Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко

Виктором прыгаем в машину и мчимся в Аризону. Дорога занимала 7–8 часов. Мы забираем Настю, снимаем великолепный отель, но один номер на двоих, потому что оставлять ее в этом состоянии одну было опасно. Номер был очень большой – 100 метров, и в нем было две огромные кровати.

Максимилиан прилетел из Мюнхена, поселился в другом отеле, сказав: «Наташа живет в таком отеле, который я себе финансово позволить не могу». Он, как всегда, побыл немножко рядом, Настя его назвала тираном, он на нее обиделся и уехал, оставив меня одну. Но не надо забывать, что это он своим решением снял ее с таблеток тогда, когда у Насти в 13 лет был первый приступ.

Как же удобно быть «хорошим папой», который появляется как ясно солнышко на пару дней, потом сразу исчезает, не вдаваясь в подробности, обвиняя меня и сваливая на меня всю «грязную работу».

Я не спала шесть ночей подряд. Когда бы я ни открывала глаза, Настя стояла надо мной с занесенным ножом. Мы промучились с ней 10 дней. Спасибо, Виктор был со мной. Увезли ее в Лос-Анджелес, где мучились еще 12 дней, я опять не спала, и наконец мне удалось уговорить ее лечь в больницу. Она согласилась, и мы поехали в Седарс-Синай, где я умирала два раза и где меня знали как облупленную. Самую большую, самую дорогую больницу, которая только есть в Лос-Анджелесе. В больнице она находилась две недели. Я ездила к ней каждый день и видела весь этот ужас! Фильм «Пролетая над гнездом кукушки» в чистом виде. Настя меня ненавидела. Я плакала, я жить не могла из-за того, что ей пришлось там увидеть, это просто нереальный кошмар. Но у меня не было другого выхода, я не спала все эти ночи.

Мой духовный учитель Ринпоче Богдо-гэгэн[24] IX, тибетский лама и буддийский ученый, тогда мне сказал: «Не вздумай отдать ее в больницу, у нее, видимо, открывается ясновидение». Я это понимала. В том ее состоянии нам было легко общаться и интересно, потому что я к тому времени уже начала меняться, идя дорогой духа. Каждый раз, когда Настя говорила: «Mаmа, I'm chanelling Jesus» [ «Мама, я на связи (в прямом канале) с Иисусом»] и рассказывала, о чем они общаются, я отвечала: «Да, то, что ты говоришь, и есть истина». И, с одной стороны, я не находила ее сумасшедшей, но с другой – была вся эта история с ножами. В те моменты она была неконтролируема, это было очень страшно.

Я забрала ее. Забрала из больницы через две недели. Сначала я была все время с Настей в Лос-Анджелесе, остановив ненадолго работу в России. Нашла очень хорошего психоаналитика, та была жесткой женщиной и очень сильно Насте помогала. Настя ее не любила, но ходила к ней, в общем, с интересом, потому что после этих встреч чувствовала себя гораздо стабильнее и лучше. Мы провели с Настей несколько сеансов, я накупила прописанных в больнице таблеток, которые за год должны были полностью стабилизировать ее состояние, и решила, что нам необходимо лететь в Австрию, просить Максимилиана о помощи.

Мы полетели в Австрию, я взяла Макса за руку и сказала: «Макс, умоляю, помоги нам. Сейчас привести Настю в чувство может только одно – работа актрисой. Помоги, дай ей работу. Придумай что-нибудь».

Я так ему благодарна, потому что он действительно вывел ее на сцену в Мёрбише. Это такое удивительное место под Веной, там лучшие оперетты дают на открытом воздухе и собирается до 6000 зрителей. Настя была в одной из главных ролей. Папа придумал ей эту роль, у нее было мало текста, но когда она появлялась на сцене, ее присутствие, ее личность, ее харизма затмевали всю сцену, несмотря на то что на бэкграунде была изображена целиком вся планета, трон Наполеона, там проходила конница с лошадьми и другие мизансцены.

Настя была счастлива. Они играли эту оперетту Штрауса «Венская кровь» долго. И самое интересно, что сразу же после этой работы Макс организовал для нее очень красивую роль в кино. Настя была очень стройная, Настя была очень красивая, очень молодая, очень перспективная. Эти летние месяцы, наполненные сценой, успешной творческой работой, восхищением зрителей, были мои подарком ей на грядущее 17-летие.

Спектакль в Мёрбише они играли 2,5 месяца, и именно тогда она познакомилась с Михаэлем, который стал отцом ее дочери Леи. Все случилось очень быстро. Мы же как планировали? Приехать в Австрию на лето, Макс поможет, она поиграет, и я ее заберу обратно в Лос-Анджелес заканчивать школу. Но не тут-то было. Она влюбилась, и ситуация стала серьезной.

Настя влюбилась, а любовница Максимилиана Элизабет Михич все время говорила ей, что та не имеет права забеременеть (а Настя была уже беременна), что она не может родить ребенка, потому что вся жизнь ее пойдет коту под хвост и т. д. и т. п. Настя, естественно, пришла ко мне и спросила, что делать. Я говорю:

– Настюша. Да… 17 лет… и что делать? Сама-то ты чего хочешь?

– Я безумно хочу этого ребенка!

Михаэль был хорошим человеком, он работал главным реквизитором. Вы понимаете, что такое быть главным реквизитором у Максимилиана Шелла, где по сцене проходит конница, лошади, запряженные телегами с ранеными людьми? Он был за все это в ответе. И на сцену выкатывается огромный шар, как планета, на бэкграунде, с креслом посередине, в котором сидит живой артист в роли самого Наполеона! А настоящие золотые купола Москвы с настоящим колокольным звоном! Макс не просто так по Москве катался. Он все это использовал и всю красоту России вместил в эту планету! После этого шоу начинается невероятный феерический салют, от которого едет крыша, за это Михаэль тоже был в ответе. И я подумала: «Ну, это очень серьезный мальчик». И Максимилиан считал, что Михаэль совершенно потрясающе работал, он его хвалил. Именно поэтому я сказала: «Настюш, в общем, надо идти дорогой сердца. Так случилось, наверное, я виновата, что не научила тебя предохраняться». Но она была так влюблена и так счастлива, что мы решили отпустить ситуацию, let go, и чтобы не было насилия в очередной раз над Настей.

Мне пришлось отбыть. Она уже была не одна, они жили с Михаэлем.

И любопытно, что именно в этом шоу в одной небольшой роли была задействована Ива Миханович, которая сыграла большую роль в жизни Макса и в дальнейшем стала его «пятимесячной женой», но тогда Максимилиан даже не мог запомнить,