Лубянская ласточка - Борис Громов

Рядом с Натали на другой стороне стола разместился Кобзарь, как всегда ярко и вульгарно одетый, со свежей укладкой волос, сделанной руками личного парикмахера. У него были тонкие холеные пальцы с маникюром. На одной руке он демонстрировал золотые часы «Картье» с циферблатом, усыпанным бриллиантами, на безымянном пальце другой руки синел огромный сапфир. Аркадий, несомненно, был счастливым обладателем самого яркого галстука в Париже. Завершали ансамбль туфли из крокодиловой кожи с пряжками из чистого золота. Только один его ботинок мог бы обеспечить безбедное проживание целой африканской деревни в течение года. Еще в машине Натали про себя в очередной раз отметила дурной вкус Кобзаря. Его наряд приличествовал бы на ночном представлении в клубе «Крейзи Хорс», но никак не на правительственной вилле на утреннем совещании. Мысленно она пожала плечами: «Ну, тут я ничего не могу поделать. В некоторых отношениях Аркадий вообще безнадежен».

Вошел Жак Летисье, так и не расставшийся со своей улыбкой. Он передал Омару рабочую папку и сел на стул за спиной серого француза. Банкир бегло посмотрел на вложенный в папку лист бумаги и с удовлетворением закрыл ее. «Похоже, события развиваются по нашему сценарию», – с не меньшим удовлетворением констатировала Натали. Араба она знала как облупленного и всегда безошибочно определяла, что выражает тот или иной жест любовника. Но что это? Никак честь открыть совещание отдана мсье Галебу? Да. Банкир начал церемонию:

– Итак, господа, я имею честь представить вас друг другу, прежде чем мы обсудим то, ради чего мы здесь собрались. – Он поджал губы и сделал паузу.

«Кому и кого он собирается представлять? И так понятно, кто этот серый лягушатник», – подумала Натали. Омар как бы услышал ее и продолжил:

– Господин Робер Бидо по поручению правительства будет координировать действия нашей временно созданной группы с различными ведомствами при проведении операции. Господин Бидо также будет обеспечивать конфиденциальность и безопасность нашей работы.

О господине Кобзаре мы много слышали как о блестящем финансисте, энергичном бизнесмене и большом патриоте своей новой родины.

Госпожа Легаре не нуждается в представлении: о ее уме и деловых качествах слагаются при жизни легенды. Я думаю, что только ее красота и элегантность могут с ними поспорить. Мы все осознаем, что только благодаря аналитическим способностям и изобретательности мадам Натали мы собрались на этой вилле.

Уста Омара источали мед. Он говорил с пафосом и по-арабски витиевато. Кобзарь скромно потупил глаза, скорее из вежливости, чем от застенчивости. Натали восприняла хвалебный пассаж о себе как должное. Бидо также остался безучастным к панегирикам араба. Имя Летисье не было упомянуто вовсе – стало ясно, что ему отводится роль технического секретаря, и в этом качестве с ним уже были знакомы.

– Что касается меня, – продолжил Омар – то я отвечаю за финансовую сторону вопроса в самом широком смысле.

«Ага, вот это уже по делу. Интересно, насколько широко простирается эта сторона, хотя бы в одном направлении. Послушаем, что он нам сообщит по поводу гонорара», – подумала Натали, и Омар опять ее услышал.

– В этом качестве я имею честь сообщить, что ваши финансовые условия, мадам Легаре, приняты в полном объеме. – При этом он многозначительно положил пухлую ладонь на папку с таинственным листом бумаги и сделал легкий поклон Натали, взглянув при этом и на Аркадия.

– Чтобы избежать впоследствии разночтений, – добавил он, – ваши и господина Кобзаря.

Этим Омар дал понять, что процентное разделение призовой суммы является внутренним делом самих партнеров. Он сделал паузу, которая обозначала, что официальное представление закончилось и наступает деловая часть.

Господин Бидо обвел взглядом присутствующих, продолжив полную значения паузу, и, наконец, заговорил. Голос француза имел приятный тембр, речь его была спокойной. Она контрастировала с эмоциональной и артистичной риторикой араба. Бидо не стал ходить вокруг да около и с военной четкостью заявил, что ему поручено руководить всей операцией, что ни один шаг не может быть предпринят без его санкции и если по техническим причинам невозможно обратиться к нему напрямую, то это можно сделать через господина Летисье, который будет всегда под рукой.

Красавчик Летисье придал лицу решительное выражение, что должно было означать готовность пойти на эшафот, если этого потребуют интересы Франции.

А Бидо продолжал:

– Я уполномочен заявить, что вы находитесь под защитой одной из самых сильных спецслужб Франции, однако при проведении операции могут возникнуть ситуации, особенно в России, – он в упор взглянул на Кобзаря, – где наши возможности сведены к минимуму Я могу дать только один совет – руководствуйтесь неписаной одиннадцатой библейской заповедью: «Не попадайтесь!» И это касается всех нас без исключения. Маленькие оплошности спишут, за крупные грехи придется отвечать. Так что не по-па-дай-тесь! Излишне напоминать, что непременным условием является полная конспирация – так что постоянно помните об этом. – Подчеркивая важность последнего постулата, он вновь обвел всех присутствующих медленным взглядом.

Аркадий встретился глазами с Натали и прочел в них едва заметную усмешку. Вернее сказать, усмешку, которую сумел разглядеть только он, – и потому, что хорошо знал мадам, и потому, что сам чувствовал почти то же самое.

«Не попадайтесь… Друг Бидо! Я с десяти лет усвоил это правило. А уж какие бывают ситуации в России, знаю получше твоих теоретиков. Россия, кстати, бо-о-льшая страна, и если я буду согласовывать каждый шаг с твоей конторой, мы далеко не уедем, – комментировал про себя Кобзарь речь „гаранта их безопасности“. – Одно радует: технических причин, по которым нельзя связаться с тобой напрямую, окажется предостаточно. Как и ситуаций, где твои возможности контролировать нас будут сведены к минимуму. Я, во всяком случае, намерен их всячески приветствовать. А Летисье… Что-нибудь придумаем, не впервой».

Натали с безмятежной серьезностью внимала представителю «одной из самых сильных спецслужб Франции», но мысли ее текли по аналогичному руслу: «Не попадалась и постараюсь не попадаться впредь, мсье Бидо… Вы не знаете, что бы со мной сталось, попадись я хоть один раз. Как слабая женщина, я благодарна вам за предложенную защиту, о доблестный рыцарь из контрразведки, но нам потребуется не защита. Мы пойдем в наступление, и вот тут-то надо будет задействовать мощные и разноплановые связи вашей организации. Видите ли, мсье Бидо, я питаю слабость ко всяким спецслужбам». Мадам Легаре слегка улыбнулась, почувствовав, как Омар Галеб ласкает ее жадными глазами.

Бидо еще раз пожелал присутствующим не попадаться, и они перешли к подробному обсуждению плана Натали. Никаких записей не велось. Но у операции еще не было имени.

– Предлагаю назвать операцию «Альпийский мираж», – решительно произнесла Натали.

Бидо, который, видимо, был начисто лишен романтического воображения, посчитал, что такое название уж больно прозрачно.

– Для фильма, согласен, лучшего не придумать. Но мы же не фильм снимаем, – поморщился он.

– «Альпийский мираж», мсье Бидо. Именно «Альпийский мираж». В названии операции должно быть что-то ключевое из ее сути. Тогда название вдохновляет, ведет за собой… Обладает почти магической силой.

Все, за исключением Бидо, заулыбались.

– Вначале было слово… – недовольно пробормотал контрразведчик. – Ну хорошо, пусть будет «Альпийский мираж», если это название так вдохновляет мадам Легаре и ведет ее за собой. Мне не совсем это нравится, но первое слово в выборе имени для младенца должно принадлежать матери. А так как именно вы, мадам, произвели на свет этот план…

План Натали был принят за основу. Забегая вперед, можно сказать, что никаких изменений в процессе выполнения он не претерпел. Закончили работать где-то около 9 часов вечера – идеальное время для ужина.

– Мы хорошо потрудились, господа, – впервые улыбнулся Бидо. – Прошу к столу!

И в качестве радушного хозяина повел гостей в столовую, которая находилась на первом этаже виллы в ее правом крыле. В который раз мадам Легаре, знакомая с бытом спецслужб трех стран, оказалась вынуждена отдать пальму первенства французам. Умеют же люди жить красиво…

Ужин обслуживала неизвестно откуда появившаяся тройка официантов, которые своей стрижкой и выправкой напоминали молодых военнослужащих, кем они, вероятно, и являлись. По тому, как они старались незаметно вытянуться перед Бидо, когда подливали вино в его бокал, было видно, кто в этом доме хозяин. Кстати, о вине – оно было прекрасного качества, как, впрочем, и все, что подавалось на стол.

Натали вздохнула: для нее наступила самая рискованная часть совещания. Килокалории наступают, талия в опасности! Раньше она не подозревала, сколько этих самых калорий в вине. Узнала – ужаснулась. А блюда? Слюнки текут от ароматов, от вида румяной корочки террина[48] из гусятины с гусиной же печенью… А, наплевать! На войне как на войне, будем есть, что дают. На солдат посты не распространяются. Мадам Легаре отведала и террина, и камбалы, припущенной в белом вине, под соусом из мидий и креветок, и сдобных тарталеток со свежим инжиром, украшенных взбитыми сливками.