Цикл «Аратта». Книги 1-7 - Мария Васильевна Семенова

— О чем ты?

— Когда я свалился с мамонта и земля повернулась, я соскользнул с ее края и падал ужас как долго… А может, это не пропасть была глубокой, а просто я падал слишком медленно?

Глава 15

Сказка о четырех обезьянах

Глиняные шары, оставленные Ширамом на ночь в костре, достаточно затвердели и вполне годились для задуманного им испытания. Он сам вылепил их — довольно кривобокие, ну да он и не гончар. Так даже лучше, будут стоять и не скатываться.

Саарсан вытащил их из золы и понес к возам, сопровождаемый недоуменным взглядом стража. Впрочем, следить, что там задумал маханвир, воин не стал. Всякому было известно, что накхи в своих занятиях сторонятся чужих глаз. А сейчас, когда Ширам еще был слаб, и вовсе не стоило любопытствовать. Накхи злопамятны, это каждый знает.

Между тем саарсан добрел до распряженных возов. Круторогие быки, мерно жующие траву в огороженном загоне, удивленно поглядели на человека и вернулись к своему занятию. Между тем накх огляделся и стал один за другим расставлять шары — где на край воза, где на дышло, то высоко, то низко, так что вскоре оказался окружен ими. Он прикрыл глаза, выдохнул… Закрепленные за его спиной клинки сверкнули в рассветном солнце и начали свой танец. Один шар разлетелся пополам, второй…третий… пятый… Ширам почувствовал, что на развороте теряет равновесие и земля неотвратимо приближается. Он съежился и выставил плечо, чтобы не врезаться лбом в предательски возникший перед ним край возка.

Вдруг чья-то сильная рука подхватила его, не давая рухнуть.

«Плохо, совсем плохо», — пронеслось в голове Ширама. Он медленно и осторожно приоткрыл глаза и увидел над собой расплывшееся в улыбке лицо Аоранга.

— Что это за игра, накх?

Ширам молча попытался высвободиться, но пальцы воспитанника святейшего Тулума держали не хуже медвежьего капкана.

— Тебе рано ходить, а ты мечами машешь, — не обращая внимания на попытки накха освободиться, заботливо объявил Аоранг. — Давай я отнесу тебя на место.

— Я сам пойду, — сквозь зубы прошипел Ширам. — Я просто оступился!

— У тебя голова кружится. Такое бывает после сильного удара. Это скоро пройдет. Мне Хаста рассказал…

— Я сам пойду.

Саарсан вырвался наконец из лап мохнача и тут же от слабости облокотился на передок стоящего рядом воза.

— Кто ведет отряд? — переведя дыхание, спросил он. — Ты сообщил ему, что, кроме спасенного царевича Аюра, здесь саарсан Ширам? Почему он до сих пор не представился мне?

— Кто?

— Дикарь, я спрашиваю очевидные вещи. Ты что, не понимаешь человеческую речь? Кто… — накх сделал паузу, давая время собеседнику понять его, — у вас тут главный?

— Я… — начал Аоранг.

— Я не спрашиваю о тебе, — перебил накх.

— Я — глава следопытов, — как ни в чем не бывало закончил любимец Тулума. — Я привел отряд на поиски пропавшей Охоты Силы. И я знаю, что ты здесь.

Ширам глядел на широкоплечего собеседника, не зная, что сказать. Неужели же и вправду могло статься, что государь Ардван послал на поиски наследника какого-то мохнача? Конечно, против истины не попрешь, и даже среди людей низкого происхождения изредка встречаются светлые головы — тому пример Хаста. Но это существо…

— Ты, верно, шутишь надо мной? — недобро щуря глаза, процедил накх.

— Вовсе нет!

— Но почему мохнач? — вырвалось у Ширама.

— А кто еще? — удивился Аоранг. — Кто лучше меня сможет найти потерявшихся в этой земле? Кто лучше знает, как правильно снарядиться? Я привел сюда следопытов. Хвала Солнцу, мы отыскали вас. И теперь я поведу отряд обратно…

— Нет — теперь я твой маханвир, и ты будешь выполнять мои приказы!

— Ты сильно ударился, Ширам, — покачал головой Аоранг. — Тебе надо много лежать и мало злиться. Не сомневайся — до того дня, как мы вернемся в столицу, я излечу тебя, и ты сможешь дальше играть в свои глупые накхские игры.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и неспешно пошел к загону, возле которого уже ожидали погонщики.

Целый день, от одного привала до другого, невзирая на просьбы Хасты, Ширам спускался с запряженного быками возка и шел рядом, держась за его край. Порой, когда головокружение становилось нестерпимым, он со скорбным лицом отлеживался на волчьих шкурах, устилавших дно возка. Затем вновь спускался и снова шел.

— Хоть мечи сними, — уговаривал его рыжий жрец. — Спина же еще не затянулась, рубец на рубце…

Накх, казалось, и не слышал его. Обращать внимание на боль, как и на причитания лекарей, он считал ниже своего достоинства.

К вечеру, когда отряд вновь остановился, Ширам почти без сознания рухнул на лежанку, заботливо сложенную для него возле костра. Он лежал, закрыв глаза, и мир ходил ходуном в его голове так, что хотелось ухватиться руками за землю.

— Ты спишь? — раздался у него над головой голос Аюра.

Саарсан открыл глаза:

— Нет. Думаю.

— Я принес тебе поесть. Погляди, какие клубни! Они только выглядят как комья грязи, но на самом деле очень вкусны. Аоранг отыскал их здесь неподалеку…

Накх приоткрыл глаза и увидел в руках царевича миску с чем-то темным, покрытым наростами. Он хотел было сказать, что не будет есть то, чем у него на родине кормят свиней, но сдержался, понимая, что тем самым оскорбит Аюра, который наверняка уже их попробовал.

— Если тебе не хочется, я велю поварам приготовить что-нибудь другое, — поспешно сказал Аюр. — Тут можно выбирать. Есть мясо, есть и вино… Как хорошо! Кажется, и во дворце не было такого выбора. И уж точно еда не была такой вкусной… — закончил он с невольным вздохом.

Конечно, он радовался избавлению от тягот пути и скорому возвращению домой. Но с тех пор как они встретили следопытов и путешествие вновь стало безопасным и предсказуемым, царевич порой испытывал странное разочарование. Он уже привык жить иначе и теперь чувствовал себя так, как будто настоящая, яркая, подлинная жизнь осталась там, позади, в диких землях…

— Ты, главное, выздоравливай, — заговорил он. — Вернемся в столицу — я попрошу отца назначить тебя маханвиром отряда моей личной стражи. И это только начало! Хаста со временем станет моим первым советником, а ты возглавишь войско…

— Я лишь верно служу… — привычно начал Ширам, но вдруг осекся. Он понял, что слукавит, заученно повторив, будто лишь выполняет долг. Неужели он и впрямь привязался к этому вздорному мальчишке? Впрочем, такому ли уж вздорному?

— Так что, попробуешь клубней?

— Благодарю тебя, солнцеликий. Однако сейчас мне кусок в горло не полезет, — отозвался Ширам, радуясь,