Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего, со мной все в порядке… — бледно улыбнулась Лидия. — Только я бы полежала немного…
— Тебе обязательно нужно передохнуть какое-то время — это я тебе как медик говорю.
В самой глубине пещеры на мох положили кое-какую одежду из дорожного мешка нашей парочки — место для сна получилось, конечно, не из лучших, но иного все одно нет. Лидия уснула мгновенно, а я решила пока что сделать себе перевязку, и сняла бинт. Должна признать, что увиденное меня не порадовало: мало того, что наблюдалось покраснение и ярко выраженный отек тканей, окружающих рану, так еще появились волдыри на коже возле раны от укуса и пошли кровяные выделения. Невеселая картина, и то, что у меня высокая температура — это понятно и без слов. Теперь я понимаю, почему мне так плохо…
С помощью Эжа положила на руку новый слой мха, и кое-как перевязала руку. Увы, но это единственное лечение, которое мы можем себе позволить в данный момент. Затем, несмотря на сопротивление Эжа, занялась его ожогом, хотя единственное, что тут можно сделать — так это только приложить мох к ране от ожога, потому что склянка с мазью, к несчастью, куда-то запропастилась. Наверное, мы ее случайно выронили в дороге.
— Господа хорошие, уж вы меня извините, но я что-то совсем расклеилась… — сейчас, когда появилась короткая передышка, на меня навалилась такая усталость, что не было сил даже пошевелиться. — Немного посплю, и станет легче. Не возражаете?
— Да какие тут могут быть возражения…
Я прилегла рядом с Лидией и сразу же уснула, вернее, провалилась в сон, словно в яму. Несколько раз меня пытались растолкать — мол, надо поесть, но я лишь мотала головой — не хочу! и снова засыпала, ощущая радость оттого, что можно спокойно лежать, а не вставать и куда-то идти…
Когда я проснулась, но вначале не поняла, где нахожусь — темно, лишь чуть светится стерженек в лампе… Неужели сейчас ночь? А ведь похоже на то, иначе не стали бы использовать последний штырек для освещения! Рядом слышно ровное дыхание Лидии, у входа в пещеру сидит Эдуард, и, кажется, не спит. Видимо, его очередь дежурить, что он и исполняет со всем старанием. Неподалеку лежит Эж, и крепко спит… Получается, я проспала часов четырнадцать, а то и больше, причем меня особо никто не тревожил, памятуя о том, что сон — лучшее лекарство. Это тема спорная, но сейчас, прислушиваясь к своим ощущениям, я, и верно, чувствовала себя куда лучше — голова почти не болела, руку перестало жечь, да и общее состояние довольно неплохое. Ну, если и дальше все пойдет таким же образом, то я могу считать себя почти выздоровевшей. Правда, пить очень хочется, но для того, чтоб взять бутылку с водой, надо подняться, а меня сейчас охватила неизъяснимая лень. Ладно, полежу еще немного, и тогда встану.
Прошло несколько минут, и Эдуард тронул Эжа за плечо:
— Просыпайся, сейчас твоя очередь дежурить.
— Да, конечно… — Эж потряс головой, прогоняя остатки сна. — Ну, что там снаружи?
— Да все то-же самое. Бродят, рычат, догрызают последние кости. Попытались и к нам забраться, но я в прорезы мха сунул немного золы — сразу убежали.
— Хорошо…
Мужчины говорили шепотом — как видно, не хотели нас будить, но в небольшом замкнутом пространстве их было хорошо слышно.
— Что ж, ты пост сдал, я пост принял, так что ложись спать… — продолжал Эж.
— Евгений Игоревич, я всенепременно отправлюсь на боковую в самое ближайшее время.
— Что?.. — чуть растерянно спросил Эж.
— Я же говорил, что у меня на редкость хорошая память на лица, запоминаю с первого раза и навсегда… — в негромком голосе Эдуарда появилась насмешка. — Только вот все это время я никак не мог вспомнить, где тебя раньше видел, лишь недавно нужное всплыло в памяти.
— А вот я по-прежнему уверен, что ранее мы никогда не встречались… Кстати, говори потише — наши спутницы спят.
— Да их сейчас пушками не разбудишь, дрыхнут без задних ног, да и спать обе горазды, бока себе отлеживают… Так вот, мы с тобой, и верно, раньше никогда не встречались. Просто я твое фото как-то увидел у одной знакомой — она девица пробивная, себе на уме, нацеленная на поиски обеспеченного мужа. Эта особа показала мне снимок своей едва ли не лучшей подруги с кавалером, то бишь с тобой, и с немалой завистью (ох уж эта заклятая женская дружба!) сказала, что той невероятно повезло заарканить хорошего жениха. Мол, у его папаши денег — хоть поварешкой черпай, он пусть и не олигарх, но человек более чем состоятельный. Сам жених в шоколаде по самые уши, упакован по-полной, впереди самые радужные перспективы, так что можно жить, радоваться, и не думать о будущем… Мою знакомую, кстати, Анжелой звали — может, помнишь такую?
— Да там этих Анжел, Анжелик, Эвелин и прочих просто не перечесть… — пожал плечами Эж.
— Это верно… — согласился Эдуард. — Да и ты на том фото выглядел несколько иначе, одним из тех, кому принадлежит весь мир. Однако через какое-то время стало известно, что твой отец, господин Егоровцев, крепко влип, и ему пришлось срочно уносить ноги за рубеж. Правда, мужик он оказался продуманный, соломки себе подстелил заранее, и после его бегства выяснилось, что никакого имущества в России он не оставил — все успел превратить в деньги, и вывести капиталы в зарубежные банки и офшорные зоны. Насколько мне известно, свадьба у той подруги моей знакомой с сыном беглого богача (то бишь с тобой) так и не состоялась к великому сочувствию (вернее, злорадству) ее многочисленных подруг. Как оказалось, папаша жениха не только наворотил дел в бизнесе, но еще и обрел вторую молодость, по большой любви женился на очередной «мисс чего-то там», и умчался с ней в новую счастливую жизнь, оставив здесь бывшую жену и своего старшего сына, с которым у него сложились далеко не лучшие отношения. Сынок же, оставшись на мели без папашиных денег и связей, оказался далеко не столь блестящей партией для соискательниц больших денег и хорошей жизни, и