Крещение огнем. Борьба исполинов - Максим Калашников

А Горби только пыль в глаза пускал. Причем как-то истерично. Реально он ничего предпринимать не собирался. Более того, сей паяц даже тона не смог выдержать. Всего через секунду после попытки выглядеть крутым (нипочем нам ваши космические угрозы!) он уже показал Шульцу свой нешуточный страх перед СОИ. И тут же принялся почти выпрашивать у американца каких-то там договоренностей. И прожженный игрок Шульц моментально просек, кто перед ним на самом деле. Как пишет Гриневский, американец хранил ледяное спокойствие, отказывался говорить о каких-то конкретных договоренностях. И вообще под конец встречи Г. вымученно улыбался, тогда как госсекретарь США всем своим видом напоминал айсберг.

Все закономерно: чтобы заставить врага пойти на попятную, нужно его по-настоящему придушить и запугать. А Горби хотел обойтись словами. Да и то, истерик, не выдержал тона.

Осень 1985-го — время, когда советские верхи начинают разжигать страх и истерию в собственном народе. 14 октября Г. вылез на телеэкраны и заговорил о том, что США хотят истощить СССР в гонке космических и дорогостоящих вооружений, сорвав планы советского руководства в социальной сфере, в повышении жизненного уровня людей. В ноябрьском номере «Военно-исторического журнала» за 1985 г. генералы Евсеев и Гареев де-факто призвали наш народ посидеть на хлебе и воде, лишь бы у армии было все необходимое. (П. Швейцер. «Победа», с. 393–394.)

Господи, лучше бы молчали! Мы-то прекрасно знаем, что прижми высшее руководство алчность и тупость генералов, стране хватило бы средств и на вооружения, и на личные коттеджи для советских граждан.

И этот круг психотриллера в Кремле бездарно профукали.

Запоздалая конверсия

У Горбачева имелся в распоряжении отличный резерв: оборонная промышленность. С хорошим централизованным управлением и возможностью перехода на выпуск гражданской продукции. И не каких-то там кастрюль со сковородками, а оборудования для мясомолочной промышленности и вообще «пищевки», техники для добычи нефти и газа, производства потребительских товаров, аппаратуры для здравоохранения, производства строительных материалов и многого, многого другого. Благодаря конверсионной продукции мы могли бы коренным образом преобразовать энергетику, жилищно-коммунальное хозяйство, транспорт и строительство. Уже в наши дни «Севмаш» в Северодвинске успешно строит и приливные электростанции, и плавучие ядерные энергоблоки, и прекрасные буровые платформы для «Газпрома». И это на остатках советского потенциала! Неужели вы думаете, что он не смог бы делать того же самого двадцатью годами раньше?

Конечно, были у «оборонцев» свои недостатки. Ну, не любили они считать себестоимость производимого. Однако этот недостаток достаточно легко устранялся. А оружия в СССР было уже столько, что страна без всяких последствий могла притормозить выпуск новой военной техники, часть ресурсов пустив на конверсионные программы. Все это давало России-СССР отличную возможность еще лет десять противостоять американцам, обретая при этом экономическую устойчивость.

Но Г. конверсией ВПК заниматься не спешил. О ней он заговорил лишь в 1988-м, потеряв зазря почти два года. Хотя предложения насчет использования огромного потенциала «оборонки» шли к Г. как минимум с 1986 г.

Только при составлении плановых заданий на 1989 г. правительство СССР начало раздавать ВПК задания по производству мирной продукции. Но было уже поздно: экономика разбалансировалась и стала саморазрушаться. А громадные деньги, пущенные на разработку новой продукции и запуск ее в производство, просто пропали. Конверсия-то должна была принести плоды как раз в 1992–1993 гг. Но Союз развалили, промышленность остановили, впустили на рынок импортные товары, и все пошло прахом. А ведь начни Г. конверсию сразу же, и ее плоды поспевали к 1990–1991 годам.

Юрий Баталин вспоминает, как готовилось принятие нового пятилетнего плана развития страны на 1986–1991 г г. Горбачев тогда произносил много речей. Они сводились к одному и тому же: Союзу грозит экономическая блокада. Практически прекратились экономические взаимоотношения с Америкой и Японией, свертываются связи с Западной Европой. То есть нас экономически блокируют с одной стороны, а с другой — толкают на разорительную гонку вооружений. Например, началось противостояние по поводу развертывания ракет средней дальности в Европе. То есть СССР пытаются подорвать экономически.

Как вспоминает бывший посол СССР в США А. Добрынин, во время первой его обстоятельной беседы с Горбачевым тот высказал две основные мысли. Во-первых, нельзя с помощью гонки вооружений добиться победы над американцами. Более того, без прекращения гонки невозможно решить и внутренних проблем страны. Но противоборство с США неизбежно. В его ходе надо добиваться их вытеснения из Западной Европы, для чего хорош поэтапный вывод американских и советских сил с Европейского театра. Но, мол, янки при этом придется убираться за океан, а нам — оттягиваться всего на несколько сотен километров за свои границы. А в этом случае присутствие русской военной машины европейцы все равно ощутят кожей. (О. Гриневский. Указ. соч., с. 229.)

Как видите, в голове у Г. с самого начала царила каша. Он не верил в возможность победы в гонке вооружений! Но при этом им на пятилетку 1986–1991 гг. ставились сразу две цели: поднять благосостояние народа и укрепить обороноспособность.

Цели вполне достойные и достижимые. Хотя многие и упрекают Г.: разве можно ставить противоположные цели? Чтобы и пушек, и масла сразу было больше? Но как мы знаем, СССР имел возможность укрепить оборону, не наращивая военных расходов. Достаточно было рационально использовать и перераспределить прежние ассигнования, заодно прижав генеральскую мафию. Ведь нужно было покончить с идиотизмом, который они исповедовали: наращивать ракетно-ядерные силы (что само по себе было бессмыслицей) и одновременно пытаться достичь превосходства в обычных вооружениях. Можно ли было положить этому конец, причем без катастроф? Можно. А новые технологии и смелые проекты действительно давали возможность улучшить жизнь советских граждан. Для этого следовало ввести «фактор Берии» и нещадно стегать бюрократический Голем, заставляя чиновников вертеться, работать и соображать. Но Г. пошел по линии наименьшего сопротивления: просто увеличил военные затраты и оставил неприкосновенной косную, обленившуюся чиновничью машину, транжирившую деньги и ценные ресурсы. Добавим к этому «алкогольный» подрыв доходной базы бюджета и оскудение притока валюты от нефтеэкспорта и получим картину нарастающего экономического кризиса. Сильно подозреваю, что ни Г., ни его советнички даже не понимали, что у нас есть реальные возможности выйти из трудного положения, не капитулируя перед врагом. Сегодня многие из них, работая в «Горбачев-фонде», нагло заявляют о том, что с самого начала работали на развал Советского Союза. Ибо считали его «исторической мутацией».

XVII съезд партии: почти неприкрытая мольба о пощаде

На 1986–1991 гг. горбачевцы (XVII съезд партии, февраль 1986-го) запланировали модернизацию индустрии: внедрение промышленных роботов, станков с компьютерным управлением, гибких производственных линий. Промышленность призывали выпускать продукцию мирового уровня. Громадные ассигнования в 200 млрд рублей (читай: долларов) заложили на закупку нового оборудования и модернизацию машиностроения. Но с самого начала эти благие намерения должны были подкрепляться созданием аппарата высокоточных репрессий против ленивых и некомпетентных чиновников. Как раз в сталинском духе. Только так можно было добиться реального рывка в развитии страны, не срываясь в «рыночный» откат назад. Не скатываясь к варварству и уничтожению целых отраслей передового производства. Но Горби боялся вести такую политику и кого-то обижать. И вот итог: уже в 1987-м выяснится, что на 60 % строящихся заводов в нескольких машиностроительных ведомствах технологический уровень не дотягивает даже до среднего по СССР. 30 % выходили выше среднего показателя, но уступали мировому уровню. И только 10 % можно было отнести к передовым. Да и то во многих случаях с натяжкой. Вот вам плоды политики: «Я дам бюрократии средства, но проверять ее действия не стану». Сталин бы по итогам такой проверки покарал виновных так, что другим неповадно стало бы. И денежки наши вкладывались бы потом куда как разумнее!

Иными словами, Г. изначально повел страну к экономическому краху. И американцы это прекрасно поняли. Фактически Горби спасал США, попавшие было в тяжелый переплет.

Тот съезд партии уже был почти неприкрытой мольбой о пощаде, обращенной к США. Да еще и образчиком горбачевского раздвоения сознания. Почему? Г. и его товарищи так и не смогли твердо и ясно обозначить державные интересы нашей Империи. А они были ясны и недвусмысленны: заставить США отступить и подавиться собственной гонкой вооружений. Это раз. Затем продиктовать побежденным новые условия мироустройства — это два. Резко повысить экономическую мощь Союза, повысить качество и уровень жизни его граждан — три. Ничего подобного сказано не было. Западные аналитики это моментально уловили.