В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов

помощи германцев же. Понимают ли эти недовольные, что со своими необоснованными и реакционными речами они отталкивают от своих же братьев крестоносцев весь демократический мир.

д) Тот маленький факт, что Россия не смогла объединить Эстонию, Латвию и латышей (?) в одну демократическую единицу, затем двинуться сообща на красную Россию, не предвещает ничего хорошего в будущем для того класса белых русских, которые в данную минуту обращают во врагов своих друзей и приводят в уныние всех желающих России добра. Эстонцы уже купили и заплатили, до моего прибытия, за то снаряжение, которое они сейчас получили. В заключение я хочу указать на то, что какова бы то ни была будущность России, она во всяком случае будет демократическая. Только те, которые ставят свою родину выше собственных интересов, готовы сражаться и молча терпеть нужду, будут иметь ответственное положение в возрожденной России и будут поддержаны союзниками. Теперь настало время, чтобы ясно доказать, кто достоин управлять Новой Россией, которая, хотя и медленно зволюционирует, но с достаточной быстротой, чтобы ясно доказать всем реакционерам и узким доктринерам, что для них там нет места. Aрмия, находящаяся под Вашим командованием, имеет возможность взять Петроград и этим самым материально помочь другим Вашим более значительным армиям, находящимся на поле брани. Укажите Вашим офицерам и солдатам, что все раздоры и недовольства должны быть поглощены одним пламенным желанием взять Петроград.

С имеющимися у Вас силами, подкрепленными аэропланами, боевыми припасами и танками, которыми Вас снабжаем, и с теми трофеями, которые будут взяты у неприятеля, Вы имеете полную возможность взять Петроград. Но при существующем настроении Ваших офицеров наступаете немыслимо. И если не будет улучшения в этом направлении и не будет выражено искреннее желание схватиться на смертный бой с большевиками, то мне придется серьезно подумать о том, не лучше ли послать боевые припасы, предназначенные для Вас на другой фронт, где они будут использованы в борьбе против большевиков, а не против Ваших друзей и соседей.

Гельсингфорс, Начальник всех Союзных Военных Миссий в Финляндии и в Прибалтийских Штатах Генерал-лейтенант Гоф.

4 августа 1919 г.».

К этому документу мне, офицеру императорской армии, старому солдату, любящему государя и Родину, трудно подойти с демократической точки зрения, свойственной забалдевшему английскому генералу.

Каждый пункт этого письма подчеркивает все ту же эгоистическую, тупоумную, предательскую линию поведения «союзников», а в данном случае англичан в частности.

Из того, что генерал Гоф требует от генерала Юденича, чтобы его офицеры прочли такие-то пункты мирного договора, явствует, что перед нами законченный политиканствующий дурак.

Россия не подписывала мирного договора, и никакие английские домашние проблемы нас не интересуют. Мы лили кровь не только «в первый год войны», как отмечает этот идиот, а и до конца вообще войны и проливали ее больше, чем наши «союзники». Он пишет: «За помощь Великой России в те дни союзники будут навсегда благодарны. Но мы уже более чем возвратили наш долг натурой». Гоф по скудоумию решает, что русскую кровь можно окупить пароходом старой обуви, десятком-двумя ржавых орудий и таким же количеством нестреляющих пулеметов. Далее он пишет: «Многие pycские командиры до такой степени тупоумны или памятью коротки, что уже открыто говорят о необходимости обратиться за помощью к германцам… скажите этим дуракам…» Можно скорбеть, что старый русский генерал, получивший это письмо, а также и все другие генералы, служившие в Северо-Западной армии, выслушивали это пьяное излияние английского осла. Вряд ли он осмелился бы, находясь в расположении моей армии, бросаться такими словами по адресу многотерпеливого русского офицера. Я не постеснялся бы его подвесить за демократическую шею на сук.

Угрозы же, что «союзники, огорченные неблагодарностью могут прекратить помощь», не были уж так страшны, чтобы на них следовало отмалчиваться генералу Юденичу. Где эта помощь реально и ощутительно сказалась? Северо-Западная армия все также была голой и безоружной с начала до конца.

Гоф задает вопрос: «Какими путями могут германские войска прибыть на Мурманск, на Кавказ или на фронт адмирала Колчака?» (Намекает на отсутствие у германцев военных кораблей.)

Прежде всего, никаких кораблей и не требовалось, ни в какой перевозке на Кавказ нужды не было… Германские войска, помогая русским добровольцам, могли выйти на фронт через новорожденные, никому не нужные, кроме самих «союзников», Латвию, Литву и Эстонию прямо на большевистский фронт; распространиться на Петербург, в центр – Москву и в юго-западном направлении для связи с флангом армии генерала Деникина.

Конечно, каждый честно мыслящий русский отлично сознает, что времена расплаты придут и «союзники» вынуждены будут просмотреть бухгалтерские счета, которые им аккуратно представятся. Рассуждающий г. Гоф безапелляционно постановляет, что будущность России «во всяком случае будет демократической». У себя же они не потерпели демократа Макдональда со всем его окружением, вплоть до рабочего, вице-короля в Ирландии.

Наглость пьяного генерала и его развязность доходят до того, что в хамском письме он распределяет ответственные роли в будущей России и обещает послушным поддержку союзников.

Гоф отмечает в самом начале своего письма «лояльность генерала Юденича в вопросах политических и выражает «полное удовлетворение» по этому поводу.

Лояльность эта – обыкновенное смирение и покорность «союзникам», выслушивание с извинительным видом словоизлияния таких господ, как генерал Гоф, и поддакивание им в угоду.

В другом месте Гоф разошелся в своих рассуждениях еще больше, он пишет:

«Германия взлелеяла большевиков за счет человечества и ее руки обагрены кровью русских». Насчет обагрения рук и крови русских – совсем наивно, прием демагогический, и если он вообще может на кого-нибудь действовать, то лишь на чернь, не умеющую разобраться ни в чем. Здесь Гоф не только смешон, но и жалок, да кроме того обнаруживает в себе способности агитатора. По-видимому, в устроении русской революции в свое время он приложил эту способность, хотя бы и косвенно, через сэра Бьюкенена.

Генералу Гофу следовало бы вдуматься хорошенько: не были ли его руки в германской крови, да заодно и в русской – ведь в то время, когда лилась эта обильная кровь русских под Петербургом, г-н Гоф бешено играл через своих агентов на Стокгольмской бирже и капли русской крови обращал в фунты стерлингов.

Это – уже после великой войны, а не тогда, когда Россия и Германия стояли во враждебных лагерях и, сражаясь честно, лили кровь в открытых полях. Г-н Гоф лил: и германскую (врагов своих), и русскую (друзей).

Наконец, война не игра в футбол, а событие грозное и жестокое. И если решаются на нее, то о гуманности и мягкосердечии говорить уже поздно. Что же касается революции, то ее создали в России не германцы, а «союзники» и начало разложения и общего психического помешательства