нашем мире рубашки тонкие и нежные, как твоя кожа. Шелк течет между пальцами, когда ты гладишь ладонью, а затем освобождаешь то, что под ним. Вот так.

— Я люблю, когда ты рассказываешь про свой мир.

Ее рубашка соскользнула на пол, задев стоящую на стуле свечу. Мы очутились в жаркой темноте, наполненной стонами и звуками поцелуев.

— Гулльвейг, — шептал я.

— Я не Гулльвейг, — говорила Волчица. — Скажи мое имя, — просила она.

— Илва, — отвечал я.

— Еще, говори его еще.

Ее кожа была мягкой, и зубы больше не заострялись…

Потом мы сидели и молча слушали жучка-древоточца.

— Знаешь, — сказала Илва. — Я вспомнила себя, когда мы проходили в Призрачный город. Вспомнила, — задумчиво повторила она, перебирая пальцы на моей руке. — Я — воровка. Обыкновенная воровка. Раньше таких называли медвежатниками. Нет, я не хакер — специализировалась на сейфах с механической защитой. Может, слышал о краже на выставке бриллиантов в Николаенске три года назад?

— Ты?

— Я. Допустила оплошность. На мой след основательно сели. Грозило лет десять, а то и двадцать. Когда не было выхода, я подключилась к игре.