Огневица - Анита Феверс

амулет в виде волчьей головы, другую же прижала к красным воротам. Затухающие отблески высветили затейливую вязь узора, наполнив ее золотом и янтарем. Итрида вздохнула и чуть наклонилась вперед, порываясь упереться в дверь лбом и надеясь, что прохлада освежит ее пылающее лицо. Но неожиданно одна из створок чуть приоткрылась, не больше чем на полвершка. Потянуло запахом пыли и вонью летучих мышей. Еще не веря своей удаче, бродяжница быстро огляделась: нигде не было ни огонька, ни движения, только кострища подкрашивали ночь алым на севере поселения. Решившись, Итрида толкнула дверь, и та мягко поддалась, впуская незваную гостью в святая святых Орлиного гнезда.

Ворота за спиной глухо стукнули, отрезая Итриде путь к позорному бегству. Она растерялась, оказавшись в кромешной темноте, ее собственное свечение полностью угасло. Итрида замерла и не шевелилась, ожидая, пока привыкнут глаза, но всего мгновение спустя под ее ногами зажегся огонек. Затем еще один и еще. Они словно складывались в тропу. Итрида присела на корточки и тронула плоские камни, вмурованные в пол. Они были холодными и не думали нагреваться. В отличие от камней в купальне, здешние светились красным.

Огненная волчица царапнула Итриду, и девушка невольно охнула, потирая живот. Зверь заскулил и еще раз прошелся когтями по той части Огневицы, которая была открыта для Нави. Вот только боль от касаний была настоящей, обжигающей живое тело.

– Хватит, – негромко бросила Итрида вслух. – Перестань меня ранить. Ты застрянешь в Нави, если я сгибну раньше срока.

Волчица заворчала, но повиновалась и легла, положив голову на лапы и поставив уши торчком. Итрида задрала синее платье рудознатцев. На ее животе медленно набухали кровавой росой три длинные царапины. Под взглядом Огневицы кровь сворачивалась и темнела, осыпаясь коричневой пылью, а по ранам словно вели углем, прижигая края.

Собственная сила ранила ее и тут же исцеляла. Полное сумасбродство.

Итрида опустила платье, стараясь не касаться царапин. Вдохнула и выдохнула несколько раз сухой теплый воздух. И пошла по огонькам на полу, которые загорались при ее приближении.

Чем дальше, тем сильнее дорога забирала вниз, уводя бродяжницу к сердцу скалы, к которой прилепилось Орлиное гнездо. Воздух давно уже стал душным и плотным, и Итрида дышала то носом, то ртом, пытаясь вдохнуть его как можно больше. Но голова все равно кружилась, а перед глазами плясали пестрые точки.

Царапины, оставленные волчицей, слабо зудели. Под кожей словно бегали муравьи, но когда Итрида привычно провела ногтями по запястью, то вместо облегчения почувствовала, как жар становится сильнее. Прикосновения оставляли следы – тусклые, красно-рыжие, но явно различимые. Огонь подобрался так близко, что рвался из Итриды, стремясь отыскать любую мало-мальски подходящую лазейку.

То и дело темнота перед глазами сплеталась в ветви. В такие мгновения Итриде казалось, словно ее дух отлетает от тела и она смотрит на себя со стороны. Взгляд духа был равнодушен и холоден, он не понимал: что общего у него с этой нескладной жилистой девицей, огромными черными глазами всматривающейся в темноту? Обрезанные волосы смотрелись жалко, шея, не защищенная тяжелой косой, оказалась неожиданно тонкой и хрупкой – одним пальцем переломить можно. Дух обернулся, когда его спины коснулось горячее дыхание. Волчица, толкнувшая Итриду носом, оскалилась, прижав уши: «Еще не время. Ты должна довести нас до Матери».

Навь потускнела. Итрида остановилась посреди узкого коридора и оперлась рукой о стену, пытаясь перевести дыхание.

– Почему ты зовешь этот камень Матерью?

Волчица молчала так долго, что огненосица уже и не ждала ответа. Но зверь все же заговорил, взрыкивая и выплевывая искры:

«Я рождена от ее пламени».

– Что?! – удивление и недоверие накрыли Итриду с головой. Ее проклятие родом из Огнь-Камня рудознатцев?!

«Слишком много вопросов, – волчица снова зарычала и несколько раз царапнула серую землю когтистой лапой. – Я чувствую, что мы уже близко. Иди же! Иди, иначе я выжгу тебя, как сухое бревно!»

– Ты мне грозишь? – Итрида рассмеялась, и смех ее звучал безумно.

«Прости, – волчица пригнула морду к лапам и прикрыла глаза. – Меня тянет к ней так сильно, что кажется, будто я рассыпаюсь на уголья и гасну».

Итрида кивнула – говорить лишний раз не хотелось, – облизнула пересохшие губы и сглотнула густую слюну. Провела рукой по глазам, болезненно прищурившись: красноватое свечение камней под ногами вдруг стало резать не хуже ножа.

– Итрида! – раздался крик за спиной.

Девушка узнала голос и вздрогнула: Санэл.

Волчица вскочила на лапы и зарычала.

«Они нашли тебя! Беги же, дева!»

И она побежала.

Дорога шла под уклон, и бежать было легко, но мысль, что преследователям так же просто, подстегивала Итриду горячим кнутом. В сердце билась одна мысль: «Быстрее. Быстрее. Быстрее!»

– Огонек, не делай этого! Остановись!

Болотник. К его голосу присоединился еще один, который Итрида никак не ожидала услышать: вместе с дейвасом и рудознатцем за нею гнался Даромир.

– Итка! Вернись, дурная! Что я Бояне скажу!

Вместо ответа Итрида припустила еще шибче.

У дороги не было ни ответвлений, ни выходов в какие-либо тоннели: она лишь все круче забирала вниз. Впереди разгоралось красноватое свечение. Итриде показалось, что она слышит биение сердца – такого огромного, что страшно даже представить, кому оно могло принадлежать. Быть может, самой скале, все сильнее сдавливающей Итриду своей толщей? Мерные удары звучали словно стук молота по на ковальне – пока еще далекие и глухие, но приближающиеся с каждым новым поворотом. Спину обожгло пред чувствием, и Итрида не раздумывая пригнулась. Какая-то страшная сила летела к ней на крыльях беды, но вдруг рассыпалась, не добравшись до Огневицы не скольких шагов.

– Ты не понимаешь, что тебе грозит! – снова Санэл.

Даромир молчал, но Итрида знала, какие мысли роятся в его голове. Шехх видел, как из огненосицы выплеснулось пламя – там, в заброшенном амбаре. Наверняка он сейчас пытается понять, смогут ли они укрыться от огня в…

Огромной пещере, похожей на миску, уложенную донышком вверх, в которой не было ничего, кроме Огнь-Камня и питающих его рек жидкого пламени, что вытекали прямо из трещин в стенах.

Итрида покачнулась, едва не рухнув с небольшого уступа, к которому ее вывел узкий коридор. Поначалу ей показалось, что она ослепла, – таким ярким было свечение камня и потоков густого рыжего огня, устремляющихся к нему и напитывающих его своей силой. Итрида болезненно зажмурилась, но по спине снова ударил холод предчувствия.

«Прыгай!» – взревела волчица и сама скакнула вперед, ударившись изнутри о грудь Итриды. Бродяжница вскрикнула и раненой птицей упала вниз, едва успев подобраться, чтобы не переломать все кости. Итрида врезалась в плоский каменный пол точнехонько между двух огненных