Бальзак без маски - Пьер Сиприо

Бальзак, увлекшийся вольнодумной литературой, умел говорить с особой убедительностью, ловко пересыпая речь словечками, заимствованными из Рабле, «офранцуженными» итальянизмами, ссылками на мифологию и образными выражениями. Он со знанием дела повествовал о «матрицах для отливки», «глыбодробителях», о птице «бенгали», всю жизнь поющей одну и ту же песню, о «правильной машине» или морском компасе.

Несмотря на все его таланты, знакомство с маркизой де Кастри принесло ему лишь «сатанинские удовольствия маленькой гусыни»: все эти легкие пожатия рук, небрежные поцелуи, мимолетные касания плеч… «Он целовал подол платья графини, ее ноги и ее колени, но… честь предместья Сен-Жермен требует, чтобы никто не проведал тайны тех будуаров, в которых от любви привыкли ожидать всего, кроме того, что способно вызвать любовь» («Графиня де Ланже»).

Госпожа Ганская не собиралась отказываться от этих привычных хитростей, однако в конце концов она все-таки уступила.

Настало 19 января. На 23-е Бальзак получил приглашение к графине Марии Потоцкой, одной из кузин Евы. Графиня знала Бальзака и не желала «мириться с заключением, на которое он себя обрек, лишая всех нас радости». Графине Потоцкой было 47 лет; Бальзаку она пообещала, что на вечере будет Клодина Потоцкая, однако та, которую называли «ангелом эмиграции» (за самоотверженную заботу о польских друзьях), так и не пришла.

Вечеринка едва не закончилась ссорой. Госпожа Ганская была им за что-то недовольна. Зато на этом же приеме Ганская открыла, каким неподражаемым рассказчиком может быть Бальзак. Она и не предполагала, что он способен так блеснуть в обществе.

Наутро 24-го его охватила хандра. Он объявил, что болен: «Я чувствую себя гораздо хуже, чем предполагал… Меня мучит неутолимая жажда». Весь день Бальзак томился скукой. Написал два предлинных письма. Прислала записку и Ганская, сожалея о резкости, высказанной накануне. Ближе к вечеру, в сопровождении мужа, она пришла его навестить. «Ловкий ход, — комментирует это событие Рене Гиз. — Официальный визит супружеской пары в какой-то мере должен был оправдать Ганскую в глазах служителей отеля „Арка“». Что касается господина Ганского, то его крайне удивило отсутствие каких бы то ни было признаков болезни у Бальзака. Госпожа Ганская с ним не согласилась. Она сочла, что после пережитых волнений Бальзак нуждался в утешении. Он отсылает ей записку за запиской, умоляя прийти, она позволяет себе высказать смутное обещание и немедленно получает от него ответ: «Любовь моя! Единственная моя! Я думаю только о тебе! Твое письмо… О, приди и возьми себе мою жизнь, потребуй, чтобы я умер, приказывай все, чего захочешь! Только не проси не любить тебя, не желать тебя, не мечтать о тебе!»

Разве перед этим устоишь? Ганская наконец осознала, что Бальзак уже целый месяц следует за ней по пятам, в то время как она все сомневается и откладывает решение. До сих пор он добился лишь права участвовать в «эпистолярной кадрили». Что ж, она решилась. В отель «Арка» она отправилась «доброй волей, превозмогая собственную трусость». Госпожа Ганская избрала роль целительницы. 25 января Оноре чувствует себя превосходно, 27-го он совершенно здоров. «Никогда еще ни один больной не смел называться таковым с меньшим основанием». Таким образом, день 26 января знаменован «незабываемым событием», исполненным тайной и нежной радости.

«СОКРЫТЫЙ СМЫСЛ ЧУВСТВ»

Употребим же силы нашего разума на то, чтобы поведать о вещах, действительно происходивших.

В Невшателе Бальзак пообещал Ганской, что рано или поздно они соединятся узами брака. «Отныне, супруга моя, моя возлюбленная […], ты одна в моем сердце и в моей жизни. […] Это истинная любовь, которая крепнет день ото дня».

Он восхищался «нежной гладкостью кожи», совершенством маленькой ручки, всем ее обликом и даже манерой произносить мягкое «ль» вместо твердого «л» — в устах графини этот звук кажется особенно ласкающим слух. Неужели Ева принадлежит ему? Это счастье, о котором Бальзак не смел и мечтать.

Убедительное, точное и отлично документированное исследование Моиза Ле Йануанка посвящено как раз этой теме — «Чувственные радости в творчестве Бальзака». Этот труд, включающий добрых 60 страниц, увидел свет в связи с проведением Года Бальзака, а затем был продолжен автором в отдельной книге «Нозография человека у Бальзака».

Звуки, краски, запахи сливаются у Бальзака в чувственном экстазе, который представляется ему квинтэссенцией человеческих качеств. Все пять чувств, да еще с шестым в придачу, а на самом деле «всего одно чувство» сплетаются в высшем порыве страсти, рождая сверхъестественный по мощи всплеск энергии. Вот она, та самая гармония «Вещества» и «Воли», которую так долго искал Бальзак. «Небо — это самый великий человек», — говорил Сведенборг. Бальзак убежден, что это прежде всего — женщина, и не просто женщина, а любимая, потому что в ней все: внешний облик, манера двигаться, запах, жизнь тела и жизнь духа, отвечают его призыву.

Любовный экстаз открывает двоим целый мир, существующий лишь для них, он обращает влюбленных в единое двуполое существо, живущее и воспринимающее окружающее в своей неразрывной двойственной целостности. Около 26 января 1834 года Бальзак наверняка задавался вопросом: как он мог существовать так долго в отрыве от собственной природы, не отождествляя себя с нею? Нет, не небеса спустились на землю, это «чувство заставило вознестись к небесам».

Люби, и небо тебе поможет. Ничто, кроме чувственного опыта, не может привести человека к осознанию собственного высокого предназначения. Так любовь позволяет Коралии — «самой обворожительной женщине и самой восхитительной парижской актрисе» — подняться до небесных высот и потеряться там, подобно святой Терезе, растворявшейся в экстазе. Бальзак не делит любовь на человеческую и божественную. Впрочем, самая совершенная женщина как раз и проявляет двойственность: «Осмотрительная и благопристойная в глазах общества, перед мужем она становится куртизанкой. В этом умении и заключен женский гений; и таких женщин найдется немного». Замужняя женщина в своей ипостаси источника наслаждений должна обладать 22 чувственными талантами, которые Бальзак перечисляет в «Физиологии брака». Он считает безумием, когда эту истину скрывают от молоденьких девушек. «Правительству следовало бы создать гимнастическую школу для порядочных женщин! Увы, в правительствах слишком сильно засилье ханжей».

Вот о чем говорит Бальзак с госпожой Ганской начиная с 24 января: «Ты сама увидишь, что обладание только увеличивает и укрепляет любовь».